Величайшее тайдзюцу (СИ)

— Хокаге-сама, — начал Наруто, — на втором этапе экзаменов я встретил куноичи, которая оказалась членом моего клана. Она — шиноби Кусагакуре и после провала своей команды была отправлена назад в свою деревню. Поэтому…

— Поэтому одна из моих Анбу, взяв три неиспользованных выходных, совершила нападение на союзную деревню и похитила их шиноби, я верно понимаю? — перебил Хокаге.

— Хаку старалась для меня! Она собиралась…

— Хокаге-сама, по нашей договоренности, вне рабочего времени я имею право действовать в интересах своего мастера, если это не противоречит моему долгу как шиноби Конохагакуре, — бесстрастным голосом сказала Хаку.

— Сомневаюсь, что развязывание конфликта с Травой пойдёт на пользу Конохе. В особенности сейчас, когда мы находимся в сложной ситуации из-за Орочимару и его тайного союзника, — отрезал Сандайме.

Как Наруто ни старался держать себя в руках, сколько бы не цеплялся за уроки вежливости, что входили в его натуру вместе с сенбонами Хаку, он не выдержал:

— Карин — Узумаки! Она — семья!

— Красных волос недостаточно, чтобы считаться членом клана, — мрачным тоном сказал Хокаге. — В её личном деле не указана клановая принадлежность.

Наруто потянул за руку тихо пискнувшую Карин, ухватил за запястье и оголил ей предплечье, демонстрируя бесчисленное множество шрамов — отпечатков зубов.

— Да? А это что?

Увидав, что Хокаге зрелище не убедило, Наруто вытянул свою руку и оттянул оранжевый рукав.

— Вот!

Хокаге вопросительно поднял брови. Наруто глянул на своё предплечье и понял, что кое-что в его плане пошло не так.

— Э-э-э, это, как бы, — Наруто задумчиво почесал затылок и глупо улыбнулся. — Когда мы с Эро-сен… Когда Джирайя-сенсей сбросил меня с… Когда я воспользовался своей красной чакрой, все шрамы пропали!

Наруто решил, что его блеянье звучит отстойно, что, возможно, он провалил свою миссию, но, к его удивлению, Хокаге утвердительно кивнул.

— Да, мне доложили о Роке Ли, Хьюга Хинате и Тентен. Также я знаю, что, благодаря тебе, Момочи Хаку смогла быстро встать в строй после тяжёлых ранений. Допустим, Карин из Кусы — Узумаки.

— Она точно Узумаки! — горячо заверил Наруто.

— В любом случае, ситуации это не меняет. Похищение чужих шиноби, с риском спровоцировать дополнительный конфликт, неприемлемо.

— Но ведь она там погибнет! Она умрёт, как умерла её мама! Они убьют её! Она погибла бы в Лесу Смерти, если бы я не… если бы мы с Саске её не спасли!

Сарутоби Хирузен отрицательно качнул головой.

— Если она вернётся в Кусу, ей долго не жить… — прошептал Наруто.

Карин тихо всхлипнула, и этот почти неслышимый звук придал ему решимости. Наруто не знал, уместен ли сейчас жест, который он не раз видел во время подготовки к третьему этапу, но всё равно встал на одно колено, упираясь рукой в пол, и склонил голову. Звуки, покидающие его рот, казались хриплым вороньим карканьем.

— Я, Узумаки Наруто, удостоверение ноль один два шесть ноль семь, прошу принять моё прошение об отставке, в связи с открывшимися семейными обстоятельствами.

В кабинете повисла гробовая тишина. Краем глаза Наруто заметил движение и, чуть повернув голову, увидел, что рядом с ним преклонила колено Хаку-чан.

— Я, Момочи Хаку, удостоверение ноль один два семь восемь пять, прошу принять моё прошение об отставке, в связи с конфликтом службы и долга.

Лицо Сандайме застыло, напоминая корень старого дерева.

— Ты уверен, Наруто? Таким образом ты отказываешься от своей мечты стать Хокаге.

— Я поклялся никогда не отступать. Я поклялся защищать тех, кто мне дорог. Я не могу, я не хочу поступать иначе — ведь таков мой путь ниндзя!

— Ты, если я правильно помню, ещё поклялся сразиться с Нейджи Хьюга и что-то там ему доказать, — Хокаге рассматривал Наруто как диковинное насекомое. — А бой будет лишь послезавтра.

— Придётся ему навалять до начала экзамена!

— И куда ты пойдёшь, Наруто? — спросил Хокаге. — Что ты будешь делать дальше?

