Сущность Альфы (СИ)

Сам Курама, как и полагается по его статусу, сидел во главе стола, хотя при этом ел он мало и больше рассматривал своих гостей, с помощью приоткрытого биополя пытаясь определить, кто и какие эмоции испытывает в данный момент. По правую руку от него сидела предыдущая глава клана и его мать Узумаки Мито – красивая, ухоженная омега, которая в скором времени отпразднует свое столетие. Как и у всех представителей клана Узумаки, у женщины были длинные багряные волосы, которые она всегда собирала в высокую прическу, и глаза с оранжевой радужкой* (*автор намеренно изменил цвет глаз Мито и Кушины), держалась омега ровно, сдержанно, предпочитая больше слушать, нежели говорить, и лишь изредка высказывая свое мнение по поводу обсуждаемого – в принципе, как отметил Курама, его мать ничуточки не изменилась с тех пор, как десять лет назад, потеряв мужа, передала ему главенство в клане, в данный момент занимая должность главного редактора филиала на Сикоку. Величественная женщина.

По левую руку сидела Кушина, а за ней Минато Намикадзе, что заставляло багряноволосого изредка тактично прикрывать рот салфеткой, чтобы скрыть улыбку. Вообще-то, чувствуя эмоции сестры, омеге сейчас хотелось заливисто рассмеяться, потому что альфа была напряжена, взвинчена и готова выплеснуть свое негодование, пусть она все это хорошо скрывала, поддерживая неторопливую беседу, но взгляды, которые женщина бросала на него каждую минуту, были красноречивее любых слов, выражая уже не вопрос, а желание хорошенько встряхнуть братца, что, собственно, и вызывало у Курамы улыбку, ведь то время, когда он не мог противостоять сестре-альфе, уже давно прошло. Глава клана Намикадзе вел себя более сдержанно и явно нервничал, хотя тоже пытался это скрыть, но оно и понятно, ведь его преемник, старший сын, вдруг, ни с того, ни с сего, прямо посреди церемонии, извинился и спешно покинул особняк, отправившись в неизвестном направлении, так что, похоже, все мысли альфы занимал Наруто. А вот Курама за племянника не переживал: это Кушина любила драматизировать, а Минато обдумывать и взвешивать, он же считал, что в этом мире ничего не происходит просто так, и раз Наруто посчитал, что в данный момент он нужен в другом месте, значит, так оно и должно быть.

Сразу за Мито-сама восседал Джирайя Сенджу, который, по сути, и поддерживал за столом непринужденную, разговорчивую и оживленную обстановку. Этот альфа, пусть он уже и переступил порог старения, был очень энергичным и веселым мужчиной, который, как заметил Курама, был неравнодушен к хорошему саке и красивым женщинам, что, впрочем, Сенджу и демонстрировал, неприкрыто заигрывая со своей соседкой. Курама подумал, что, если бы Джирайя не развлекал присутствующих историями из своей жизни и не задавал ритм беседы, роль буфера ему пришлось бы брать на себя, что мужчине делать было просто лень, потому что сейчас, во-первых, он чувствовал себя не очень хорошо, а, во-вторых, ему было интересно, как долго его мать сможет противостоять чарам столь обаятельного альфы или же как долго она способна выдержать его навязчивые ухаживания. Сам омега делал ставку на второй вариант, прекрасно зная, к каким мерам может прибегать Мито-сама, защищая свою честь. В общем, Джирайи Сенджу он не завидовал.

Напротив него сидели, собственно, виновники торжества – Намикадзе Яхико и Узумаки Нагато. Пожалуй, из всех присутствующих только эти двое были искренни в своих чувствах, помыслах и словах, пусть тот же Нагато и старался не демонстрировать свою привязанность к альфе. Но Курама видел, чувствовал, знал, что не только связь Истинных, не только узы Пары соединили этих двоих, ощущалось доверие, уважение, полное взаимопонимание, со стороны рыжеволосого ещё и гордость. В какой-то момент Курама поймал себя на мысли, что он немного завидует этой паре, но не потому, что они Истинные, или же потому, что теперь они вместе, вдвоем, что они обрели друг друга, а тому, насколько сильны их чувства. Сам багряноволосый омега не мог сказать, что за всю свою жизнь он любил хоть кого-то так же крепко и преданно. Возможно, сильно, страстно, увлеченно, восхищенно, как, например, Хашираму, но не более, что заставляло его задуматься ещё глубже. Он не мог сказать, что его сердце огрубело или что он намеренно отбрасывал все ухаживания и знаки внимания, хотя и такое бывало, но все же что-то внутри него заледенело и даже теперь при мысли, что на днях возвращается его омега, не оттаивало. Наверное, он слишком долго был одинок, чтобы теперь впустить в свою жизнь ещё кого-то.

