Красная - красная нить (СИ)

Джерард замолчал. Он стоял, опираясь локтями на кухонную барную стойку за его спиной, смотрел мимо меня и выглядел расстроенным. Я поддался порыву, отложил миксер и крепко обнял его. Мне было очень жаль ребят, потому что я прекрасно понимал, о чём Джерард говорит. Моя мама… она редко говорила, что любит меня. Но, чёрт возьми! Я всегда чувствовал это. Это было в её голосе, когда мы говорили. В том, как она смотрела на меня с утра, или в том, как просто что-то делала для меня, как сегодня. Все эти незначительные мелочи и давали мне ощущение любви и тепла – крепкий чёрный кофе по утрам, который она сама терпеть не могла, но делала для меня. Искренняя заинтересованность в том, что происходит в моей жизни. Наши разговоры, хоть и редкие, но такие значимые для меня. Её молчаливое одобрение моих музыкальных пристрастий, хотя сама она очень не любила тот стиль музыки, что слушал и играл я. Но моя причастность ко всему этому в корне меняла дело.

В общем, каким бы я был, не получая этого? Прогуливал бы школу? Выпивал с так называемыми друзьями? Курил бы травку? Сбегал бы из родительского дома на ночь к другу? Мои мысли плавно вернулись к Джерарду, его тёплой и твёрдой груди под футболкой, к которой я прижимался ухом, и стуку сердца где-то внутри. Тук-тук… Тук-тук... Он обнимал меня одной рукой, а я, как дурак, крепко сжимал его обеими. Может, от этого ему станет хоть немного теплее? Лучше?

- Джерард. Я люблю вас с Майки просто так. Вы офигенные.

На несколько секунд он замер, почти перестав дышать и гладить меня рукой по спине. А потом тело его начало легко трястись, и, подняв на него глаза, я понял, что он беззвучно смеётся.

- Придурок, чего смешного? – я отстранился и хотел было вернуться к миксеру и бисквитам, но он схватил меня за руку и вернул в прежнее положение.

- Нет, Фрэнки, просто… – он опять затрясся с едва слышным смехом. – Просто ты поразительный, правда. Спасибо тебе, я сейчас чувствую себя очень счастливым. – Его рука перекочевала на мою голову и пару раз прошлась по волосам. – У тебя такой классный ёжик. Очень необычные ощущения, когда трогаешь его. У Майки волосы совсем не такие... Ааа! – неожиданно подскочил он, – Чёрт, Майки! Где у вас телефон? – он проскользнул между мной и стойкой, и это был снова ироничный и знакомый Джерард, у меня просто камень упал с души.

- В прихожей на тумбочке. Если бы ты имел привычку заходить через дверь…

- Не гунди, – он улыбнулся и быстро ушёл в сторону прихожей.

*да, чёрт возьми, я знаю, что это какао. Но очень сомневаюсь, что это называется «какао» в США. Я там не была :(

< бета Эйки>

====== Глава 10.2. ======

Я продолжал механически заниматься разливанием бисквита в формы и заталкиванием их в духовку, слушая доносившиеся из прихожей фразы Джерарда. «Да, Рэй, я знаю, что я мудак. Да… Я же сказал, что уже уладил всё, и Майки больше ничего не угрожает. Хорошо, ты ещё раз набьёшь мне морду, только, давай, не сегодня? Нет, я не забыл про его день рождения, придурок!» – Джерард явно улыбался, произнося всё это, ни одно слово он не сказал серьёзным тоном, или, упаси боже, раскаиваясь. «Кажется, он в слишком хорошем расположении духа сейчас… Может, мне не стоило раскидываться такими громкими заявлениями?» – думал я, крутя ручки духового шкафа, выставляя режим и температуру для коржей. И тут до меня начало доходить, что я вообще сказал ему… Точнее, как это пафосно звучало со стороны… Чёрт! Я такой придурок! Мне стало безумно стыдно, я не знал, куда себя деть, а перед глазами как назло всё прокручивалась и прокручивалась картина моего заявления Джерарду. Теперь понятно, почему он рассмеялся. В другой ситуации я бы никогда не сказал ему этого! Да и вообще, такое не говорят друзьям, это ведь и так само собой разумеется? Парни не говорят подобных слов друг другу, и сейчас я не мог понять, какого хрена на меня нашло, я был как сентиментальная девчонка под воздействием слов и вида Джерарда. Нет, дело не в том, что я соврал или что-то вроде этого… Всё именно так и обстояло на самом деле, эти ребята были мне очень дороги, и я, наверняка, любил их. За этот недолгий срок, что мы знали друг друга, мне казалось, что мы пережили уже столько всего вместе, что хватило бы на несколько лет моей прошлой, довольно спокойной жизни. Но как?! Как я вообще смог такое сказать вслух? Я был в полнейшем недоумении. Всего пять минут назад я висел на Джерарде, пытаясь приободрить его, и, думаю, этих дружеских объятий было бы вполне достаточно.

