Chemical Wedding (СИ)

========== Глава 99 ==========

Декабрь 1994 г.,

Маггловская Британия — Хогвартс

— …так вот, он обеим в частном порядке говорит: завтра с шести до семи зал твой, а потом запасается поп-корном и ждёт… У-у-у, ностальжи-и, — оборвав себя на половине фразы, протянула Иляна, прилипая носом к стеклу. — Надо будет в Вулфолд метнуться, заодно кота проведаю.

За окном проплывала небольшая заснеженная деревушка: водитель, желая объехать аварию, свернул с главной дороги. Вопреки опасениям непривычной к маггловскому транспорту Иванны, автобус довольно бодро ехал узенькими кривыми улочками, и опасности застрять в сугробе пока не наблюдалось.

Покидая деревеньку, на самой её окраине автобус миновал большое полуразвалившееся здание индустриального типа. Иляна пояснила, что в её родном городке в Северо-Западной Англии есть похожие руины, где она очень любила играть в детстве. Тема развлечений юности была подхвачена сперва Эрин, затем ещё несколькими соседями по автобусу, включая саму Иванну, которая с определёнными купюрами поведала о своих похождениях.

Путешествие в автобусе со сноудонийцами через зимнюю Шотландию стало для Иванны погружением в иной мир, такой далёкий от мира магии, но вместе с тем такой понятный и уютный, что чужой в нём она себя не чувствовала. Человек пять в разных подробностях рассказали ей об утренней диверсии с арбузами, благодаря которой автобус едва не был затоплен изнутри, в перерывах между рассказами все дружно распевали народные песни, водитель, обгоняя изредка попадающиеся на пути грузовики, неистово сигналил и колоритно ругался. Эрин с Иляной, истинно английское имя которой объяснилось наличием румынского деда, фонтанировали историями про работу их телеканала («лучшего во всём Уэльсе») и про будни школы ирландского танца (причём, про школу понятно было гораздо больше), Иванна в ответ рассказала, что работает в области разработки и производства природной косметики, что отчасти было вполне себе правдой. Тема группового танцевального похода в туалет снискала всеобщую популярность, так что на следующей остановке вся делегация, даже те её участники, которых зов природы не затронул, выстроились в колонну и ритмично протанцевали до заветной комнаты, вызвав спонтанный ажиотаж на заправке и в прилегающем к ней магазине.

Иванна совершенно забыла про бдительность и необходимость конспирации и на чей-то озвученный в эфир вопрос «у кого ножик поблизости, порезать хлебушек?» совершенно без задней мысли выудила из сумки богато украшенный руническим орнаментом нож, который накануне использовала при изготовлении портключа. После молниеносного изготовления фирменного школьного блюда «бутерброды с хлебом», нож, купленный в своё время за бешеные деньги и доведённый до ума собственноручно Иванной, оценили как «красивую, но малофункциональную штуку с плохим балансом», возвратили поздно спохватившейся хозяйке, и вроде бы никто ничего такого не заметил, но внимание сидящей рядом зоркой Эрин привлёк торчащий из сумки корешок трактата «Практическое обнаружение и расшифровка застарелых чар». Книгу, чтобы не вызывать больших подозрений, Иванна предъявила для осмотра, небрежно пояснив, что купила её в подарок интересующейся эзотерикой и прочей мракобесовой мистикой подруге.

Поездка происходила в такой чудесно-безумной атмосфере, что во время следующей остановки Иванна не сразу обратила внимание на истошно голосящих из её кармана чаек. Только заметив, что Иляна, как раз повествующая душераздирающую историю про коварные интриги конкурсантов на прошлом чемпионате в Белфасте, как-то странно на неё косится, Иванна сообразила, что является источником подозрительных звуков, суматошно извинилась и удрала в направлении телефонной будки, где принялась изображать общение посредством благ цивилизации. Вызывал её Каркаров, интересуясь, не передумала ли Иванна и не решила ли она внять гласу разума и остаться в Праге. Полностью развеивая его надежды, Иванна сообщила о своём местонахождении и, уверив, что к ужину уж точно будет на месте, спрятала зеркало. Наложив на карман звукоизолирующие чары, она вернулась к автобусу, надеясь, что её поведение ни у кого не вызвало ненужных подозрений.

— Извиняюсь, это всё дурацкий пейджер, давно пора от него избавиться, вечно орёт, как оглашённый, только народ пугает, — с невинной улыбкой озвучила она давно заготовленное объяснение.