Слева от обрученных сидели родители Нагато – Узумаки Фу, её муж-омега и их младшая дочь Карин. Узумаки Фу приходилась ему теткой, то есть была родной сестрой Узумаки Мито, на которую была совершенно не похожа, тем более характером. Да, сейчас омега была не той взрывной девчонкой, которую он помнил по студенческим годам, а взрослой и успешной женщиной, пусть её волосы до сих пор были выкрашены в зеленый цвет, но Курама видел, чувствовал, насколько глубоки жизненные печати невзгод на её сущности, видел первые следы тонких морщинок в уголках глаз, хотя омеге было всего лишь 50, и ощущал её волнение, которое грозило превратиться в поток слов. Фу можно было понять, потому что эта женщина не привыкла к размеренной жизни, она привыкла к борьбе, и сейчас, похоже, ей не верилось, что её сын таки нашел свое счастье. В какой-то мере Курама преклонялся перед этой женщиной, которая, несмотря на все рекомендации врачей, не оглядываясь на их прогнозы и угрозы, не уповая на богов и их милость, верила в своего сына до конца, хотя, казалось, за 30 лет у неё уже должны были опуститься руки. Они с мужем были достойными родителями, и для Нагато, и для Карин, и Курама надеялся, что из него получится не менее достойный папочка.

Места напротив четы Узумаки пустовали, так как Итачи и Дейдара отбыли практически сразу же после официальной церемонии, поскольку омега нуждался в регулярной подпитке энергетикой, да и само празднество было для него утомительным. Ситуация с племянником тоже заставила Кураму о многом задуматься, например, о том, что его, предположительно, мальчикам тоже вскоре понадобится много энергетики. Да, сейчас он не чувствовал энергетического истощения, как такового, потому что его малыши были спокойными и умеренными в своих запросах, но закончился первый триместр, начался второй, детки развивались и требовали, и что-то подсказывало Кураме, что энергетики его омеги будет недостаточно, не для двоих. Нужно было обращаться к отцам или же к родственнику-альфе, но связи с Сенджу и Учиха он уже оборвал, за последний месяц мужчины не поинтересовались ни его состоянием, ни даже собственными детьми, а из ближайших альф у него была только Кушина, просить которую об обмене энергетикой желания у него не было, разве что ситуация будет безысходной, и то, похоже, сестра была зла на него в крайней степени своего негодования, и объясниться с ней будет не так уж и легко, то есть придется рассказать все и до конца, а делиться своими истинными планами даже с сестрой омега был не намерен.

Отгородившись от размышлений, Курама улыбнулся и таки заставил себя прислушаться к разговору, предчувствуя, что скоро ветвь первенства в беседе, причем настоятельно, будет передана именно ему, поскольку положения он своего не скрывал (да и как можно скрыть округлый живот?) и объяснений по этому поводу пока что никаких не дал. Осталось только дождаться, у кого же первого лопнет терпение.

- Мы в июне в экспедицию уезжаем, - продолжал делиться планами на будущее Яхико, с нежностью посматривая на своего омегу, в биополе которого, вопреки опасениям Нагато, ярко пульсировала его метка, - буквально сразу же после бракосочетания, - альфа хмыкнул, - своего рода свадебное путешествие

- И куда же, позвольте спросить? – Джирайя хмуро посмотрел на сына, но высказываться не стал, хотя все и так знали, что альфа не одобряет увлечений и пристрастий своего отпрыска

- В Северные льды, - ответил Нагато, тем самым давая понять, что он согласен и тоже брал участие в принятии столь важного решения. – Разведывательная группа Яхико уже давно обнаружила подо льдами полость, которую они не могут «прощупать» ни сонарами, ни ментальным локатором, а в начале июня туда привезут первый бур, так что начнем работать над этим феноменом, так сказать, по старинке, исключительно археологическими методами