Сказание о Куноичи Софи (СИ)

Ривер с удивлением взглянул на друга и Хикэру воспользовался моментом, мгновенно оказываясь сзади него и собираясь проткнуть его сердце катаной, но в его руку с доспехами вдруг вцепилась мертвая собака, поэтому Ясутака ничего не успел сделать и Ривер приянул его к себе, чтобы откусить лицо.

Однако и беловолосый не был так прост. Он неожиданно приоткрыл рот, демонстрируя Демону иглу в зубах и сплевывая ее прямо в горло Риверу, который схватился за распухающее горло.

- Ч-что это, твою мать?!

- Ничего особенного, просто игла смешанная с анти-демоновским противоядием. Ты станешь человеком или умрешь.

Ривер захрипел.

- Будь ты проклят... Ясуши!

Брюнет на секунду увидел за место лица врага физиономию своего улыбчивого брата, что так отчаянно хотел стать человеком. Ривер даже словно услышал его хихикающий голос, пока кровь становилась горячей и живой и пока в его сердце не лопнули сосуды, положив Демона насмерть.

Белла прикрыла свободной рукой свои губки, а вторую по прежнему крепко держал Анкель, не показывая на лице ни единой эмоции. Казалось, в глубине души он был даже рад такому исходу событий.

Мертвые животные упали, так никому и не причинив сильного вреда.

Фредди только начал приподниматься, как на него с размаху прыгнула ногами на живот Женевьева, отдавливая внутренности, отчего Демон захрипел и потянул руку черному ангелу, но тот даже не шелохнулся.

Прорвав одной рукой грудную клетку самоуверенного Фредди, полу-демонесса вырвала его сердце, без труда порвав нервы и видя как закатываются его глаза.

Ее желтые глаза мрачно устремились на Беллу и Анкеля.

- Что дальше?

- Я все еще хочу есть... – Проговорила Демонесса с виноватым видом и от нее прошла какая-то еле ощутимая волна.

- Что это было? – Нахмурилась Мяу, чувствуя, как начинается землетресение.

В этот момент киты, что были в небе, завыли и где-то рядом с Конохой послышался шум битвы и дикое рычание.

Из земли же начали восставать никто иной, как люди клана Киояма. Белла всегда прибегала к их помощи, когда рядом была опасность, только она и понятия не имела, что и среди ее врагов окажутся ее соклановцы.

Один за другим из земли вырастали люди из клана Софи, пока лес за Конохой превратился в противостояние черного огня и фиолетовой воды.

- Н-не может быть... – Проговорила Мяу, узнавая некоторые лица среди армии.

- Режим Берсерка: Активировать! – Громко проговорила Белла и Киоямы, одни за другим, начали распахивать свои стеклянные глаза, хохоча и обтекая своей же слюной.

Среди них были и родители Мяу с Мукуро, и даже Алекс, заставляя поежиться девушку и ее брата с сестрой.

Мяу сжала покрепче меч в своих руках и стиснула зубы, понимая, что бой будет не простой. Вдруг она почувствовала теплую руку на своем плече и взглянула на ее владельца.

- Помнишь, в глубоком детстве мы обещали друг другу, что поженимся? – Устало улыбнулся Мукуро. – Хоть я и не исполнил это обещание, но хорошо его запомнил. Но сейчас я вспомнил еще одно.

- Какое?... – Тихо спросила самурай, еле сдерживая слезы и смотря на брюнета.

Юноша с теплотой смотрел на девушку.

- Мы пообещали друг другу, что умрем вместе. Если умрешь ты, умру и я.

- Мукуро...

Женевьева с грустной улыбкой взглянула как Мукуро и Мяу взялись за руки. Она лишь хотела, чтобы парень был счастлив и только теперь она понимает, что счастлив он будет только там, где будет лидер его клана.

По Конохе раздался такой дикий смех, что по телам ниндзя прошелся холодок. Сотни мертвых Киоям стояли и истерически смеялись, скрывая в своих душах боль и горе, что перенес этот клан. Все они были безумны, берсерк пожирал их душу прямо изнутри еще с жизни.

Софи перевела взволнованный взгляд на Мяу и Мукуро, что отпустили руки друг друга и приготовились к битве.

- Это будет тяжело... – Проговорил Хикэру, складывая печати.

Мертвецы подняли свое оружие и с молнеиностной скоростью бросились к врагам. Ясутака же быстро присел, вжимая пальцы в почву и создавая деревянные барьеры, которые трупы довольно быстро разрушали, но, по крайней мере, это давало больше времени на защиту.