Эрин согласно покивала, Иляна как ни в чём не бывало продолжила рассказ, однако Иванне было совершенно очевидно, что на байку про пейджер она нисколько не купилась. Судя по торжествующей мине, с какой Иляна время от времени косилась на неё, Иванна поняла, что та как-то осведомлена о волшебниках, и только присутствие нежелательных свидетелей мешает это озвучить. В любом случае, на общую дружескую атмосферу сей нюанс совершенно не повлиял, и в Гленфиннане Иванна прощалась с девушками, предварительно обменявшись с ними почтовыми адресами и телефонами (ещё лет пятнадцать тому назад Мирослав, по служебной необходимости имеющий периодические контакты с немагическим миром, провёл в дом телефонную линию), и потребовав обязательно пригласить её на какое-нибудь показательное выступление «Сноудонии».

***

— …Не поверите, но я наконец-то проверила ваши сочинения «Хогвартс — ожидания и реальность» и могу со скорбью констатировать, что русский язык, как я и предполагала, многие подзабыли. Господам Полякову и Морозовой стоит устыдиться — в их сочинениях ошибок больше, чем у господина Вагнера, — Маргарита Кукабаррская, преподаватель русского языка и литературы языковой кафедры Дурмштранга, неторопливо прохаживалась среди внимающих студентов, перебирая свитки. — Кругозор ваш, как я могу судить по этим нетленным опусам, несколько расширился, а картина мира расцветилась новыми красками, но в целом вы остались верны себе. Честно говоря, даже не знаю: хорошо это или плохо…

В кают-компании, где Иванна дожидалась застрявшего где-то в Хогвартсе Каркарова, несмотря на довольно поздний час шло занятие: по обоюдному согласию со студентами, доцент Кукабаррская перенесла завтрашний утренний семинар. Иванна листала книгу из своей тематической подборки, но никак не могла сосредоточиться: утомившись множеством впечатлений, она то и дело клевала носом под негромкое журчание голоса доцента Кукабаррской, которая с некоторой долей иронии комментировала произведения студентов.

Иванна проснулась вдруг от энергичного тычка под рёбра, и театральный шёпот Федоры провозгласил:

— Док, не спи, ты храпишь и мешаешь учебному процессу!

— Ишь, какие нежные, — буркнула Иванна, выпрямляясь и пытаясь незаметно потянуться под тихое хихиканье остальных студентов.

— И правда, совсем разленились. Если кому посторонние шумы мешают — можете Купол Тишины накинуть, чай, не маленькие, — хмыкнула доцент Кукабаррская. — И нечего отвлекаться, сорок минут — и все будут свободны!

Федора нехотя вернулась к группе, Иванна поправила очки и вернулась к чтению, но ненадолго — скоро её вновь сморило, причём с какими-то чрезвычайно мутными и сумбурными снами. Сначала её затягивал водоворот книжных страниц, слов и символов, которые сплетались вокруг неё в дикие узоры, сложившись в итоге в чёрный рисунок Метки, проступающей в клубах бурого дыма. Сквозь пелену этого непонятного не то дыма, не то тумана всё четче слышался знакомый голос, и вскоре на месте рассеивающейся Метки стали видны две фигуры: доцент Кукабаррская отчитывала за что-то стоящего с понурым видом Полякова, совершенно серьёзно предлагая оттяпать ему руку по самые уши. Наконец дым улетучился окончательно, и Иванна обнаружила себя в каком-то непонятном зале, смахивающим на заброшенный цех. Помещение показалось ей смутно знакомым, но не так, будто она была здесь когда-то, а будто она видела это место в другом сне. Сквозь огромные окна с битыми стёклами падали пыльные солнечные лучи, освещая виднеющийся из-под осыпающейся штукатурки красный кирпич стен да потемневшие от времени доски пола. У дальнего окна, лишённого даже рамы, виднелась фигурка перегнувшейся через подоконник девочки в белом платье, которая периодически размахивалась и кидала куда-то на улицу камушки. За взмахом руки слышался «бульк», словно камень падал в воду. Иванна успела насчитать четыре булька, прежде чем девочка вдруг обернулась, и стало понятно, что это Иляна. Та, с безмятежным лицом, на котором выделялись слишком тёмные, кажущиеся чужеродными глаза, молча поманила её, призывая подойти; Иванна двинулась вперёд, но вдруг доски у неё под ногами беззвучно подломились, и она рухнула куда-то вниз, приземлившись в полной темноте на жёсткий холодный пол, тут же напомнивший ей малфоевский каземат. Она лежала целую вечность, не в состоянии пошевелиться, чувствуя пронизывающий до костей холод, ничего не видя, кроме черноты, слушая звенящую тишину и чувствуя доводящее до исступления бессилие.