А небо по-прежнему голубое (СИ)

— Но всё равно задел, — бросила Джинни, поймав выглянувшего на шум Живоглота. Кот теперь был плотно зажат её коленками, в то время как девушка чесала его рыжую шерсть найденной поблизости расчёской. — Ладно, чёрт с ним, Рон действительно путает порядок «сначала думай, потом говори», пора бы привыкнуть. Фред уже знает о том, что ты не приедешь?

— Я намекнула ему об этом ещё в сентябре, — промолвила Гермиона, расставляя по местам сбитые подушками вещицы. — Думаю, мы сможем увидеться с ним сразу после Рождества.

— У него, полагаю, имелись кое-какие планы по отношению к тебе, — лукаво заметила Джинни.

— Если так, думаю, их можно немного перенести, так как мне бы действительно хотелось провести время с родителями. Я и так большую часть времени провожу с твоей семьёй, забывая о своей собственной, и хоть мне и не терпится увидеть Фреда, думаю, это может подождать. К тому же… Стой, подожди-ка… Эй, это щётка Лаванды! — воскликнула Гермиона.

Джинни уставилась на расчёску, потом перевела взгляд на Гермиону и пробормотала:

— Как думаешь, Лаванде рыжий цвет волос пойдёт? — после чего обе девушки расхохотались, и Джинни принялась судорожно вычищать из щетинок рыжую шерсть, скрывая улики.

К тому моменту как Лаванда и Парвати вернулись в спальню, щётка была на своём месте, приведённая в полный порядок, а Джинни кое-как сдерживала смешки, пока хозяйка вещицы демонстративно расчёсывала светлые локоны перед зеркалом, игнорируя Гермиону и её подругу.

Между тем подошёл день отъезда, и на следующее же утро после праздничного пира в Большом зале, сказочно украшенном по случаю Рождества, ученики расселись по каретам, доставившим их на станцию в Хогсмид. Дорога до Лондона пролетела незаметно: Гермиона и Рон, как старосты, патрулировали коридоры поезда, следя за порядком вместе с представителями других факультетов, потом посетили собрание старост и лишь после всего этого заглянули в купе к Гарри, Невиллу и Полумне. Рон, недолго просидев с ребятами, смылся к Лаванде, Гермиона же осталась до самого прибытия поезда на конечную станцию. После сигнального гудка старосты, опять же, проследили за порядком при выходе учеников из вагонов, а затем и сами ступили на платформу 9¾. К удивлению и сожалению Гермионы, Фреда и Джорджа среди встречающих не было.

— Наверняка заработались в магазине, — утешила подругу Джинни, толкавшая свою тележку с багажом по направлению к разделительному барьеру. — Сейчас же, сама понимаешь, горячая пора, продажи возросли в преддверии праздников, и им не следует отлучаться. Я передам Фреду, что ты будешь ждать его у себя дома, — прибавила она с усмешкой. — Ты ведь уже познакомила его с родителями? Если нет, то у тебя будет отличный шанс. Ну, до скорого! — И Джиневра первой проскочила барьер.

К тому моменту как Гермиона тоже выскочила на маггловскую платформу, мисс Уизли уже и след простыл. Зато неподалёку нетерпеливо поджидали дочь мистер и миссис Грейнджер, и Гермиона, снова ощутив себя маленькой девочкой, вернувшейся домой на зимние каникулы первого курса, бросилась к ним, волоча за собой чемодан, снятый с тележки.

Как оказалось, дома уже начались приготовления к празднику. Стоматологическая клиника родителей закрылась на время Рождества, и потому Роберт и Джин Грейнджер могли посвятить всё своё время дому и собственному ребёнку. Гермиона не могла припомнить, когда в последний раз получала такое удовольствие от пребывания дома. Вместе с матерью они развешивали гирлянды и украшали заколками шторы, размещали украшения на ёлке и делали венки на дверь.

Дело шло достаточно быстро, так как уже совершеннолетняя волшебница могла колдовать, что с гордостью продемонстрировала родителям. Те, конечно же, были поначалу ошарашены, но потом оценили способности дочери. В частности, именно они помогли поздней ночью, когда все соседи уже давно спали, с помощью заклинания Левитации навесить световые гирлянды на крышу дома Грейнджеров. Присутствовавший при процессе Роберт позже восхищённо прокомментировал талант Гермионы, к удовольствию последней.

