Хитрая лиса

Между стеллажей, спотыкаясь и немного задыхаясь, несся Уизли. Его рыжие волосы стояли дыбом, воротник рубашки торчал во все стороны, галстук был помят до такой степени, что напоминал скорее полосатую змею в движении, нежели часть униформы, а свитер был перетянут на левый бок, что добавляло абстракционизма его образу. Он был помятый и будто вывалян в грязи. Сейчас Рональд Уизли как никогда напоминал Гарри домовенка Кузю.

— Поттер! — воскликнул он, от чего Поттер скривился и быстро захлопнул дневник.

— Не ори в храме знаний, рыжий приспешник Сатаны! — прошипел рейвенкловец, явно недовольный тем, что его прервали.

— Ты! — прохрипел, втягивая воздух через каждое слово, Рон. — Какого черта ты наделал?

— Это не я! — автоматически ответил брюнет. — А что я наделал?

— Зачем. Ты. Напал. На. Гермиону, — прорычал Уизли и начал надвигаться на удивленного мальчика.

— Зачем мне нападать на Гермиону? Я её уважаю и не стал бы на неё нападать.

— О, и вправду, зачем тебе на неё нападать? — передразнил рыжик. — Хотя бы может потому, что она магглорожденная?

— Она магглорожденная? — воскликнули в один голос Люцифер и Гарри. — Мать моя в Святом Мунго меня родила! Она магглорожденная… — удивленно повторил рейвенкловец.

— Так ты не знал? — удивленно спросил Рональд. — Надо её спасти! — почти безысходно.

— И ты решил отправиться за обидчиком, словно Камелот или кто–то там, ведь ты как бы герой, — констатировал малыш, поднимаясь на ноги.

— Скорее Ватсон, которому просто скучно. А я буду Шерлоком, ведь мозг из нас двоих только у меня, — вторил Люцу Гарри. — Ну а ты будешь моим братом Майкрофтом, который вытащит меня из проблем.

— Что? — недоуменно спросил Уизли, не понимая, о чем они говорят, так как никогда не читал маггловских рассказов.

— Рассказывай уже, что случилось, — зевнув и поднимаясь на ноги, проворчал Поттер.

— На Гермиону кто–то напал, и она оцепенела. Нам нужно найти того, кто это делает, и сдать его Дамблдору, а там этого ублюдка отправят в Азкабан, — с жестокостью в глазах сказал гриффиндорец.

— Ох уж эти доморощенные герои, — закатив глаза, высказал свое мнение Люцифер и отправился в сумку.

* * *

Спальня девочек–первогодок факультета Гриффиндор — уютная красивая и просторная комната, оформленная в основном в красные цвета, в которой все вещи лежат на своих местах: книги по полочкам, одежда по шкафчикам, постели застланы, ничего нигде не валяется, в общем, комар носа не подточит.

Комната казалась пустой, только одна девочка сидела на кровати с открытым бордовым балдахином. Ее рыжие волосы были взлохмачены, одежда в беспорядке, а на лице выражение крайней озабоченности. Джиневра Уизли судорожно соображала.

Её внутреннее состояние медленно подходило к уровню «всё очень плохо», так как до неё начал доходить весь ужас ситуации, в которой она находилась. Учитывая то, что дневник Тома Реддла умеет «разговаривать», было ясно как летний день, что выпытать у него все её секреты являлось делом плевым, подвластным даже её брату Рональду. А то, что она выбросила его там, где найти его мог каждый, стало еще одной проблемой.

«Как это могло произойти? Что же делать?», — спросила гриффиндорка сама у себя и закрыла ладошками лицо.

«Тебя могут отчислить из школы, всего–то, — ответил ей внутренний язвительный голос. — Хотя еще и родители в тебе разочаруются».

Джинни поежилась и вытерла наворачивающиеся на глаза слезы. Лицо её раскраснелось, отчего веснушки стали незаметными. Осторожно поправив школьную форму, девочка встала с кровати и начала ходить по комнате из стороны в сторону. Но через секунд тридцать, она широко улыбнулась и резко подорвавшись с места, отправилась к своему брату.

Как раз в это время Рон двигался в сторону выхода из гостиной и был очень задумчив. Что–то явно не давало ему покоя. Он то и дело повторял одно и то же имя, и хмурился, смотря в пол.

