Зеркала и лица: Солнечный Зайчик (СИ)

– Слава Мерлину! – шепнула подругам Дороти. – Я уж думала, он сейчас натравит на нас этих…гарпий. Бр–р!

Краем глаза Лили заметила, как Поттер и Блэк о чем–то шепчутся, поглядывая в сторону Северуса.

Тот, не обращая ни на кого внимания, шагал в первых рядах слизеринцев, направляясь к замку.

Сириус нехорошо усмехнулся. Поттер поднял палочку, направляя её на Сева…

– Джеймс, нет!

На её крик обернулись многие. В том числе и Сев. Заметив краем глаза замах Поттера, он успел вскинуть палочку. Но это ничем ему не помогло.

В следующее мгновение на Снейпа обрушился зловонный золотистый ливень – дождь из нечистот. В воздухе едко запахло мочой и фекалиями.

Северус, в первый момент не сообразивший, чем именно облили его Мародеры, попытался стряхнуть с себя налипшее дерьмо.

Слизеринцы застыли в молчании.

Гриффиндорцы зашлись от хохота; хохотали до слез.

Лили глядела на Северуса. Всегда такого гордого. Живущего тем, что пытался доказать своим сокурсникам, что он чего–то стоит. Полного достоинства.

Пригвожденный к позорному столбу. Униженный. Осмеянный…

Она даже и не пыталась представить, что он чувствовал в этой момент.

Если бы могла, оторвала бы этим двум козлам головы!

– Нюникус! – хохотал Поттер. – Как тебе душ?

– Нюнчику понравилось, – высокомерно откидывая голову, кривил в злой усмешке губы Блэк. – Тебе к лицу этот аромат, полукровка.

Влажные пятна сверкали на мантии Северуса, волосы слиплись от мочи.

– Что таращишься, Нюнчик? – продолжал ржать Поттер. – Взгляды не кусают.

– Серпенсортиа! – резко выбросил вперёд руку Снейп. – Энго́ргио!

Перестав хохотать, гриффиндорцы испуганно попятились перед огромной змеёй.

– Ого! – Поттер снова поднял палочку. – Эверто Статэм! – змею отбросило на несколько шагов назад, но она снова ринулась вперёд.

– Осторожней, Джеймс! – крикнула Дороти.

– Эверто Статэм!

Змея обнажила острые трехгранные клинки, с которых тянулся вязкий, даже на вид едкий яд.

Снейп продолжал удерживать вибрирующую палочку в руке, направляя действия созданной им змеи.

– Эверто Статэм! – присоединился к Джеймсу Блэк.

Двое на одного? Так нечестно!

Слизеринцы, видимо, посчитали так же.

Гриффиндорцы и слизеринцы ощетинились друг против друга зажатыми в руках палочками.

На секунду все замерло, словно кадр в киноленте. Но спустя мгновение вспышки цветных проклятий раскрасили всё вокруг.

Уши закладывало от криков ярости, ненависти и боли. Все происходило так быстро, что мозг не успевал фиксировать события.

Что–то чиркнуло рядом, и Лили с удивлением смахнула со щеки несколько ярких капелек крови.

–Прекратить! – раздался повелительный оклик.

Посреди разбушевавшихся студентов стоял директор в развевающейся мантии. Хотя ветра не было – одежды заставляла колыхаться собственная магия волшебника.

Лили привыкла воспринимать Дамблдора как человека спокойного и капельку чудаковатого. И только сейчас поняла, каким он бывает страшным и почему его все боятся.

Как по мановению руки, все палочки опустились.

– Как это понимать? – разгневанно спросил Дамблдор. – Кто ударил первым?

Студенты молчали, пряча глаза.

– Я спрашиваю, кто ударил первым?

– Я, сэр, – шагнул вперёд Поттер.

– И я, – последовал его примеру Блэк.

– Идите за мной оба, – строго сказал директор.

Задержав взгляд на Снейпе, белом от ярости, директор взмахнул палочкой, и все последствия Лягушачьей Магии исчезли в тот же миг.

Лили не осмелилась подойти к Снейпу, понимая, что тот, скорее всего, не захочет её видеть.

Поразительно, несмотря на то, что она вся кипела от ярости на Лягушонка, он снял своим поступком тяжелый груз с её души. Его поступок был не менее гадок, чем действия Северуса. В конце концов, месть гриффиндорца оказалась ничуть не лучше, чем месть слизеринца.

А значит, она может сделать шаги к примирению с Севом.