Женевьева, услышав сзади звук трескающегося дерева, резко обернулся и выставила руку вперед для удара, но один из Киоям вонзил зубы прямо в ее плоть, откусывая, и отбрасывая, вызвав крик боли у полу-демонессы, а потом вонзая пальцы в ее глазницы и выдавливая глаза.

“Киоямы...” – Подумала она, в немом крике чувствуя и не видя, как ее рвут на мелкие кусочки. – “Я знала, что приму смерть только от них. Кто же знал, что именно так...”

На секунду в голове Женевьевы мелькнуло лицо ее матери – Киро.

“Ты будешь жива, не так ли? Я проклинаю тебя мама. Я проклинаю тебя, мама. Я проклинаю тебя, мама.” – Девушка даже не заметила, как ее мысли перешли в громкий и хриплый крик, который заглушался в гуле Киоям и их громкому смеху.

Около Конохи послышался взрыв, от которого черное пламя охватило все вокруг, и деревянную постройку Хикэру в том же числе.

Ниндзя закричали от боли, горя заживо, пока Киоямы продолжали разрывать их.

Хикэру дрожащими и обгорелыми руками сложил печать и из земли быстро вырос большой кактус, разрываясь и вонзая иглы во всех присутствующих, но в то же время и обливая их водой.

Софи упала на землю, тяжело дыша и смотря на свои дрожащие почерневшие руки, что были в иглах. В некоторых местах виднелось мясо.

Неожиданно Киоямы пропали и девушка услышала истошный крик Беллы, что упала на колени, такая же обгорелая, как и все присутствующие, даже не смотря на то, что Анкель закрыл ее своей спиной и дрожал от боли.

- Папа... – Проговорила она, пока по ее щекам потекли слезы. – ПАПА!

Акира тяжело дышал и кашлял из-за пепла, что окружал ребят. Он огляделся и увидел сначала стоящего у кактуса и тяжело дышащего Хикэру и лежащую на земле Софи, что с трудом пыталась подняться, но падала вновь, а после перевел взгляд на разорванное тело Женевьевы и трупы Мукуро и Мяу. Они лежали вместе так, словно прилегли отдохнуть, и погибли вовсе не от рук своих сородичей, а от взрыва, что был настолько внезапен, что совершенно никто из присутствующих не успел его почувствовать.

Теперь Коноха была точно в руинах. Дома было уже не узнать, забора не было, а лица Хокаге на горе искажены. С неба же падали и криком боли фиолетовые киты, но растворялись, как только почти касались земли.

- Он прямо по всей Конохе... – Закашляла Софи. – Ударил?... Или что?

- Кажется, нет. – Инагаки вдруг оказался рядом с вздрогнувшей Софи. Он также выглядел раненным, от ударной волны у него разорвало крылья, поэтому юноша вообще с трудом стоял на ногах, но все же попытался помочь Киояме подняться, только вот чуть сам не упал, отчего к ним, прихрамывая, поспешил Хикэру, помогая держаться им обоим.

- Мы думали, что ты... – Дрожащим голосом произнес Ясутака.

По его щекам безостановочно шли слезы. Скорее всего, это был нервный срыв и никто его за это не осудил. Все понимали.

- Нет, я в порядке. – Тяжело дыша сказал Хьюга, улыбнувшись друзьям и приложив щеку к макушке трясущейся Софи, после чего перевел взгляд на Мукуро с Мяу и зажмурился. – Кажется, Матвей сражался с кем-то еще. Я слышал шум битвы оттуда. И... Я рад, что Вы еще здесь, команда четыре.

Софи сжала рукой его плечо, утыкаясь в него и начав тихо плакать. Она знала, что это еще не конец, но сдерживаться уже была точно не в силах, как и Ясутака, который поспешно вытирал глаза, из-за чего рука ныла, ведь на раны попадала вода.

Все умирали. Все, кого знала Софи с самого начала, с кем, может, сначала и не дружила, но смогла найти общий язык в юношестве. Все они были для нее друзьями, даже Женевьева, что так недавно лишь влилась в их компанию стала частью ее, что уж говорить о Мукуро с Мяу, о Ким, о Кентаро, Нелли и Вашизу, о Кичиро и Рокеро, Керри, Чадд, Элис и Авеле, о жителях Конохи, что стали замечать ее в последние дни...