Сущность Альфы (СИ)

- Мой папа всегда так делал, пока ещё был жив, - слегка приглушенно сказал Ходзуки, а после хмыкнул. – Говорил, что омежки очень чувствительны именно к эмоциям и переживаниям друг друга, и в этом их главная сила

- Скучаешь по нему? – практически шепотом спросил Саске, поудобней устраиваясь у друга под боком и с некой опаской прикасаясь к разрыву в его биополе, изучая его и пытаясь распутать этот энергетический шрам

- Очень, - медленно прикрывая глаза, чувствуя, как тяжелеют не только его веки, а и биополе, ответил блондин

- А второй? – опасливо поинтересовался Учиха, слегка усиливая ментальный напор, опутывая трещину в биополе друга своими энергетическими нитями, - Ты бы не хотел…

- Нет, не хотел, - лениво перебил брюнета Ходзуки, чувствуя себя сейчас как-то непривычно хорошо. – Если то, что говорил папа, правда, то не хочу

- Угу, - совсем сонно пробормотал Саске, чувствуя, как их обоих окутывает единый ментальный кокон.

- Итачи, - прошипела Микото, так как повысить голос ей просто не позволяла ситуация, - зачем ты привез в наш дом этого… этого… - женщина сквозь щель от приоткрытой двери посмотрела на своего младшего сына, который сейчас мирно спал в объятиях другого омеги, и, едва сдерживая себя, продолжила, - выходца из клана со столь сомнительной репутацией. Он же… он же… - Микото, ощущая невозмутимость сына, что её очень задело, таки высказала свою мысль до конца, - он же развращает Саске

- Мама, - укоризненно, но так же приглушенно, протянул Итачи, оторвавшись от щели и взглянув на женщину, - не мешай мальчикам строить связь

- Связь?! – едва сдерживая свой голос, возмутилась брюнетка. – Итачи, зачем Саске связь с этим омегой, если у него есть ты?!

- Мама, - на это раз альфа полностью повернулся к женщине и, сложив руки на груди, строго посмотрел на неё. – Да, мы с Саске братья. Да, мы повязанные. Да, я могу почувствовать моего отото, ощутить его эмоции и переживания, подбодрить, дать совет и все прочее, но, - брюнет нравоучительно приподнял указательный палец, - как не крути, я – альфа. Альфа, кем бы он ни был, никогда полностью не сможет понять омегу. Омеги они, - Итачи на пару секунд призадумался, - они общаются между собой на уровне чувств, эмоций, ощущений, им порой не нужно говорить, чтобы поддержать друг друга. Им комфортнее вместе, когда рядом есть такой же, тот, кто понимает все, особенно то, что не могут понять альфы, например, течка, беременность, роды, - Учиха старший покосился на спящих омежек и в полуулыбке хмыкнул, - что мы, собственно говоря, и видим

- Впервые о таком слышу, - слегка недовольно проворчала Микото, которая, в принципе, ничего не имела против дружбы своего младшего сына с Ходзуки Суйгетсу, но все же две омеги единой стати в одной постели – это у женщины ассоциировалось только с запрещенными связями

- Мама, - уже строже и приоткрыв свое биополе, произнес Итачи, - займитесь ужином

- Хорошо, - сглотнув неприятный ком, Учиха Микото все же послушалась альфу и развернулась, уходя. Женщина была поражена, но не потому, что Итачи применил к ней повелительный тон, и не потому, что почувствовала в нем просто огромную силу, которой, казалось, раньше не было, а потому, что она, как мать, узрела истинную сущность альфы своего старшего сына, воспротивиться воле которой было просто невозможно.

Итачи, аккуратно прикрыв дверь, улыбнулся: похоже, он не ошибся, когда почувствовал в биополе брата новые, но пока ещё слабые, нити связи, и привез именно того человека. Теперь альфа был спокоен: даже если он по какой-то причине не сможет поддержать своего отото, то с ним рядом будет Суйгетсу, который точно не бросит друга ни в счастье, ни в беде. Да, Итачи чувствовал, что Саске нужна эта связь, как чувствовал и то, что их всех в скором времени ожидают большие перемены.

