Четкие линии (СИ)

Чтобы у Мастера Зелий — и проблемы с кожей, волосами и ногтями? Да быть такого не может! Уж банальное косметическое он себе сварить сумеет. Перекрасился же я, хоть и недоучка.

Кстати, возвращал себе родную шевелюру с трудом и слезами, больно хотелось остаться ярким полосатиком, однако тогда вся моя маскировка насмарку. Только длину оставил без изменений, забрал волосы в хвост. Все лучше, чем воронье гнездо, постоянно лезущее в глаза. Если учитывать мою привычку поправлять челку во время работы, большая часть краски оказывается на голове и лбу.

Но что-то я отвлекся. Кажется, со мной начали говорить.

— Гарри, ты меня слушаешь?

— Да, директор.

— Мне хотелось бы узнать, где ты был этим летом?

— У тети и дяди, — откровенная провокация, но мне нужно, чтобы они признались, что следят за мной.

— Дорогой мой мальчик, — о, что-то новенькое! И почему перед глазами страницы некой манги? Главное, не смеяться и не краснеть, ибо постельные сцены в том экземпляре были очень, очень откровенными. Видимо, что-то такое отразилось на моем лице, потому как Снейп закашлялся, а директор поправился: — Гарри, наши преподаватели летом ходят проверять, как обстоят дела у студентов, проживающих в мире маглов. И профессор Макгонагалл не обнаружила тебя по искомому адресу. Не стану скрывать, мы обеспокоились, все же год выдался напряженным. Поэтому я попросил профессора Снейпа сварить зелье поиска. Но оно не сработало и привело нас к болгарскому мальчику Стефану. Поэтому мне хотелось бы уточнить, где ты был?

— Этим летом дяде Вернону предстояла одна очень важная сделка, поэтому он все свое время проводил на работе, водил домой клиентов и будущих партнеров. Тетя Петунья занималась только Дадли, на меня у них времени не оставалось. Поэтому они отослали меня к своей знакомой, в пригород, заплатили ей, чтобы я погостил там все лето. Так что я отсутствовал дома с полного разрешения опекунов. Но дядя и тетя ничего не говорили о визите профессора Макгонагалл. Да и к Гермионе никто не приходил, она бы сразу сказала.

— Гарри, — проникновенный тон, соединенные кончики пальцев. Так весьма удобно размышлять, подбирать слова, когда соединяется ток крови. Характерный жест, надо его запомнить. — Для всех волшебников ты — символ победы. Поэтому отношение к тебе всегда будет немного более требовательным, чем к остальным. Если ты уедешь в следующий раз, прошу, предупреждай нас. В магическом мире мы — твои опекуны и защитники. И хотим иметь возможность оберегать тебя от всех опасностей, которые могут настигнуть маленького мальчика вроде тебя.

Хм, интересная версия. Но в эту игру можно играть и вдвоем.

— Директор, пока я жил один, я посетил Косую Аллею. Там меня никто не тронул. Все волшебники действительно относятся ко мне по-особенному, — Снейп скрипнул зубами. Откровенная неприязнь исказила черты лица, сделав его откровенно неприятным. Его раздражает исключительность, раздражает, что я могу пользоваться незаслуженной славой. — Но они слишком уважают моих родителей и их жертву, чтобы причинить мне вред. У меня есть официальные опекуны, с которыми, как вы сказали, я обязан жить ради сохранения защиты мамы, — трудно называть матерью чужую женщину, но ничего не попишешь. — Поэтому я прошу никого больше не посылать, дядя Вернон очень нервно относится к волшебникам, он считает их присутствие чуть ли не вторжением в частную жизнь. В прошлый раз он хотел даже подавать на Хагрида заявление, он может пристрелить того, кого считает врагом, и это будет в пределах допустимой самообороны. Мне не хочется, чтобы кто-то пострадал.

Ну же, директор! Нарушение сразу двух статей Гражданского кодекса, да и беспокойство органов правопорядка. Это слишком много, кому надо, могут обратить внимание и использовать это против вас. Нужно всего лишь оставить меня в покое и не попытаться убить за мангу, когда узнаете, кто ее автор.

— Я понимаю. Да, действительно, лучше не беспокоить твоих уважаемых родственников, мой мальчик.

Есть, я выиграл себе свободное лето!

