Сущность Альфы (СИ)

- Ну, что же вы замолчали, Мадара-сан? - тянущим, урчащим голосом проворковал Курама, плавно пересекая кабинет, расстегивая пальто и небрежно отбрасывая его в сторону. – Продолжайте говорить, - омега, разувшись, прошелся по ворсистому ковру и присел на краешек стола. – Мой визит стал для вас неожиданностью? – багряноволосый, чуть подаваясь вперед, игриво изогнул бровь. – Я прав?

- Я… - Учиха прокашлялся, пытаясь сохранить самообладание, но его взволнованное биополе выдавало истинные ощущения и желания мужчины, к тому же, пространство кабинета начало постепенно наполняться терпкими феромонами альфы, от которых Кураме нестерпимо захотелось чихнуть, но он только обворожительно улыбнулся брюнету, якобы не нарочно пройдясь языком по верхней губе

- Я не знаю, что сказать, - все-таки смог выдавить из себя Мадара, сущность которого уже расправила крылья инстинктов и была готова обладать столь откровенно предлагающим себя омегой

- Так может, - Узумаки, упершись руками в столешницу, изящно прогнулся в пояснице, - слова сейчас и не нужны?

Этот полувопрос-полуутверждение возымел именно тот эффект, на который и рассчитывал омега: альфа, поддавшись соблазну и потеряв голову от запаха его течки, просто бросился к нему, перетаскивая через стол на свою сторону и впиваясь в его губы жадным поцелуем.

О, это был не Сенджу! Определенно, хотя, скорее всего, Мадара просто очень сильно его желал, но и это не отметало тот факт, что он сжал мужчину в крепких, собственнических объятиях, начиная осыпать его поцелуями, как изголодалый зверь. Курама лишь улыбался, когда трещала его рубашка, отлетал куда-то в сторону ремень и торопливо расстегивались брюки, и изредка постанывал, цепко сжимая плечи альфы, но даже и не пытаясь его раздеть. Но брюнет справился со своей одеждой сам, спешно расстегивая пиджак, срывая галстук, снимая рубашку через голову и приспуская брюки вместе с бельем. Биополе альфы было настолько рваным и вилось так хаотично, что толком даже не могло переплестись с нитями омеги, но самому багряноволосому это было только на руку, так как, похоже, отбиваться от метки собственничества ему не придется.

Мадара был грубым, напористым и жадным. Он оставлял на теле омеги многочисленные засосы, покусывал его плечи и шею, властно сжимал бока, настойчиво ласкал бусинки сосков и плоть, при всем при этом даже не замечая, что все стоны, ахи и вздохи партнера были наигранными. Нет, Курама не мог сказать, что ему не нравится, все-таки в этом ураганном напоре была какая-то своя изюминка, но с Хаширамой было лучше, по крайней мере, насколько вообще может быть лучше с альфой. Да, скорее всего, на ласки Учиха не любил размениваться или именно сейчас просто не мог себя сдерживать, а вот когда дело дошло до главного, тут багряноволосый не мог не признать, что Мадара более стойкий любовник, нежели Сенджу.

Его брали грубо, размашисто, с упоением, прижимая грудью к столешнице, вдалбливаясь по самые яйца и умело, останавливаясь в самый пиковый момент, лаская член, но в то же время ментальные витки альфы льнули к нему, вливали в него много энергетики, делились своим теплом и передавали истинные эмоции альфы. Любовь Мадары была необузданной, жадной, собственнической. Она бурлила в альфе жарким пламенем, переливаясь нитями страсти, но в то же время была глубокой и искренней, настоящей, неподдельной, завершенной. И Курама захлебнулся в этих ощущениях, позволил мужчине проникнуть в его биополе, ответил на ласки и ментальные касания, подарил любовнику иллюзию ответности, отдаваясь телом, но надежно закрыв свою сущность.