========== Глава 20. ==========

Вся атмосфера кабинета была напрочь пропитана запахом альфы, что очень не нравилось Сасори, но не более чем тот факт, что этот самый альфа, точнее эта самая альфа, сейчас касается его мальчика в таких местах, которых касаться может только он. Да, Акасуна понимал, что это доктор и что это всего лишь осмотр, но для него, как оказалось, просто безмерного собственника, даже этот факт был вопиющим. Вообще-то вопрос сейчас решался жизненно важный, поэтому-то красноволосый и пытался отвлечь себя хоть какими-то мыслями, дабы не разнести этот кабинет в щепки.

Праздник Богов они с Хаку провели вдвоем, но им больше никто был и не нужен, но вот дальше пошли обыденные серые рабочие будни, а вместе с ними в дом Акасуны но Сасори пришли и хлопоты. Альфа никак не мог смириться с мыслью, что его Пара, его любимый омежка, его мальчик, стерилизован. Как это стерилизован? Красноволосый попытался более детально изучить эту медицинскую процедуру, по его мнению, кощунство, и наткнулся не на самые приятные факты, которые сопутствовали данному вмешательству. Что сделали с Хаку в улье? Удалили яичники? Прижгли матку? Лапароскопировали семяпровод? Чтобы это ни было, ни с одним из вариантов Акасуна смириться не мог и втайне надеялся, что его мальчик ошибся, хотя, со дня их первой близость, а соответственно, и течки Хаку, прошел уже месяц, а омежка беременным точно не был.

Впервые Акасуна был в отчаянье, так как счастье, которое, казалось, уже было у него в руках, сейчас утекало, как песчинки, сквозь пальцы, оставляя после себя лишь боль понимания, что его мальчик будет несчастен. Да, это сейчас, в шестнадцать лет, Хаку беззаботно относится к факту своей вполне вероятной бесплодности, но что будет лет через десять, двадцать, тридцать, когда у их друзей уже будут свои дети, а они так и останутся вдвоем. Да, вдвоем тоже хорошо. Впервые за последние семь лет, да и за всю жизнь в целом, Сасори хотелось возвращаться домой. Нет, он летел домой, покупая по дороге какие-то вкусности либо безделушки, которые могли понравиться его мальчику. Он спешил домой, потому что там его ждал тот, кто его любил, потому что там был его мальчик, которого он и сам безмерно любил и готов был для него не только на подвиги, но и на жертвы, вот только … вот только жертва бездетности казалась альфе слишком несправедливым наказанием именно для Хаку, который, пройдя все испытания, уготованные ему богами, не потерял себя как личность и как омегу, поэтому Акасуна, естественно, не мог оставить этот вопрос полностью незакрытым.

Цунаде Сенджу, как лучшего специалиста в области гинекологии во всей стране, посоветовал им Дейдара. Итачи тоже советовал, правда, другого врача, но тоже хорошего, который, собственно, и помог появиться ему на свет – Орочимару но Шиин, но Дей был непреклонен, ведь одно дело хороший врач, а другое – лучший. Сасори прислушался к рекомендациям блондина – все-таки он омега, а соответственно, знать о подобных вещах должен лучше – поэтому-то и связался с клиникой Сенджу, в которую сегодня он и привез Хаку на осмотр.

И сейчас Сасори боялся. Боялся, что его самые кошмарные сны превратятся в реальность, и его мальчик будет страдать. Может, не именно в данную минуту, после, когда поймет, чего именно его лишил улей. А ещё альфа боялся, что больше никогда не увидит искреннюю улыбку своего мальчика, которая была так прекрасна, а смех омежки просто заражал оптимизмом и верой. Впервые Хаку искренне смеялся на своем Дне Рождении, который они отпраздновали в очень узком кругу четырех человек, подготовив для омежки сюрприз. Инициатором и зачинщиком, естественно, был Дейдара. Блондин вообще очень привязался к мальчику и навещал его чуть ли не каждый день, помог Хаку подобрать себе вещи, средства ухода, учил готовить разные блюда, заниматься домом и, а Акасуна в этом даже не сомневался, делился с ним своими омежьими секретами. Этой дружбе ни он, ни Итачи не противились, так как до этого у самого Дейдары особо-то друзей и не было, так, приятели да одногруппники, а к мальчику, похоже, он прикипел всем сердцем.