Горизонты (ЛП)

Переведя дыхание, я села.

— Верно. Ладно. Почему ты думаешь, что ты Найтмер Мун, а не Луна? — спросила я, поднимаясь на ноги.

— Разве ты не понимаешь, скольких пони я убила? — и скала, затерянная в космосе превратилась в плац, с марширующим по нему легионом солдат-зомби, искалеченных и истекающих кровью. Я заметила по крайней мере по одной копии всех Министерских Кобыл и с полдюжины Биг Макинтошей. Легион множился и множился, превращаясь в миллионный поток марширующих мертвецов.

— Догадываюсь, что… многих, — возразила я и парад солдат превратился в парад рейдеров, Стальных Рейнджеров, обитателей стойла, пегасов, Предвестников и зебр. — Я тоже это делала. И, в отличие от тебя, я всех их убивала лично.

Нахмурившись, я взглянула на свою собственную окровавленную толпу и заметила, что чего-то не хватает. Ах, да… к призрачной картинке добавилось несколько десятков жеребят.

— Я ещё и жеребят убивала. — Аликорн уставилась на меня в изумлении и я посмотрела ей прямо в глаза. — Хочешь — верь, хочешь — нет, убийство кого-либо… или даже приказ убить кого-то… не делает из тебя Найтмер Мун. Просто это по-настоящему отстойно.

Несколько секунд мы молча боролись взглядами и я добавила:

— Или тебе это нравилось?

— Нравилось? — переспросила она, снова дёрнув глазом, от чего я поневоле напряглась. — Естественно, мне не нравилось такое. Но может ли кто-нибудь из вас понять глубину моих манипуляций? Что я создала?

За её спиной вверх вознеслись шесть зданий министерских центров… ну, это были здоровенные строения, так что я предположила, что они олицетворяют министерства.

— Министерства были моими инструментами и оружием! Моим средством контроля населения, в то время как…

— В то время как ты избегала всякой ответственности и необходимости принятия решений, — строго закончила я. — Мы уже обсуждали это, помнишь?

Найтмер Мун несколько секунд в замешательстве хлопала глазами и в моей голове сформировался вопрос:

— Ты ведь не помнишь, да?

— Я Найтмер Мун! Я прекрасно помню результаты всех моих великих трудов и ужасных преступлений! — провозгласила она. Министерства за её спиной обратились в руины. — Я организовала катастрофу. Я одна несу ответственность за все невзгоды, выпавшие на нашу долю.

— Ох, да хватит уже! — рявкнула я в ответ. — А что же на счёт Цезаря зебр? Что на счёт твоей сестры? Что скажешь обо всей той знати и бизнеспони, что считали войну единственным вариантом?

И пока я говорила, в такт моим словами слева от меня появился мерцающий образ зебры, справа призрачная тень Селестии, а за спиной толпа безликих пони в вычурных платьях и деловых костюмах.

— Ты принимала плохие решения. Неужели ты думаешь, что была в этом первой? — потребовала я у аликорна и тени развеялись. — Ты и в самом деле не помнишь, как уже разговаривала со мной, я права?

— Я вечна! Я сама ночь! Я навеки! — продекламировала она властно и напыщенно.

Конечно же, она не помнила. Она не была разумом. Она была душой. Окончательной совокупностью всех переживаний её личности. Только я отказывалась верить, что эта совокупность была вот этой… штукой! Как такое возможно? Я посмотрела на неё с давно позабытым чувством, а затем медленно приблизилась. Было лишь одно, что, как я считала, могло достучаться до неё.

— Почему? Почему ты создала министерства?

— Дура! Ужель не слушала ты, что я говорила? Ради обмана. Ради контроля. Я жаждала править всем миром! Тебе не понять всё бремя подобного выбора! — решительно ответила она, а я прямо-таки чуяла, как от всего этого несёт дерьмом. Чудовища никогда не рассуждают о бремени или преступлениях.

— Да ну? Мне пришлось выбирать, кто будет править Обществом. Пришлось поставить кого-то во главе и надеяться, что всё будет нормально. А сначала мне пришлось хорошенько присмотреться.