Сцепка была длительной, безумной, острой в своих ощущениях, но альфа все равно продолжал целовать его, ласкать, шептал нежные слова, в которых звучали признания в любви и просьбы стать спутником его жизни, но Курама всегда был эгоистом, даже в делах касающихся секса, поэтому сейчас он отдавался лишь телом, причем отдавался с удовольствием, но его сердце, душа и сущность по-прежнему были закрыты. Нет, стоны и вскрики больше не были наигранными, ответные поцелуи не были всего лишь данью, переплетение ментальных нитей не было лишено эмоций и чувств, а ответные движения навстречу, жадность вязки и удовольствие были искренними и взаимными, но все же Узумаки Курама помнил о своей главной цели, даже в тот момент, когда, уже в сухую, кончил в последний раз и безвольно обмяк на столе, жадно глотая раскаленный и насыщенный их феромонами воздух. Он помнил, потому что это было для него важнее, чем случка с альфой, и, определенно, имело больше значения, чем неподдельность чувств Учихи Мадары и Хаширамы Сенджу вместе взятых.

Собирали свои разбросанные вещи и одевались они в тишине. Похоже, альфа, плотно свернув свое биополе, корил себя за несдержанность, о чем ярко свидетельствовала глубокая морщина на его лбу и нахмуренные брови. Кураме даже на миг стало жаль этого мужчину, ведь альфа действительно полюбил его всем сердцем и всей сущностью хотел быть с ним, но сам омега сейчас не мог ничего решать и ничего обещать тоже не мог, разве что не ударить лицом в грязь и твердо идти до конца.

- Это и есть твой выбор, Курама? – наконец-то осмелился спросить Учиха, когда омега уже был полностью одет и собрался уходить

- Нет, Мадара, - обернувшись у порога, ответил Узумаки, - это всего лишь прелюдия.

Дневная суматоха в доме Собаку медленно перетекла в напряженный, насыщенный ожиданием вечер. К официальным смотринам все уже было готово – гостиная переоборудована, стол накрыт, все члены семьи присутствовали – не хватало только главного гостя, который должен был появиться с минуты на минуту. Канкуро заверял, что его альфа очень пунктуальный, но при этом тоже заметно нервничал, попеременно поглядывая то на часы, то в окно. Темари тоже была напряжена, вот только причиной её беспокойства были отнюдь не смотрины, в которых блондинка не видела смысла, раз пара и так уже встречается, а то, что на них будет присутствовать Сай. Сперва было решено, что омега этот вечер проведет у их родителей, впрочем, где ему и место, но, пока она была на работе, что-то изменилось, причем настолько кардинально, что альфа сразу же почувствовала и напряженную атмосферу в доме, и полную ментальную закрытость главы клана, который и настоял на том, чтобы Сай остался. Сам же Собаку но Гаара был занят размышлениями отнюдь не по поводу смотрин, которые, честно сказать, были ему в тягость, а по поводу сегодняшнего утреннего происшествия, которое было более чем странным.

После того, как головная боль Наруто прошла так же внезапно, как и началась, блондин поведал ему о том, что Учиха Итачи – Древний, и что он повязан со своим братом и, в свою очередь, является Истинным его, Наруто, брата, который беременный близнецами, мальчиками-альфа, и с которым Наруто эту самую связь разорвал, что, по мнению Собаку, создавало просто какой-то невообразимый, хитропереплетенный и замысловатый круг связей, если ко всему этому ещё добавить и факт его, Гаары, повязанности с Намикадзе и Саем. Чтобы там не говорили, а боги все-таки есть, и они не просто есть, они играют со своими творениями, накладывают их жизненные пути друг на друга и посылают им испытания, которые те не в силах были понять. Нет, Гаара не был уж таким верующим, чтобы ходить в Храмы и постоянно взывать к богам с мольбами, просьбами и благодарностями, вот только жизненные случайности, которые, в итоге, случайностями-то и не оказывались, были для аловолосого более чем явственным доказательством того, что в этом Мире просто так не происходит ничего.

Звонок ещё даже не окончил свою трель, как Канкуро сразу же ринулся в прихожую, на ходу бросив, что это стопроцентно его альфа. Гаара сразу же подобрался и отложил свои размышления, ощущая, как атмосфера дома плавно начала заполняться запахом незнакомого, но зрелого альфы. Запах был малоприметным и ненавязчивым, но и не настолько слабым, чтобы подумать о слабости альфы. Нет, он просто был спокойным, и Гаара даже удивился тому, что Канкуро понравился именно такой аромат, который, а это было главное, был чистым и не смешан с другими запахами. Но, как оказалось, запах – это была лишь малость из тех удивлений, которые на сегодня припас младший член семьи Собаку, так как его альфа сам по себе оказался полной неожиданностью.