«Этот парень просто плавит тебе мозги, Фрэнки, – услужливо подсказал мне внутренний голос, – и ты перестаёшь нормально соображать. Может, стоит держаться от него подальше, пока не превратился в девочку?» На секунду я разозлился. Хрена с два ему! Больше я не поведусь на его прочувствованные монологи, не дождётся. Поразительно, насколько у него получалось развести меня на эмоции, будто я был пластилиновый, и он лепил из меня то, что хотел, по своему усмотрению. Вот гад!

- Эй, Фрэнки, что у нас тут? Кажется, ты собираешься зажарить бисквит на гриле при температуре 250 градусов, или я просто не оценил масштабности твоей идеи?

- Ай чёрт! – я, наконец, очнулся, в той же позе перед духовкой. Сквозь стекло было видно, как над моими бисквитами крутится встроенный гриль, а верх теста уже начал темнеть. Вот я завис, придурок! Срочно поменяв режим и температуру, я встал и повернулся к возмутителю моего спокойствия. Джерард стоял, как ни в чём не бывало, и обезоруживающе улыбался.

- Ну что там с Рэем, уладил? Что вы придумали и когда их ждать? – буркнул я, отодвигая его с дороги на пути к холодильнику, в котором мне нужны были сливки для крема.

- Всё будет в лучшем виде. Он сказал, что Майки уже звонил ему и всех нас материл, что мы неблагодарные придурки и самые хреновые друзья на свете, что родители кинули его ещё утром, брата не было всю ночь, а Фрэнк не зашёл после школы, и ни одна живая душа, кроме мамы с папой, которые, впрочем, тут же слиняли, не вспомнила про его день рождения. Рэй сказал, что брат безумно расстроен. В общем, мне кажется, что это самое то настроение для неожиданного сюрприза, как ты думаешь?

- Блин, Джер, ты говоришь всё это таким счастливым тоном, будто Майки тебе и не любимый брат вовсе. Представляю, насколько ему хреново сейчас, – зло сказал я, резким движением выливая сливки в колбу миксера и добавляя туда сахарную пудру.

- Эй, эй, Фрэнки, ты чего? – Джерард будто бы растерялся, и попытался заглянуть мне в глаза. Это было не так-то просто, потому что я упёр их вниз и не хотел поднимать. – Не получится испытать большую радость от нашего сюрприза, если до этого не был сильно расстроен. На это и расчёт, разве не так? – я продолжал молчать, закрывая колбу крышкой.

- Совсем недавно ты был таким милым, – не унимался Джерард.

- Заткнись, я не милый, я нормальный! – ответил я ему, нажимая на кнопку взбивания, и масса внутри колбы начала рьяно плясать, размазываясь по стенкам.

- А что ненормального в том, чтобы быть милым? – Джерард явно недоумевал, конечно, откуда ему знать о причине смены моего настроения.

- А себя ты тоже считаешь милым? – я вопросительно уставился на него, встретившись с ним взглядом.

- Пф-ф… – он улыбнулся мне. – Я вообще самый милый из всех вас, Фрэнк, разве не ясно? Хотя нет, Майки иногда переплёвывает меня в этом, когда смотрит взглядом «Братик, ну пожалуйста, ну мне очень надо что-то от тебя».

Я невольно представил «милого» Майки, выпрашивающего что-то у брата, и незаметно для себя улыбнулся. Блин! В конце концов, злиться на кого-то из-за своего же косяка было, как минимум, тупо. Да и Джерард, кажется, не придал моим словам особого значения. Я уже уверился в том, что этот парень странно на меня влияет. Просто надо быть с ним чуть осторожнее, раз так. И уж точно не злиться на него за свою глупость, мы же не в детском саду? Кажется, эти мысли успокоили мой стыд и злость, и я решил, наконец, припахать Джерарда к готовке.