Это была не она. Не могла быть. И тогда я потянулась и ухватилась за её шлем. Аликорн в изумлении распахнула глаза и на мою шкуру обрушились зелёные молнии. Я тянула, чувствуя, будто срываю что-то вроде мясистого одеяла. Вычурный холодный фасад оказался сорван и мир вокруг нас изменился, превратившись в королевский тронный зал. Тени истаяли под потоками света, омывающих теперь уже настоящую Принцессу Луну со всех сторон. Она восседала на троне, украшенном солнцем, глядя на толпу пони, выкрикивающих вопросы и бормочущих о войне.

Луна на троне понуро склонила голову.

— Я была… плохо подготовлена к тому, чтобы занять трон. Месяц… всего месяц… это всё, что мне дали на подготовку. И даже после этого…

Толпа исчезла и Луна напряжённо уставилась на фигуру своей сестры, подавлено распластавшейся в кресле. Её лицо исказилось от горя.

— После Литтлхорна Селестия была безутешна. Поистине, она получила травму более тяжкую, чем всё, что я причинила ей, будучи Найтмер Мун.

— У тебя не было выбора, Луна, — сказала я, приобнимая её за плечи.

— Нет, был, — возразила она, закрыв глаза. Тронный зал вернулся, но на этот раз она была в дальней его части. На троне, в окружении своих подруг, восседала Твайлайт Спаркл.

— Я могла бы отойти в сторону. Я хотела этого. У меня больше не было ни опыта, ни даже желания править. Однажды я явилась в Понивилль на праздник и в конечном итоге унизила и оскорбила пони просто потому, что не понимала, что изменилось за время моего отсутствия.

Принцесса взглянула на шестерых пони и взгляд её посуровел.

— Но я была её сестрой. Я была принцессой. Я должна была править. Должна была исправить совершённые мною ошибки… моё предательство, когда я обернулась Найтмер Мун.

— Но ты не могла править, как Селестия, — поддержала я, и мир преобразился, обернувшись больничной палатой Голденблада.

Луна смотрела на изломанного, умирающего жеребца.

— Я помнила его со школы. Такого загадочного, не вписывающегося в Кантерлотское общество. Историк, обожавший камни и скульптуру. Такой странный. Но мудрый. Я думала, что он умрёт… все врачи так думали… И даже если он должен был умереть, я чувствовала, что он может помочь мне найти способ править без ежеминутных опасений обмочиться от страха. И он смог. Он дал мне всё, чего я хотела, и даже больше.

Принцесса закрыла глаза и всхлипнула.

— И всё, чего я хотела, пошло не так!

Внезапно она напряглась, и Найтмер Мун вернулась.

— Нет! Всё, что случилось, было чудовищно правильно!

Она расхохоталась, запрокинув голову и обрушила на меня новые молнии, отшвырнувшие меня прочь.

— У меня была армия! Мои министерства, чтобы скрывать и проворачивать мои злые замыслы! Мои секретные проекты… о, так много секретных проектов! Я просто захлёбывалась в секретах!

Вокруг нас выросла армия кибернетических аликорнов, выстроенных в идеальные формации, а Стальные Рейнджеры и бронированные пони Анклава двинулись мимо неё двумя марширующими колоннами. Над нашими головами тёмными тенями плыли обводы Циклонов и Рапторов.

— Я ничего не сделала, чтобы обуздать это, положить всему этому конец! — выкрикнула она в небеса, что молниями вторили её словам. — Я упивалась своей войной!

У меня за спиной в небо взметнулась Башня Шедоуболтов.

— Чушь! — крикнула я. — Если бы ты по-настоящему хотела бойни, ты бы воспользовалась мегазаклинаниями сразу, как только получила их.

Гигантское призрачная башня всосалась сама в себя и обрушилась вниз дождём обломков.

— Может ты и не закончила войну одним волшебным мановением рога, но я знаю, каких трудов стоит поддержание мира!

Как только монолит за мной обрушился, его место заняли призраки Жнецов, стоящие напротив внушительных Стальных Рейнджеров. Надо мной призрачные пони Анклава столкнулись с прозрачными киберпони. Я твёрдо взглянула ей в глаза, желая, чтобы она не скатилась к своему дурацкому злодейскому мышлению. — И я помню, что было в начале войны. Ты не призывала насаживать головы зебр на копья. И когда она уступила тебе страну, ты приняла её. Тогда ты не была Найтмер Мун. Править ты никогда не хотела, — заметила я, глядя в её изумлённые глаза. — Так почему ты приняла престол?