Сладкая отрава (СИ)

– Может быть, предложите занимательную версию, откуда на плече моей «любимой» герб Капитолия?

Я буквально выплевываю слово «любимая», и, может быть, это лишний раз доказывает Президенту, что нет смысла беспокоиться о моей возможной привязанности к Сойке.

– Разумно, – соглашается Сноу, позволяя мне скрыть от чужих глаз рану Китнисс.

Я и Президент не спеша подходим к Сойке и становимся перед камерами.

Глаза Китнисс неотрывно наблюдают за мной, но она не выглядит напуганной или затравленной. Наоборот, в ее глазах странная решимость. Окидываю взглядом комнату – уж не затаились ли по углам сообщники Сойки? – но тут же отбрасываю эту мысль. Китнисс Эвердин полностью в моей власти. Она будет делать только то, что я захочу.

Я замечаю удивление на ее лице, когда отламываю один из цветков и подношу его к ней. Пару секунд, и нежный бутон оказывается закрепленным в паутинке кружева на платье Китнисс, прикрывая отвратительный рубец.

– Спасибо, – тихо говорит она, чтобы слышал только я.

Небрежно киваю и отворачиваюсь, памятуя о том, что решил держаться подальше от этой девушки. Какие бы чувства я к ней ни испытывал, подпускать ее близко к себе я больше не намерен. Или я покалечу Сойку, что не приемлемо в условиях войны, или я снова захочу обладать ее телом, что не подходит уже лично мне.

Я беру Китнисс за руку, потому что именно так поступали «несчастные влюбленные», и внимательно смотрю в камеру. Оператор ведет обратный отсчет, и едва на камере загорается красная лампочка, свидетельствующая о том, что началась запись, я чувствую, как рука Китнисс крепко сжимает мою. Удивляюсь этому, но понимаю, что пока идет съемка, придется терпеть.

Комната наполняется громкими звуками гимна Панема, который постепенно стихает, давая возможность Президенту произнести речь.

– Никогда еще наш великий народ не был так единодушен, – говорит Сноу. Он сидит на своем белоснежном «троне», а я и Китнисс стоим рядом. Наши тела чуть повернуты друг к другу, а на лица натянуты улыбки.

– Панем громогласно утверждает, – продолжает Президент, – Капитолий и Дистрикты слились в едином порыве. Вместе мы противостоим попыткам внести разлад в наши умы.

Я стараюсь сосредоточиться на том, о чем говорит Сноу, но мне трудно игнорировать Китнисс, которая нарушила заранее оговоренную позу и теперь смотрит не в камеру, а на меня. Против воли я бросаю на нее взгляд и замираю, пораженный нежностью, которой светятся ее глаза.

– Мятежники обманывают Вас, призывая к кровопролитию…

Рука Китнисс медленно поднимается вверх, и ее пальцы мягко касаются моей щеки.

– Поддерживая повстанцев, вы обрекаете на гибель своих мужей, отцов и сыновей…

Сойка гладит мое лицо, проводит пальцами по губам, поглаживая их…

– Сила на стороне справедливости…

Я с ужасом и неясным трепетом наблюдаю, как, встав на носочки, Китнисс тянется ко мне, приоткрыв губы…

– Победа на стороне нынешней власти…

Хочу дернуться, но не могу испортить съемку… Мгновение, и губы Китнисс накрывают мои. Теплый и ласковый поцелуй, на который я не отвечаю.

– Единство – наша цель…

Ее губы упорно терзают мои, пробуждая давно забытые желания. Когда-то я мечтал о вкусе ее поцелуев. Когда-то я был бы счастлив, получить хоть один.

– Непоколебимая преданность – залог мира…

Мне не противны ее ласки. Приятное тепло разливается по телу.

– Вы, я, каждый житель – важен вклад любого из нас…

Подаюсь вперед, и мои руки смыкаются на талии Китнисс…

– Панем сегодня…

Она выдыхает мое имя, которое разбивается о наши губы, скрепленные в поцелуе…

– Панем завтра…

Тонкие пальчики перебирают мои уложенные волосы, а настойчивый язык Китнисс пытается проникнуть мне в рот.

– Панем всегда!

Сдаюсь на милость ее нежности и целую Китнисс в ответ.

