Последний герой -1 (СИ)

КЭРДАН: как и то, что ты заинтересуешься Гэльдиром.

ГВАЭГЛОСС: Гэльдир сам мной заинтересовался. Это он пришел ко мне, а не я.

КЭРДАН: а ты?

ГВАЭГЛОСС: а что я? Гэльдир довольно симпатичный. И опытный.

КЭРДАН: слышать это не могу.

ГВАЭГЛОСС: понимаю, это тяжело. Мой дядя до сих пор думает про меня, что это — шутка. Но ты ведь не просто так завел этот разговор. Ты хочешь знать, как я дальше намерен развивать отношения с твоим сыном.

КЭРДАН: да.

ГВАЭГЛОСС: если ты не разрешишь Гэльдиру быть моим любовником…

КЭРДАН: Гваэглосс, пожалуйста, давай не так прямо.

ГВАЭГЛОСС: в общем, все зависит от тебя.

КЭРДАН: а если я не разрешу?

ГВАЭГЛОСС: не думаю. Гэльдир порядком тебя уже достал, как и всех в Гаванях. Он опорочил честь Тринитэль и Диронвэ, строительство кораблей под его командованием никакое. Мэлл, извини, владычицу Меалинмель, он довел до того, что та уехала в Ривенделл в гости к Глорфинделу. И в Гаванях царит полнейший беспорядок. Так, теперь перейдем непосредственно к Гэльдиру. Он очень талантливый воин, из него даже неплохой менестрель получится. Единственное, что его портит, это его гордость, которая больше его самого раз в сто. Ну и, конечно, его беспросветная лень. В Лориенской армии очень много таких придурков. Ну и лет через пятьдесят из них выходят неплохие воины, вроде Халдира. Думаю, дядя не будет против того, чтобы твой сын поучился в ЛИБЭ. А чтобы в Лориене Гэльдир куда-нибудь не влип, я бы за ним присмотрел. Мне это даже, сам понимаешь, на руку, все равно нечем заняться. Тогда бы владычица Меалинмель оставила Глорфиндела на попечение его взбалмошной жены, которая в свою очередь перестала бы каждую ночь таскаться по ночным клубам и искать вместе со своими братцами приключений на голову. Сама бы она наконец занялась благосостоянием «Последнего Героя», я имею в виду, что ваш остров превратился в настоящий проходной двор. А Меалинмель вернулась бы домой. Строительство кораблей пошло бы поживее. Увеличился бы процент отъезжающих в Валинор, и вместе с тем твои шансы скорей туда уехать самому. Дальше, поскольку ребенок Тринитель — ребенок Диронвэ, а сам Диронвэ явно не гей, имеет смысл их поженить, и честь обоих восстановлена. С твоей головы разом свалилось бы много проблем. Ты сможешь сосредоточить свое внимание на игре и дойти до конца. И, как я уже говорил, твои шансы на уход в Валинор увеличатся. Неплохо получается, правда? И я повторяю, сам я ни к кому не прихожу. Обычно приходят ко мне. И вот Гэльдир пришел. А что будет дальше, зависит только от тебя.

КЭРДАН: Гваэглосс, почему тебя прозвали Хамдиром?

ГВАЭГЛОСС: потому, что считают меня хамом. И я тебя по-хамски спрашиваю, что ты ответишь?

КЭРДАН: Как-то пришел к нам, тэлери, Мелькор. Пришел и делал вид, что он наш друг. Он каждого из нас склонял на свою сторону и делал это так, что нельзя было разгадать его подлые умыслы. Однажды он приперся и ко мне. Тогда я был еще молод, но уже понимал: сыр бесплатным бывает лишь в мышеловке. Он пытался меня соблазнить, говорил: «да со мной хорошо», «давай будем вместе править», и так далее. Тогда я его послал подальше. Потом за это дело взялся Гортхаур. Я и его послал… Ты же понимаешь, что сейчас выступаешь кем-то вроде них.

ГВАЭГЛОСС: но, не смотря на то, что ты их всех посылал…

КЭРДАН: тебя не пошлю.

ГВАЭГЛОСС: ты согласен?

КЭРДАН: я согласен.

ГВАЭГЛОСС: мы понимаем друг друга с полуслова, папочка.

КЭРДАН: ты — хам.

ГВАЭГЛОСС: я знаю.

(Так они готовят завтрак. В палатке идет отчаянная борьба за чистоту и свободу выбора)

КЕЛЕГОРМ: эй, ты, давай бери эти матрасы и выноси их.

(Элион, не обращая внимания на Келегорма, молча берет разные небольшие вещи, выносит их из палатки и возвращается)

КЕЛЕГОРМ: я, кажется, сказал, чтобы ты выносил матрасы!

(Элион опять берет разные небольшие вещи, выносит их из палатки и возвращается)

КЕЛЕГОРМ: Ты шизанутый, да? Я тебе сказал: выкинуть отсюда эти дебильные матрасы, а не все кроме них.

ЭЛИОН(спокойно, как слон): еще не всё. (берет чемодан Келегорма и выкидывает его из палатки) теперь — всё.

КЕЛЕГОРМ: ах ты, нолфингово отродье! (кидается на Элиона)

ЭЛИОН(уходя в сторону): я не потомок Финголфина, я его вассал.

КЕЛЕГОРМ(рычит): сейчас ты отправишься в Мандос! (хватает Пиновскую дубинку)

(Элион выбегает из палатки, Келегорм выбегает за ним)

КЕЛЕГОРМ: убью, тварь!

(Элион хватает из вещей ракетки Арагорна. Из хижины выбегает Пин)

ПИН: папа! Келегорм и Элион дерутся!

(Но пока Элронд выбежал из хижины, пока Гваэглосс и Кэрдан схватили половник и сковородку, Элион успел обезоружить Келегорма ракетками, и одной из них дать ему в нос)

ПИН(подбегая к Элиону и выхватывая у него ракетку): стой! Хватит! Прекрати его бить! (Келегорму) как ты?

(Келегорм поднимается с земли с сеточным отпечатком на щеке)

ПИН: тебе очень больно?

(Келегорм хочет что-то ответить Пину, явно неприятное, но резко передумывает)

КЕЛЕГОРМ: ничего страшного. Но с ним (указывает на Элиона) я не собираюсь общаться. Так что, Бро… Элронд, либо он… либо я убираем палатку.

ЭЛРОНД: иди ты убирать палатку. Пин, иди с ним.

(Пин и Келегорм идут убираться в палатке. Кэрдан и Гваэглосс возвращаются на кухню)

ЭЛРОНД: что там у вас уже произошло?

ЭЛИОН: еще немного, и я его убью.

ЭЛРОНД: ты?! Его?! Убьешь?! Та-ак, значит, он умудрился тебя достать. И что делать?

ЭЛИОН: я не буду терпеть его. И ты меня прекрасно понимаешь. Я не буду терпеть ни его выходки, ни его пошлые шутки относительно Дома Нолофинве. Если он еще раз даст мне повод поднять на него руку, я его убью.

ЛЕГОЛАС(с талана): я тебе помогу. Турко — урод, таких надо травить, как орков недорезанных.

ЭЛРОНД: Леголас, ты уже навел порядок на талане?

ЛЕГОЛАС: еще нет.

ЭЛРОНД: так наводи! И не влезай в чужие разговоры. Элион, вчера мы выкинули Куруфина, послезавтра выкинем Келегорма. Я запрещаю тебе в течение этих трех дней убивать его и даже бить. Если что, я сам его так отделаю, что он забудет, где находится его задница, потому что болеть у него будет все тело. Не хватало мне еще, чтобы мои… подданные вступали в международные скандалы. Мне одних Элладана с Эллениэль по горло хватает.

ЭЛИОН: а если Келегорм заработает иммунитет на конкурсе?

ЭЛРОНД: не заработает.

(В палатке Пин разговаривает с Келегормом)

ПИН: зачем ты обидел Элиона?

КЕЛЕГОРМ: этого при… я его не обижал, он сам на меня разозлился.

ПИН: а за что?

КЕЛЕГОРМ: не знаю. Я попросил его вынести матрасы, а он выкинул мой чемодан.

ПИН: и поэтому ты его ударил?

КЕЛЕГОРМ: я его не ударил. Это он меня ударил.

ПИН: но у тебя же в руках была дубина?

КЕЛЕГОРМ: он начал меня бить, я взял дубину для самообороны. Ты же видел, что он меня бил ракетками.

ПИН: может, ты его обидел?

КЕЛЕГОРМ: как?!

ПИН: может, ты что-то ему плохое сказал?

КЕЛЕГОРМ: нет! Честно. Я ему сказал: «Помоги мне вынести матрасы, пожалуйста». А он схватил мой чемодан и выкинул его.

ПИН: странно… Элион очень уравновешен, он почти никогда не сердится.

КЕЛЕГОРМ: просто он меня не любит.

ПИН: тебя тут все не любят.

КЕЛЕГОРМ: да уж… повезло.

ПИН: я бы на твоем месте постарался с каждым найти общий язык и помириться.

Off line

(Ривенделл. Кабинет Элронда. Посреди кабинета стоят продюсеры и выясняют отношения)

ЭСТЕЛЬ: ну и зачем?

ЭЛЛЕНИЭЛЬ: а что такого?

ЭСТЕЛЬ: пребывание феаноринга на острове чревато плохими последствиями.

ЭЛЛЕНИЭЛЬ: да брось. Там папка его приструнит.

ЭСТЕЛЬ: Келегорм — это тебе не Теоден-пенсионер, и не Денетор-душевнобольной, и даже не Узог. Феанор рассердится. Так что подумай о последствиях.

ЭЛЛЕНИЭЛЬ: ничего не будет. Я все папе расскажу.

ЭСТЕЛЬ: не думаю, что папа тут поможет.

ЭЛЛЕНИЭЛЬ: Ты что, сомневаешься, что папа не поможет? Эстель, очнись, это же ПАПА. Потом, у нас про запас есть еще и вассал самого Финголфина — раз, секретарь Тулкаса — два, сын Трандуила —три.