Вот только…вот только захочет ли тот её слушать?

Глава 17

Пошел ты, Поттер!

Лили была вне себя от ярости. Она словно со стороны видела, как врывается в Выручай–комнату, как хватает настоявшиеся пресловутые крылышки для приготовления Многосущного; как демонстративно выливает эту гадость на шикарные лягушачьи вихры.

У Поттера в её видении был жалкий вид, но картинка получалось недостаточно яркой, чтобы закрыть образ Северуса, облитого помоями.

Ну Лягушонок! Ну маленькая очкастая пакость! И это ради тебя, туалетного маньяка, Лили поссорилась с лучшим другом?!

Миновав Холл, перекрестье многочисленных лестниц, девочка, не сбавляя шага, бегом добралась до самого верха, направляясь в Выручай–комнату. На верхней площадке она с разбега влетела в чьи–то раскрытые объятия.

– Леди куда–то торопится? – презрительно пропел над ухом высокомерный голос.

– Пусти немедленно! Лапы прочь, Блэк!

Волей–неволей пришлось глянуть в синие–пресиние стекляшки глаз.

Красивые…

– Убери своего цепного пса, Поттер! – продолжала она отбиваться.

Блэк убрал руки, оттолкнув её от себя так резко, что Лили едва не упала.

– Разбирайся с этой истеричкой сам, раз припала охота, – резюмировал Сириус, направляясь к лестнице.

Поттер и Эванс яростно развернулись друг к другу, скрещивая взгляды, точно клинки.

– Успокойся. Не нервничай так, – фыркнул Лягушонок. – Нюнчик того не стоит.

– Не тебе судить.

– Нужно тщательнее подбирать друзей, Эванс. Вот мое мнение.

– Плевать я хотела на твое мнение.

– А плеваться неприлично, к твоему сведению. И ещё – вступаясь за Блевунчика, ты рискуешь прослыть смешной.

– Не страшно. Скажи лучше, на что ты рассчитывал, обливая Сева грязью?

– Сева, значит? Даже так! Надо же, как мы близки! – презрительно скривился Лягушонок. – Не грязью, Эванс. Я облил его тем, чего он, собственно, и заслуживает, – улыбка Поттера от слова к слову становилась все шире, а взгляд делался цепкий и злой. – Почему–то мне кажется, что после золотого дождя, что пролился на милого Севика, – ах! на его прекрасные темные глянцевые локоны! – ты все–таки предпочтешь держать дистанцию…

– Между мной и тобой? Не сомневайся! По–твоему, это смешно?

– Да, Эванс, – жестко ответил Поттер, – по–моему, это смешно. Даже не столько смешно, сколько весело. Мне нравится гнобить Блевунчика – и я буду гнобить Блевунчика. У него же есть палочка? Я не к магглу какому–то прицепился? Так что все по–честному, Эванс. А тебе, помнится, я однажды уже говорил – не суйся ты в наши с ним разборки…

– Я не суюсь в разборки, Поттер! Я сообщаю тебе своё мнение...

– Спасибо, – отвесил Поттер шутовской поклон. – Но уволь – мне оно без надобности.

– А что ты вообще здесь делаешь? – вскричала Лили, уязвленная его словами. – Разве ты не должен быть сейчас у Дамблдора? Выслушивать его нотации?

– Пэт справится с этим без меня, – широко улыбнулся Джеймс. – Я взял на себя миссию посложней: должен же кто–то уберечь тебя, Золотая, от опрометчивых поступков?

– Ты это сейчас о чем? – захлопала длиннющими ресницами Лили.

– О моем зелье, конечно,– пожал Лягушонок плечами. – Я не позволю покончить с ним из–за минутной вспышки…

– Твоё зелье?! – задохнулась Лили. – Это я его готовила!

– Ха! Но готовила–то для меня, верно?

– Поттер! Ты безнадежен! Твоё непомерно раздутое самолюбие уже не вылечить. Бог с ним, с твоим зельем. Делай с ним что хочешь. Потому что я к нему и пальцем больше не прикоснусь.

– Эй, Эванс, брось! Не станем же мы ссориться из–за пустяков?

– Из–за пустяков я не ссорюсь, Поттер.

– Эванс, ты не понимаешь. Это не игрушки.

– Об этом следовало подумать до того, как тебе пришла в голову очередная шикарная идея повеселиться. С сегодняшнего дня я для тебя и пальцем не шевельну, хоть сгори у меня на глазах!