Элемент Водоворота (СИ)

- Будь здорова! – отозвался Суйгецу. – Ну, что там у нас по списку?

- Хозуки Мангецу и Генгецу, – ответила та и сердито посмотрела на мечника.

- Надеюсь, ты не бухнешься в обморок, побывав в фамильном склепе Хозуки? – Суйгецу хитро прищурился и извлёк из-под плаща ключ.

- У тебя есть ключ? – удивилась Карин, подойдя ближе.

- Конечно, у меня есть ключ. – Суйгецу возвёл глаза к затянутому серыми тучами небу. – Я же последний шиноби клана. У кого он ещё может быть?

- Последний из клана? – снова переспросила Карин.

- Детка, похоже, от влажности ты тупишь больше обычного. Мой жизненный путь полон трагизма и одиночества не меньше, чем жизнь нашего дражайшего вождя. И кстати, я тоже планирую восстановить свой клан и… как там было?.. ах, да… вернуть ему былое величие! – Он поковырял ключом в скважине огромного замка, закрывавшего кованые ворота. – Заржавел, собака, – с досадой прокомментировал мечник. – Ладно, по-хорошему не получилось, пойдём проверенным путём. Отойди-ка, детка. – Он вытащил из ножен Кубикирибочо и с размаху ударил по замку, тот разлетелся вдребезги. – Вот это по-нашему! Проходи, детка, но имей в виду, твоя жизнь больше никогда не станет прежней.

Суйгецу со скрипом открыл ворота и, наиграно поклонившись, пропустил презрительно фыркнувшую Карин вперёд. Территория за воротами была запущенной, заросшей высокой осокой и камышами. Ко входу в пещеру вела узкая тропка, когда-то давно вымощенная плоскими камнями и теперь частично заросшая травой. Чиркнув спичкой, Суйгецу зажёг предусмотрительно воткнутый у входа факел, впитавший сырость фитиль долго не хотел загораться и изрядно дымил, однако его тусклого света было достаточно, чтобы осветить низкий потолок пещеры и поросшие мхом неровные стены. Суйгецу прошёл вперёд и остановился у противоположной стены, Карин посеменила следом, настороженно оглядываясь и стараясь не слишком отставать.

- Ну вот, – по-хозяйски развёл руками Суйгецу, оглядев стену, сложенную из каменных плит, на которых были высечены имена. – Хозуки Генгецу, он же Второй Мидзукагэ. – Он указал пальцем на плиту, расположенную прямо перед ним. – Многие считают, что он был символом расцвета Хозуки. Но лично я думаю, что именно из-за него клан так быстро захирел и почти полностью выродился. – Он помолчал, разглядывая высеченное в камне имя великого предка. – Второй Мидзукагэ был одержим идеей величия клана Хозуки. И, ты знаешь, у него была своя теория. Он насильно переженил самых выдающихся шиноби клана и считал, что это будет способствовать усилению Хозуки. Думаю, они бы нашли общий язык с незабвенным Орочимару. – Суйгецу оглядел всю стену, вздохнув. – Но в результате кровосмешения уже дети самого Второго были на порядок слабее него, а внуки почти полностью потеряли способность генерировать чакру и использовать техники. – Он помолчал. – Ты наверно, гадаешь, как же так вышло, что родился гениальный я? – Он бросил смешливый взгляд на Карин, та скептически искривила губы, однако ничего не ответила. – Я тебе расскажу, только должен предупредить: это история, леденящая кровь и прошибающая слезу. Все, кому я рассказывал её, рыдали в голос. Даже приснопамятный Джуго. – Он картинно вытер глаза рукавом и медленно пошёл вдоль стены, бездумно ведя по ней ладонью. – Мама унаследовала от Хозуки очень мало, и дед, двоюродный брат Второго, махнул на неё рукой, выдал за соседа, с которым они с детства дружили. – Суйгецу дошёл до дальнего угла, остановился, подняв факел на вытянутой руке, и, прищурившись, читал имена родственников на плитах. – Отец даже не был шиноби.

- Пф, – в очередной раз презрительно фыркнула Карин. – Значит, ты даже не Хозуки?..

- Я знал, что тебе понравится эта история, детка. – Суйгецу посмотрел на неё и криво усмехнулся. – Наверное, ты можешь представить, каково же было удивление нашего обожаемого дедушки, когда, будучи семи лет от роду, мой старший брат Мангецу у него на глазах легко и непринужденно прошёл сквозь стену, использовав Технику растворения тела, которой не владел никто из детей клана нашего поколения, – продолжил он глухим голосом. – В тот же день дед забрал брата к себе, дал фамилию Хозуки и разработал план его обучения и тренировки. Мы с мамой и папой ездили навещать его по субботам. – Он воткнул факел в подставку на стене и присел на корточки, медленно провёл пальцами по высеченному в камне имени брата. – За три года дед сделал из Мангецу настоящего монстра и всё время сетовал, что мальчика не отдали ему раньше, мол, упустили столько драгоценного времени. Конечно, со Вторым брат не мог сравниться, но своих дядьёв уделывал легко, и даже дед, сражаясь с ним, никогда не делал поблажек. – Суйгецу вздохнул и сделал несколько шагов обратно, остановившись у одной из плит, Карин догадалась, что это была могила его дедушки. – Как только братец вступил в Семёрку мечников в возрасте десяти лет, дедуля принялся за меня.

Карин не заметила, как подошла ближе, завороженная нехарактерным серьёзным голосом надоедливого напарника и, что уж там говорить, интересным рассказом. Суйгецу, казалось, смотрел сквозь стену, не моргая, только временами чуть щурился, как будто вспоминал что-то особенно неприятное.

- Так вот, – неожиданно встрепенулся он. – Братец делал недюжинные успехи в мечниках, он стал единственным, кто научился обращаться со всеми мечами, и только ему покорился Хирамекарэй. – В тихом ровном голосе мечника Карин уловила гордость с примесью горечи. – Остатки клана, да и другие шиноби, относившие себя к элите, возлагали на братца большие надежды. Хозуки Генгецу был, конечно, психом, но во время его правления в Тумане жилось неплохо. В любом случае лучше, чем после него, и уж точно не так паршиво, как во времена Кровавого тумана. В общем, планировался государственный переворот. Дед к тому времени уже помер, но успел вдолбить в голову брату, что тот должен стать Мидзукагэ. В клане опереться ему было не на кого – сильных шиноби там не осталось – зато Мечники охотно поддержали его. Я тогда уже тоже был в мечниках, «новое поколение». Резерв. Брат ничего не рассказывал, считал малолеткой, наверное. Хотя Хару-чан говорила, что так он пытается меня уберечь. – Он замолчал, нахмурившись. – Однажды он просто не вернулся. Не знаю, каким чудом его похоронили в фамильном склепе, может быть, это была попытка Ягуры создать видимость ослабления террора. Кто знает?.. Впрочем, это и не важно. Довольно скоро я попал к Орочимару, и началась моя жизнь подопытного кролика.

Суйгецу решительным шагом вернулся к плите, за которой покоился Второй Мидзукагэ, деловито оглядел её и, скинув плащ, бросил через плечо:

- Я смотрю ты не сильно впечатлилась, детка? Тогда давай покончим с этим поскорее, – он засучил несуществующие рукава. – Доставай инвентарь, и будем расковыривать. Не забудь прищепку, а то вонища будет… – Он картинно зажал пальцами нос.

Карин протянула ему молоточек и стальной клин, при помощи которых Суйгецу принялся отбивать цемент вокруг плиты. Выполнив уже заученную последовательность действий, Суйгецу передал напарнице баночку с образцом и снова замуровал двоюродного дедушку в стене.

- Высохнет, и даже следов не останется, – удовлетворённо проговорил он, отряхивая руки и снова натягивая плащ.

- Ещё Мангецу, – напомнила Карин, спрятав банку в перекинутую через плечо сумку.

- Обойдёмся без него, – ответил Суйгецу и пристегнул к спине меч.

- Но в списке Тоби… – начала было Карин, однако тут же замолчала, поскольку мечник схватил её за плечо и резко развернул к себе.

- Я сказал, обойдёмся без него. – На его лице не дрогнул ни один мускул, а голос не прозвучал громче или яростнее, но Карин нервно сглотнула и растерянно поправила очки свободной рукой.

- Объясняться будешь сам, – проговорила она.

- Замётано, – отозвался мечник, отпустив её руку. – Что у нас дальше по плану?

- Юки Хаку и Момочи Забуза, – сверившись со списком, ответила Карин.

- Придётся тащиться в Страну Волн, – скривился тот. – Если б я знал, что так всё обернётся, сразу прихватил бы пару зубов Забузы-семпая, ещё когда мы ходили с Саске за моим мечом.