Директор отпустил нас с профессором Снейпом одновременно. То, что нужно.

— Профессор, можно с вами поговорить? Наедине? — неуверенность, не хватало только шаркнуть ножкой.

Снейп смотрит подозрительно и держится напряженно, не выпуская меня из поля зрения. Что его так во мне напугало? Но эти жесты, эти текучие движения. Есть у народных ансамблей такая фишка — длинные платья. Так как девушки ступают мелкими шажочками, создается впечатление, будто они скользят по полу, плывут. Длинная мантия профессора по сути делала то же самое. Закрывала его ноги, отчего казалось, что он летит, перетекает из одного положения в другое.

— Идемте, Поттер, — сколько яда! Практически процедил мою фамилию.

Мы спускались в подземелья, где Снейп подошел к незаметному со стороны барельефу, взмахнул палочкой и что-то пробурчал. Распахнулась дверь, за которой оказалась уютная гостиная. Для каждого преподавателя, в особенности, декана, созданы отдельные покои. Не живут же учителя в классных комнатах, где ведут лекции?

От взмаха палочки загорелся камин. Жилище определенно снейповское, носило отпечаток его личности. Бокал для виски на специальной подставке, рядом — книга с закладкой на интересном месте. Корешок потерт, видны полосы, которые возникают, когда часто книгу раскрываешь и оставляешь в таком виде. На полках — пара безделушек, не бездушные фарфоровые котята, каких много. Кажется, ворон из нефрита или оникса. И красивое перо в чернильнице, черно-золотая гамма. Недорогое, позолота уже местами стерлась, но было видно, что для владельца оно ценно. Скорей всего, подарок.

Пахло травами, совсем немного, больше преобладал запах сосновых дров, плавящейся в огне смолы и хвои.

— Какое у вас ко мне дело, мистер Поттер? — повернулся, скрестил руки на груди, запахнув тем самым мантию. Прямой, как палка, не согнешь и вряд ли сломишь. А глаза — пронзительные. И в них лучше не смотреть. На всякий случай.

— Ко мне обратились… с просьбой, сэр, — главное — не переиграть. Сейчас многое зависит от согласия Снейпа.

К другим профессорам обратиться я не могу. Практически все они зависят от мнения директора, а мне не хотелось бы, чтобы он раньше времени узнал о дневнике. По крайней мере, пока тот не будет уничтожен. Такой поворот сюжета иначе пропадет!

Макгонагалл слишком подвержена борьбе за справедливость, даже слушать не станет, потащит к директору. Флитвик начнет исследовать и придет к ужасающим выводам. И, возможно, тоже пойдет к директору. Снейп — единственный из них, кто ходит к тому же директору, но уже с результатами. Решения он предпочитает принимать самостоятельно.

И вообще, мне нужен Снейп. Для этой миссии нужен именно Снейп. Об этом кричала интуиция, требовало сердце и чутье, а я привык прислушиваться к ним.

— Нужно, чтобы я уничтожил одну вещь с помощью Адского пламени. Но я… еще не умею создавать такие заклинания, — это не Копирующие чары, запросто можно половину школы разнести. Не то, чтобы я горел желанием учиться, но пока не узнаю все "книжные" чары, пока не закончу мангу, Хогвартс покидать не намерен.

— И вы решили обратиться ко мне? — язвительность, неприкрытая, а за ней — встревоженность. И это приятно. За все время моего пребывания здесь, за меня еще никто не беспокоился по-настоящему. Зорана и Радана не в счет, они мою самостоятельность учитывали. — Почему не к своему декану?

— Потому что верю вам, сэр, — и поднять глаза, смотреть за плечо, немного щурясь, как близорукий. Снейп вздрогнул, и мне стало стыдно за удар ниже пояса. На секундочку, затем прошло. Если уничтожу дневник, меня отвлекать перестанут.

Профессор бросил короткий взгляд на чернильницу, затем вздохнул.

— Почему вы решили, что я стану вам помогать.

— Не я, профессор, — мотнул головой. — Тот человек. Он просил передать вам… короче… ну, вот….

Пришлось вспомнить, как застал бабушку и дедушку на кухне целующимися, чтобы покраснеть. И протянул дрожащей рукой пару листиков, вынутых из внутреннего кармана.