— Я могу вернуться в Страну Волн. Может быть отправлюсь в Скрытый Водопад, только, пусть там и крутое дерево, мне не нравится их лидер. А ещё Гамакичи приглашал на Мьёбоку и говорил, что там меня научат куче крутых жабьих дзюцу.

— Ты забываешь одно, Наруто, — прищурил глаза Хокаге. — У тебя есть кое-что, что принадлежит деревне.

Несмотря на то, что перед ним стоял самый могущественный человек из тех, кого он знал, Наруто не сумел сдержать вырывающуюся ярость. Он поднял голову и дерзко взглянул в глаза Хокаге, чувствуя, как его душу охватывает неудержимый гнев.

— Кое-что? Рыжий — не какая-то там зверушка, не чья-то собственность! Он — не кунай, который можно положить в сумку до лучших времён. К тому же, все его тюремщики — Узумаки, мы были ими так долго, что он уже практически член нашего клана!

Тяжёлая жажда убийства окутала кабинет. Затаившая дыхание Карин, не в силах её вынести, рухнула на пол бесформенной кучей. Наруто, словно двигаясь сквозь густую смолу, с трудом встал и выпрямился. За его плечом молчаливым символом поддержки встала Хаку.

— Ты пойдёшь против деревни ради какой-то девчонки, которую видел всего лишь пару раз в жизни? — спросил Хокаге громовым голосом.

— Нет.

Наруто расправил плечи и дерзко взглянул Хокаге в глаза.

— Я пойду ради того, во что я верю. Ради того, что считаю правильным. Ради того, чтобы при взгляде в зеркало видеть там Наруто Узумаки.

— Ты ничего не сможешь сделать, ты просто бессмысленно погибнешь! Из-за тебя пострадает Момочи-сан.

— Но если я отступлю, я перестану быть собой, а это гораздо хуже гибели! Я бы попросил Хаку-чан не вмешиваться, но знаю, насколько это бессмысленно.

Давление сакки стало невыносимым. Хокаге встал из-за стола и с окаменевшим лицом вышел вперёд.

— Наруто, ты решил окончательно?

Говорить, превозмогая эту силу, было очень трудно. Подлые мыслишки насчёт того, насколько всё станет проще, если позволить Карин вернуться в свою деревню, промелькнули в его голове. Наруто до хруста сжал зубы и ответил:

— Да!

Внезапно жажда убийства пропала, словно отрезанная острым мечом. Узумаки удивлённо смотрел на лицо Хокаге, которое теперь ничуть не напоминало своё каменное изваяние. Глаза Сандайме превратились в узкие щёлочки, обрамлённые сеточкой морщин, а губы растянулись в широкой улыбке. Наруто с изумлением понял, что во взгляде дедули сквозили лишь гордость и одобрение.

— Ну и ладно! Я, Сарутоби Хирузен, Сандайме Хокаге Конохагакуре но Сато, в отставке Узумаки Наруто и Момочи Хаку оказываю! Наруто, у тебя два дня, чтобы хорошенько подготовиться к экзаменам.

— Но К-карин-чан…

— Ах да, Карин. Наруто, тебе придётся потесниться. Может даже сделать уборку — на твоём месте я бы не стал приводить девушку в этот хлев. Её проживание — твоя забота, Коноха не занимается обустройством личной жизни своих генинов.

— Э-э-эй! Хаку-чан давно заставила меня навести порядок! Подожди, дедуля, но как же Куса? Как же опасность для деревни?

— Какая опасность? Ах, ты о Карин-чан? Ну, хоть из-за дезертирства генина никто не будет подымать слишком много шума, особенно на экзаменах, где гибель шиноби — норма, но я бы порекомендовал ей оформить переезд документально. Очень хорошо, что представители её деревни до сих пор в Конохе, это поможет избежать ненужной волокиты.

— Ура! Спасибо, дедуля!

— Если это всё, генин Узумаки, то я тебя не задерживаю. У меня слишком много дел!

Наруто подхватил пребывающую на грани обморока Карин-чан, улыбнулся Хаку и направился из кабинета прочь.

Только когда за ним захлопнулась дверь, Наруто вновь стал соображать трезво. С одной стороны, ситуация разрешилась наилучшим образом, а с другой… Коварная усмешка озарила его лицо, и он сложил пальцы в Ин одного из своих двоих крутейших дзюцу.

Бесшумно возникшие рядом с ним теневые клоны переглянулись и оскалились в весьма неприятных улыбках. За спиной Наруто вновь хлопнула дверь и раздался удивлённый возглас дедули. Наруто, не мешкая, направился с Хаку и Карин к лестнице на первый этаж. За его спиной раздался громкий, лишь слегка приглушенный дверью дружный возглас: