Жизнь, а не игра! (СИ)

Такое чувство, что силы заканчиваются, а съемки только начались. Мне было безумно сложно заставить себя встать с кровати. Я не выспалась, и мысли только о предстоящем приеме у врача. Поэтому съемки совсем не клеятся. Стараюсь, как могу играть беззаботную одинокую девушку, но звучит команда «Снято», и я снова полна страхов.

Аппетита совершенно нет. Заставляю себя съесть яблоко и мандарин в перерыве, но больше ничего не могу. Меня тошнит, и я не могу понять на самом деле или это от страха. В гримерку стучат, снова надо идти на площадку. Сегодня съемки на улице, и меня трясет. Температура все падает, а на мне летнее платье. Но почему холодно только мне?

Наконец, мои эпизоды отсняты на сегодня. Я почти бегу переодеваться, по дороге к машине звоню Джесс. Она отпросилась с работы на пару часов и тоже едет к поликлинике. Как же хочется позвонить Джейми, услышать его подбадривающий голос. Может быть, тогда я перестану так сильно трястись?

Роберт ловко ведет машину. Совсем привык к движению в Нью-Йорке. В последнее время он не очень разговорчивый, понятия не имею, почему. Но это к лучшему. Мне нравится тишина. Я облокачиваюсь на сидение и стараюсь успокоиться. Кладу руки на живот, и плевать, о чем думает Роберт, уверена, он и так все знает.

За окном мелькают прохожие, дома, машины… Нью-Йорк. Сколько всего меня связывает с этим городом. Вся жизнь прошла среди этих высоток. «Да, малыш, здесь и жила твоя мама, а теперь мне невыносимо здесь находится без нашего папочки. Я так скучаю по нему, знаю, и ты тоже» Опускаю взгляд на руку, гладящую живот и улыбаюсь. Как же глупо, но все равно продолжаю разговаривать мысленно сама с собой. «С тобой все будет хорошо. Обещаешь?» Рука замирает, ожидая подтверждающего толчка, но я понимаю, что еще очень рано. Вздохнув, продолжаю поглаживать и смотреть в окно.

Роберт тормозит возле поликлиники, и я медленно выхожу. Джесс уже ждет возле двери.

- Привет, утенок, – улыбается она, оторвав взгляд от телефона. Я тоже улыбаюсь. Такое знакомое прозвище. Подойдя ближе она хмурится, внимательно меня разглядывая. – Черт возьми, Дакота. Ты спала сегодня? – Она хмурится еще сильнее.

- Сложно было заснуть, - оправдываюсь я. Неужели я так паршиво выгляжу.

- И все утро снималась? – Ворчит подруга.

- Джесс, это моя работа, – я вздыхаю, чувствуя себя дико уставшей.- Давай просто узнаем, что с малышом все хорошо, и я спокойно усну.

Джессика не перестает осуждающе на меня смотреть, но, признав поражение, берет под руку и заводит в здание. Я не сразу замечаю Роберта, идущего по пятам. Поликлиника довольно новая, чистая. По дороге нам встречаются несколько беременных девушек. В коридоре светло, солнце проскальзывает через шторы на окнах, стены светлые, обстановка довольно приятная, и я немного успокаиваюсь.

Возле нужного нам кабинета никого нет, и Джесс тут же стучит.

- Я подожду здесь, – отчитывается Роберт, когда мы заходим в кабинет.

Внутри ярко, я щурюсь от слепящего солнца и не сразу замечаю женщину в конце кабинета, сидящую за столом.

- Миссис Харисон, добрый день, – здоровается Джесс, проходя дальше, а я следую за ней.

- Добрый день, девочки, - женщина выходит из-за стола, а у меня внутри все скручивает от такого знакомого голоса. – Как же я давно вас не видела.

Она подходит ближе и обнимает Джессику, а после и меня, задержавшись взглядом.

- Дакота, рада тебя видеть, – произносит миссис Харисон, но почему-то ее взгляд не совпадает со словами.

Выдавливаю улыбку и сдавленно сглатываю.

- Проходите, садитесь, – задержав еще на какое-то время на мне взгляд, она отходит и указывает нам на кушетку, возле ее стола. Джесс садится и тянет меня за собой. Мне не нравится здесь находиться, и то, как миссис Харисон на меня смотрит тоже. Кажется, это была плохая идея.

- Итан мне ничего толком не сказал, – начинает женщина, снова обжигая меня взглядом. – Я так понимаю, он не в курсе, что привело вас сюда.

- Это очень личное, – заметив, что я не могу вымолвить ни слова, говорит Джессика, сжав мою руку. – Дакоте не нужно лишних сплетен и разговоров, надеюсь, Вы понимаете?

- Конечно, – фыркает женщина, но фальшиво улыбается. – Мы же с вами так давно знакомы.

- Спасибо большое за понимание, – Джесс сама любезность. Такое чувство, что она не замечает ее отношения ко мне.

Подруга переводит на меня взгляд, говоря глазами, чтобы я начала, но у меня ком в горле.

- Дакота беременна, – отвернувшись от меня, Джесс излагает суть. Миссис Харисон кивает, понятное дело, что она давно поняла это. – Мы хотим убедиться, что с ребенком все хорошо.

- Есть причины думать иначе? – Теперь женщина обращается только к Джесс.

- У нее частые головокружения, слабость, она теряла сознание, и месяц назад была угроза выкидыша.

Я холодею. Такое чувство, что кровь остановилась в теле. Джессика чувствует мое состояние и сильнее сжимает руку. Поворачивается и одними губами произносит «Все будет хорошо», но все мое состояние говорит об обратном.

- Это веские причины беспокоиться, – подводит итог женщина. – Давайте не будем тянуть и проведем осмотр. Дакота, девочка моя, зайди за ширму и переоденься в халат.

«Девочка моя», она называла меня так раньше, только совершенно другой интонацией. Это все ради малыша. Если что-то не так, я смогу это исправить. Вздохнув, поднимаюсь на ватных ногах, Джесс подбадривает меня улыбкой.

Доктор Харисон ведет себя очень профессионально. В процессе осмотра задает только необходимые вопросы, внимательна и собрана. Меня это успокаивает. Надеюсь, все эти гневные взгляды направлены на меня, как на человека, а не ее пациента.

- Ну что я могу сказать, – она вынимает из меня продолговатую штуку, я морщусь от неприятных ощущений. – Плод находится в довольно критическом состоянии.

- Боже, – вырывается из меня, и тут же слезы щиплют глаза.

Джесс подскакивает с места и хватает меня за руку.

- Вы знали, что у вас низкое предлежащие плода?

Господи, что это значит? Сняв перчатки, женщина идет мыть руки.

- По молчанию, я понимаю, что нет, – она меня отчитывает. Слезы уже скатываются с глаз. Насколько это опасно? Не успеваю задать вопрос, она продолжает. – Видимо, это последствие угрозы выкидыша. В таком положении любые нагрузки и активность противопоказаны.

В ушах начинает звенеть. Я опускаю ноги и сажусь в кресле, слабо ощущаю руку Джессики. Доктор проходит к своему столу и садится на стул.

- Насколько это опасно? – Еле шевеля языком, спрашиваю.

- Тебе необходим покой. Ни о какой работе и активности не может быть и речи.

- В таком случае я смогу сохранить ребенка? – Хрипло произношу я и прокашливаюсь.

- Это зависит только от тебя и твоего организма.

- То есть гарантию вы дать не можете? – Слезы ручьем текут по щекам.

- Никто не может, – женщина пожимает плечами.

О, Господи. Все мои самые страшные опасения подтверждаются. Не удержав рыдания, прячу лицо в ладошках. Джесс обнимает меня за плечи и прижимает к себе.

- Успокойся, пожалуйста, – произносит женщина. – Тебе нужно контролировать эмоции. Самого страшного не произошло, а своей истерикой ты только усугубишь ситуацию.

- Тише, Дакота, тише, – шепчет Джесс, поглаживая меня по спине.

Стараюсь успокоиться, но тело вздрагивает.

- Я выпишу тебе лекарство. Прими и хорошенько выспись. Завтра снова приди ко мне.

- Хорошо, спасибо, – хриплю я, отстранившись от Джессики, утираю нос.

Не помню, как мы вышли из поликлиники, как приехали домой. Я не могла ни о чем думать, ни одной мысли не впускала в голову. Только ребенок. Вот, что сейчас важно. Выпив таблетку, легла спать и проснулась от стука в номер.

Наверное, это Роберт. Сколько вообще времени? Уже утро или вечер? Медленно подхожу к двери и открываю ее. Передо мной оказывается Итан. Не ожидала его увидеть.

- Привет, – говорит он, неловко улыбаясь.

- Привет, – хрипло отвечаю.