— Реддл… — снова под нос пробубнил он и уже подошел к выходу, когда его остановили.

Джинни подбежала к нему со спины и резко положила на его плечо руку, от чего тот подпрыгнул на месте и резко выхватил палочку из рукава.

— О, это ты Джинни, — подтверждая то, что видит, сказал рыжий. — Что–то случилось? — пряча палочку обратно.

— У меня пропал дневник, — пожаловалась она. — Мама купила его мне перед отправлением в школу, — глаза её наигранно начали наливаться слезами. — Он из черной кожи и на нем имя. Ты не видел?

— Реддл? — спросил мальчик и прищурился.

— Да, — Джинни, обрадовавшись, активно закивала головой.

— Видел. Но мне сейчас не до этого, — попытался отвязаться Рон и двинулся дальше.

— Скажи хотя бы, где! — крикнула Уизлетта и двинулась за братом.

— Ух… Поттер, — прошипел он себе под нос и вылетел из гостиной.

На лице Джиневры расцвела хитрая ухмылка, и она вышла вслед за братом.

* * *

Стараясь двигаться тише мыши, путь привел маленькую мисс Уизли к выходу из школы, где Поттер прятал свою излюбленную черную сумку. В сумке, к слову сказать, что–то пищало и явно пыталось выбраться, но Гарри был бы не Гарри, если бы разрешил своему другу пойти с собой. Достав палочку, он открыл ее и приглушенно что–то рыкнув, швырнул в нее заклинание, от которого из сумки будто пошел то ли дым то ли пар, а потом снова закрыл.

Джинни прытко спряталась за колону, что бы мальчишки ее не заметили, и стала наблюдать.

Брюнет, оглянувшись по сторонам и никого не заметив, отодвинул старинный пыльный гобелен с изображением рыцаря на коне и поднятым к небу мечем, за которым находилась небольшая ниша, и уже собирался умостить там сумку.

Внезапно Рон, с угрюмым выражение лица, грозно двинулся на Поттера, что–то крича, на что тот, закатив глаза, поднял руки в примиряющем жесте и начал что–то говорить, активно жестикулируя руками. По мере его речи, лицо Уизли интенсивно меняло выражения: от злого к клубнично–красному, потом бледнело, а затем снова косилось от злости, ноздри его раздувались, а из глаз, казалось, вот–вот посыплются искры. Спустя несколько минут, Гарри все же успокоил Рона и, положив таки сумку, он надежно прикрыл ее гобеленом, а затем наложил несколько запирающих чар.

— Да благословит нас Император кислых мандаринок, — вздохнул рейвенкловец и вышел на улицу. Рыжий, опустив голову, посеменил за ним.

«Ищут приключения?» — спросила у себя Джинни и двинулась к тому месту, где лежала сумка.

Подойдя к уже знакомому гобелену, она попыталась отодвинуть его рукой, но стоило ей прикоснуться к плотному куску ткани, как ее руку поразил, словно, электрический разряд. Под воздействием неприятных ощущений маленькая гриффиндорка быстро вспомнила несколько не совсем волшебных и просто некрасивых выражений о местных богах и по инерции повторила попытку, на что естественно получила еще одну порцию своеобразного электрошока. Спустя пять минут и еще пять попыток она таки вспомнила о палочке. И снова провозившись минут пять–шесть со взломом довольно простых чар для внимательного на уроках первокурсника, смогла добраться до желанной вещи. Со зверской силой рванув гобелен, и чуть не созвав его с, казалось, намертво прибитых петель, она достала ту самую черную сумку.

Казалось, совсем простые действия отобрали много сил у рыжей девочки, поэтому дыхание ее сбилось, а глаза сверкали как у дикого животного на охоте. Она крепко прижала сумку к себе и попыталась успокоиться.

Немного придя в себя, она с торжеством Наполеона открыла свое временное сокровище. Удивленно пискнув, Джиневра выронила сумку, когда увидела злого, как черт, Люцифера. Мантия его была наполовину сожжена, волосы взъерошены, а глаза горели огнем.

— Майкрофт значит, — мстительно прошипел малыш и, наконец, посмотрел на девчонку.

Быстро придя в себя, Уизлетта не растерялась и достала из сумки Люци, для того, чтобы добраться до дневника.