Всесокрушающая сила юности! (СИ)

Наруто смотрел, как на огромной идеально гладкой площадке мелькают белобрысые головы его клонов и отца, развеваются алые волосы куноичи клана Узумаки. Огромная сложная печать была близка к завершению, оставались последние штрихи и заключительная проверка формулы.

Телескопическое зрение Бьякугана позволяло рассмотреть каждую деталь на огромных расстояниях. Наруто всматривался в знакомые фигуры, разглядывал родные лица и по его сердцу разливалось солнечное тепло.

Вот откинула за спину косу Хонока Узумаки. Когда-то она была коллегой-учёным и отказывалась отправляться в Коноху. Когда Хонока стояла насмерть против взбесившегося чудовища, неудачного эксперимента, вкладывая последние силы в удержание барьера, тэгом с фуин-шики она воспользоваться не смогла. Но вскоре чакры в её теле оказалось недостаточно, чтобы блокировать срабатывание печати, тайно поставленной клоном. Наруто успел в последние мгновения, огромными руками золотой чакры разорвав чудовище на куски.

Вот ведут с его клоном оживлённую научную дискуссию Кабуто, Орочимару и Хируко. Друг детства Саннинов, Хируко, жаждал силы. Он создал отвратительное дзюцу Химеры, позволяющее поглощать тела людей с кеккей-генкаями и, узнав о Цветочном Бьякугане, воспользовался дзюцу, чтобы похитить жену Наруто. После недолгого разговора, завершившего скоротечный бой, в котором Хируко ожидаемо огрёб от Наруто и пришедшей в себя Хинаты-тян, Хируко вернулся с ними обратно в Коноху. Благодаря Хируко, Наруто узнал о существовании Стихий Стали и Тьмы, а также немного усовершенствовал дзюцу Стихии Вьюги. Вторая, чудом выживший миньон Хируко, отправилась вместе с ними.

“Чудом? Просто ты всегда был размазнёй, как только доходило до смазливого личика и красивой фигурки!” — фыркнул Курама.

“Не будь строг к Наруто-куну, рыжий!” — встала на защиту Мататаби.

“Было бы хуже, засматривайся он на парней. Правда, к моему Гааре он точно неравнодушен!” — загоготал Шукаку.

“Эй, мы с Гаарой друзья и братья!” — огрызнулся Наруто.

“С Саске вы тоже братья, но ты ему отдал свой первый поцелуй! Это так романтично!” — захихикала Чомей.

“Курама — трепло!” — простонал Наруто. — “Я иногда жалею, что поддался его уговорам и пустил ваших клонов в печать! “Это же так удобно, можно сразу связаться с любым джинчурики!”, как же!” — передразнил он.

На время отгородившись от голосов биджу, Наруто вновь перевёл взгляд вниз. Вот во вспышке Техники Бога Грома появился братец Тобирама в сопровождении своей супруги Самуи.

“Они точно нашли друг друга!” — глядя на их одинаково недовольные лица, в который раз подумал Узумаки.

Вдали возвышались исполинские фигуры беседующих о чём-то Гамакичи, Кацую, Широмари и Аоды. Гаматацу не участвовал в разговоре, предпочитая, как обычно, проводить время за едой, созданной одним из клонов с помощью дзюцу Материализации.

Из большой печати стационарного пространственно-временного дзюцу появилась Амару Узумаки. Наруто с теплотой вспомнил шиноби Страны Неба. Их нелепое нападение, отражённое лишь летающими клонами Наруто и отрядом официанток Узураку, не только обогатило его множеством идей и технологий, но и подарило новую сестру.

Вслед за Амару из печати выскочили две пары шиноби. Сестрёнка Темари никогда бы не обратила внимания на ленивую задницу Шикамару, который совершенно не впечатлил её на третьем этапе экзаменов. Но на следующих экзаменах в Кири ученик Майто Гая был совсем другим человеком: собранным, целеустремлённым и в меру энергичным. Темари потом призналась, что в Шике её заводят две вещи — интеллект и его мускулы. Ино-тян чуть позже поделилась сплетней, что неутомимость Нары играла не последнюю роль. Шикамару с честью выдержал испытание, когда два джинчурики, один из которых уже стал Казекаге, топили его в жажде убийства, тихими голосами рассказывая, что с ним будет, если он “обидит сестрёнку”. А потом Наруто и Гаара долго скрывались от размахивающей своим веером Темари, обещавшей оторвать ненужные части тела “дегенератам, запугивающим её парня”.