Не забывайте ставить плюсики - автор будет счастлив :)

И фанфик находится в разделе “Ждет критики”: все отзывы награждаются подарочком :)

========== Глава 19 ==========

Комментарий к Глава 19

включена публичная бета!

заметили ошибку? сообщите мне об этом:)

– Снято! – говорит оператор, и я, как по команде, отстраняюсь от Китнисс.

Делаю шаг назад, причем так резко, что Сойка, державшаяся за меня, чуть не падает, потеряв равновесие. Бросаю на нее растерянный взгляд и отворачиваюсь, не желая быть застигнутым в минуту сомнения. Почему я ответил на поцелуй? Зачем мне это?

Люди, мельтешащие вокруг, не дают возможности подумать: кто-то перетаскивает осветительные приборы, кто-то разворачивает вазы с цветами, желая придать им другой ракурс. Машинально обвожу взглядом комнату, лишь бы не смотреть на стоящую рядом девушку, и замечаю, как внимательно наблюдает за мной Президент.

Пронзительные глаза правителя подмечают каждое мое движение, любой жест. Чувство самосохранения активируется на полную мощность, и когда по приказу Сноу два миротворца являются, чтобы увести Китнисс, у меня даже не возникает мысли оспорить это. Коварная! Сойка вновь пытается погубить меня, будто понимает насколько шаткое у меня положение во Дворце.

– Очаровательно, мисс Эвердин, – произносит Президент, обращаясь к Китнисс. – Ваша любовь вдохновляет.

Сойка кривится от его слов и делает выпад вперед, уж не знаю, собираясь ударить Сноу или что-то еще, но один из миротворцев останавливает ее, поймав за талию.

Мне совершенно не хочется находиться рядом с Китнисс, и я спешу поскорее избавиться от нее.

– Уведите ее, – говорю я, – темница, должно быть, соскучилась по своей постоялице.

Следуя приказу, миротворцы сразу же хватают Сойку за запястья, пытаясь стать ее кандалами, но она выворачивается их рук.

– Пустите! – возмущается девушка. – Я сама в состоянии дойти до своих «покоев».

Наши глаза встречаются, и я вижу в них странную смесь злобы и снисхождения.

Один из солдат вопросительно смотрит на меня, очевидно, ожидая согласия или отказа, и я, не хотя, киваю. Миротворцы отступают от Китнисс на шаг назад, и Сойка покидает помещение в сопровождении своих конвоиров, но с гордо поднятой головой. Подол ее белоснежного платья мягко шелестит, постепенно растворяясь в прочих звуках.

Настойчиво смотрю ей вслед и почти завидую – мне тоже хочется оказаться подальше от цепкого взгляда Сноу, который теперь полностью сосредоточен на мне.

– Пит, – обращается он ко мне, – удовлетвори мое любопытство…

Я поднимаю глаза на Президента, жду продолжения, но Сноу начинает говорить лишь пару минут спустя, выждав драматическую паузу.

– Если потребуется убить Сойку-пересмешницу, ты приведешь приговор в исполнение?

Мои глаза расширяются от удивления, и я совершенно не представляю, что сказать. Первое, что приходит на ум – “да”, но эта мысль не успевает осесть в голове, сменяемая сомнениями. Просто взять и хладнокровно убить беременную девушку? Я могу долго перечислять грехи Китнисс, но все-таки… Она много зла причинила и мне, и другим людям, но она же рисковала собственной жизнью ради сестры… И она же спасала девочку из Одиннадцатого, когда была на Арене… Ведь есть же примеры, когда Китнисс заботилась не только о себе и делала добрые дела там, где от нее их и не ожидали…

Она – зло лично для меня, но все же у меня уже получается контролировать свой гнев…

– Не знаю, – честно отвечаю я. – Может быть, если в этом будет смысл…

Президент молчит некоторое время, и я уже думаю, что просчитался, представляя, как меня будут выводить отсюда следом за Китнисс и так же, как ее, в сопровождении охраны.

– Как всегда разумно, Пит, – произносит Сноу, подумав. – Если бы ты ответил «да», я бы решил, что ты пытаешься обмануть меня…

Бросаю на него быстрый взгляд и снова отвожу глаза.

– Настоящий политик должен уметь оценить возможную выгоду каждого своего шага, – продолжает Президент, – и предвидеть вероятные потери.

Он указывает рукой в сторону выхода, и мы неторопливо покидаем комнату, разговаривая на ходу.