Накануне Сочельника к Грейнджерам заглянула Чарити, которую встретили с должным вниманием и гостеприимством. Гермиона так и вовсе обрадовалась визиту приятельницы и с готовностью приняла её предложение пройтись по магазинчикам Косого переулка, чтобы подыскать подходящие подарки. Точно как в прошлом году, обе волшебницы на автобусе добрались к Чаринг-Кросс-Роуд, где располагался «Дырявый котёл», прошли через паб на задний двор и после хитрых манипуляций с каменной кладкой прошли в Косой переулок.

В отличие от прошлого Рождества, сейчас волшебная улица не радовала обилием красок и смехом посетителей. Наоборот, атмосфера здесь больше напоминала тот холодок, что витал в Хогсмиде накануне Хэллоуина: отсутствие каких-либо украшений, заколоченные и пустые витрины, встревоженные, постоянно оглядывающиеся по сторонам покупатели — и на этот раз никто не рискнул взять с собой детей.

— Нет, в этот раз мы не пойдём в книжный, — твёрдо заявила Чарити, увлекая свою спутницу, уже направившуюся к «Флориш и Блоттс», в ответвление Косой аллеи — маленькую узенькую улочку, мощёную булыжником особой формы. — Я ведь обещала показать тебе ту лавочку волшебных товаров. Уверяю, там есть на что посмотреть, и подарки найдёшь нетривиальные.

Лавируя меж редких прохожих, волшебницы пробрались к нужному магазинчику, вывеска которого, потёртая от времени, слабо трепыхалась на зимнем ветерке. Прочесть название магазина было невозможно, но это, похоже, не волновало Чарити. Приятельница уверенно толкнула дверь и вошла в тёмное помещение, и Гермиона последовала за ней.

Внутри было тепло и остро пахло каким-то резким, но на удивление приятным запахом. Специфический аромат странно расслаблял и окутывал своеобразным невидимым коконом. Повсюду располагались стеллажи с разного рода товарами, образуя причудливый лабиринт, приглушённое освещение бросало блики на полки тёмного дерева — словом, тут с успехом создавался эффект таинственности, манивший остаться в магазине как можно дольше.

— Интересное местечко, — высказалась Гермиона, разглядывая товары на полках.

Чего тут только не было! И шкатулки — резные деревянные и металлические, и необычные статуэтки, и ручные зеркальца в художественно выполненных оправах, и обложки для книг в твёрдых, инкрустированных различными камнями переплётах, и фигурные чернильницы, и наборы для письма, и целый ряд всяких печатей, и вполне обыденные вещи вроде расчёсок, флакончиков и цветочных горшков. К тому же имелся целый стенд с причудливыми украшениями — заколками для волос, браслетами, кулонами, брошками, камеями, ожерельями и серёжками. В общем и целом магазинчик производил впечатление маленького блошиного рынка, полного разных разностей.

По совету владельца магазина Гермиона приобрела занятную вещицу — кулон в виде небольшого светло-золотистого камня, испещрённого непонятными символами, похожими на кельтские руны.

— Сильный оберег. Если продеть шнурок, можно носить на шее.

Камень лёг в ладонь Гермионы и тут же потеплел, оставаясь с виду таким же ничем не примечательным, разве что рисунки выделились чуть ярче. Девушка подняла глаза на владельца лавки, и тот с усмешкой кивнул.

В итоге волшебницы обзавелись множеством разного рода волшебных штучек и покинули магазинчик в самом бодром расположении духа.

— Мы тут когда-то бывали с Молли и её братьями, — рассказывала Чарити по дороге домой. — Тогда магазином владела ирландка по имени Фенелла — очень дружелюбная и необычная женщина, настоящая колдунья. У неё был такой взгляд… Знаешь, пробирающий, видящий тебя насквозь. Как будто никто не мог ничего от неё утаить.

За разговором время пролетело незаметно, и вот Чарити и Гермиона уже шли по пригородному посёлку к коттеджу семьи Грейнджер. Мисс Бэрбидж согласилась задержаться на чашечку чая, после чего любезно откланялась, пожелав обитателям дома счастливого Рождества.

Рождество, в самом деле, оказалось счастливым. Весь предпраздничный день Гермиона вместе с матерью занималась готовкой, пока отец с довольным видом наводил порядки в своём кабинете, после чего семья собралась за большим столом. К вечеру нагрянули гости — коллеги и друзья семьи, и в доме стало на порядок шумнее. Но в тот день Гермиона от души радовалась шумихе и даже смогла завязать беседу с детьми некоторых гостей.