Чоуджи и Каруи были самыми непохожими супругами из всех, кого встречал Наруто. Спокойная мягкая сила Акимичи и бешеный нрав Узумаки. Массивная бугрящаяся мышцами фигура и тонкий гибкий силуэт мастера кендзюцу. Светлокожий шиноби и шоколадная куноичи. Но такие разные люди прекрасно дополняли и очень любили друг друга.

Вновь блеснула печать, из неё выскочил Акамару, на котором верхом сидел Киба со своей Шион. Наруто услышал в голове фырканье Курамы и тоже улыбнулся воспоминаниям о миссии в Страну Демонов. Тогда Киба героически противостоял несметным миньонам демонической твари (а на самом деле просто красовался перед приглянувшейся ему жрицей, легко навешивая этим мудакам и походя разрушая ожившие статуи), пока Наруто с Курамой не упокоили навсегда слишком много возомнившего о себе демона Морьо, самонадеянно грозившего уничтожить мир. Шион попыталась взять с Кибы обещание помочь ей продолжить род жриц, и Наруто с Пандой-тян пришлось удерживать друга за шиворот и долго намекать, что перед исполнением обещания нужно хоть несколько раз пригласить девушку на свидание. После одного небольшого осквернения усыпальницы храма, заплаканная Шион пообещала заезжать почаще в гости к своей маме Мироку и последовала за Кибой в Коноху.

Выпендрёжно окутавшись бирюзовой аурой, прилетел Тонери. Бедный придурок когда-то хотел похитить ради Бьякугана любимую сестрёнку Хинаты-тян, и только вмешательство Наруто спасло его от превращения в окровавленное пятно на задворках Конохи. Нейджи страдал гиперопёкой не меньше Хинаты, поэтому болвану и его дурацким куклам здорово досталось. Зато Наруто впервые сумел проверить своё дзюцу Теневой Материализации на чём-то настолько сложном, как Бьякуган, и результат эксперимента до сих пор сиял в глазницах Тонери. Наруто и Хината посчитали слово “Тенсейган” невероятно тупым, но оно было освящено временем, а значит название «Цветочный Бьякуган» употреблялось только в кругу семьи.

Послышался громкий возглас, и на плато запрыгнул Толстобровик-сенсей, легко удерживающий на руках сестрёнку Мэй. Длинные собранные в конский хвост волосы, благодаря женскому коварству заменившие привычную причёску “под горшок”, развевались на ветру.

Мгновением позже появился Толстобровик, как обычно выглядящий неотличимой копией учителя. Такой же плащ с языками пламени, такие же тяжёлые чакрадоспехи и точно так же на руках удобно расположилась красивая женщина. Некогда бледную кожу Якумо-тян покрывал бронзовый загар, а светло-каштановые волосы выгорели почти до белизны.

Наруто с трепетом осознал, сейчас он видит перед собой самых могущественных людей мира. Сочетание всесокрушаюшей силы Толстобровиков, изменяющих реальность иллюзий Якумо, кеккей генкаев и вспыльчивости бывшей Мизукаге пугало даже самого Узумаки.

Отточенные чувства сенсора ощутили родную чакру. Наруто долго провожал взглядом подлетающий и приземляющийся «Чомей II». Наруто давно отказался от форм-фактора дирижабля. Крупный летательный аппарат с обтекаемыми формами и приводом на чакре Земли приземлился на размеченной площадке, откинув широкую аппарель. Узумаки пожирал глазами выходящих девушек, любовь к которым с пройденными годами только крепла.

Хината Узумаки. Та, которая верила в него даже тогда, когда его одолевали сомнения и отчаяние. Которая любила его даже в те минуты, когда он считал, что был один во всём мире.

Аяме Узумаки. Заботливая старшая сестрёнка и любящая жена. Один из лучших рюнинов на планете, искусный шиноби и любящая мать.

Тентен Узумаки. Та, с кем он познакомился на судьбоносных экзаменах. Та, которая направила его на путь Юности, разговор с которой позволил найти свой путь и пойти дорогой науки.

Ино Узумаки. Прекрасная и смертоносная. Заботливая и свирепая. Любительница сплетен и красивой одежды. Нежная девушка и верная подруга.

Карин Узумаки. Та, кого он когда-то считал своей сестрой. Первый член его разрушенного клана. Та, благодаря которой он стал тем, кем он есть ныне. Несдержанный характер женщин Узумаки, их обволакивающая нежность. Острый, как лезвие чакры Ветра, разум.