Репетиция (СИ)

— Не слишком коротко? — съязвил Кэл

Легким движением закинула ногу на ногу.

— Забыла тебя спросить

Узкий подол платья пополз вверх и затормозил чуть выше середины бедра, обнажив затянутую в нейлон чулка аппетитную ножку. Джилл повертелась, принимая, более удобную позу, дав возможность платью задраться еще выше. Лайтман откровенно любовался своею соседкой. Платье, открывая плечи, сужалось к талии, мягко оттеняя красивую грудь. На шее было серебряное колье — холодный переливающий металл резко контрастировал с прозрачной, даже зимой покрытой легким загаром и россыпью мелких золотистых веснушек кожей. При малейшем движении головы в ушах начинали плясать серебряные же сережки. Кэл поймал себя на мысли, что хочет сорвать с нее все лишнее и овладеть прямо на полу. Джиллиан медленно поменяла местами ноги. Обостренный слух Лайтмана уловил звук трущихся друг о друга тонких чулок и еле слышный шелест шелковых трусиков у нее под платьем. От несвоевременных желаний свело скулы. Черт бы ее побрал! Она должна принадлежать ему, а не какому-то смазливому молодчику, пару раз попавшемуся Кэлу на пути, когда этот «жених» заезжал за Джиллиан.

Кэл наклонился вперед, прижимая подбородок к груди, почти падая с кресла. Фостер отпрянула назад, юбка последовала за хозяйкой. Кэл издал нечто похожее на «хрюк», теперь он мог видеть краешек кружевной резинки, поддерживающей чулки телесного цвета. Она была значительно темнее и заманчиво контрастировала с молочной кожей бедра, крохотная полосочка которого маняще показалась в разошедшемся разрезе. Джилл, словно нарочно, подняла руки, слегка выгибаясь в пояснице, поправляя и без того безупречную прическу. Она пока еще не заметила свою оплошность, и загоревшийся взгляд Кэла ее немного удивил.

— Кэл, — Джиллиан приблизилась к его лицу и сердитым шепотом, лаская теплым дыханием его ухо и шею, высказала свое недовольство, — я же просила меня сегодня не трогать.

— Извини, милая, — он скривил рот, оскалившись, и делано— благодушно развел руками, пожирая взглядом Фостер, — думаю, твой этот, — повертел рукой перед ее носом, — не расстроится…

Проследив, куда смотрит Лайтман, Джиллиан осуждающе качнула головой, в ее глазах было столько презрения, что Кэл невольно моргнул. Джилл привстала, пытаясь исправить непорядок в одежде, но у нее плохо получалось.

Излучая спокойствие и уверенность, в глубине души Джиллиан испытывала неудобство, смущенная своей излишне сексуальной одеждой. Проведя перед зеркалом более получаса, она тщательно продумала детали костюма для свидания и выбрала коротенькое коктейльное платье с высоким разрезом, чтобы можно было соблазнительно закинуть ногу на ногу или, как бы невзначай развести бедра, подавая сигналы мужчине с которым она собиралась сходить на недавно открывшуюся выставку эротического фото. Поужинать и возможно провести ночь. Платье оказалось бы очень кстати и хорошо смотрелось в полумраке ресторана, особенно после пары бокалов вина.

Джиллиан украдкой вздохнула, припоминая, как она разглаживала складочки на красивой вещице, осматривая себя со всех сторон, проводя ладонями по телу, ощущая прохладу и гладкость шелка. Как томно сжималось где-то в самой глубине ее естества. Как долго выбирала белье, перебирая в руках, нежнейшие кружева, в сладостном предвкушении, вероятного финала

дня. У нее так давно не было мужчины, она безумно соскучилась по банальному живому сексу.

Чуть скосив глаза, Джиллиан посмотрела на Лайтмана. Он, лениво развалившись в кресле, не спускал с нее придирчивого взгляда, явно довольный увиденным. Или? Брови Кэла на секунду сошлись к переносице — ему не нравится! Нет! Не платье, а то, что Джиллиан надела его для кого-то другого. А чего он ожидал? Что она превратится в монашку, и будет проводить долгие зимние вечера в одиночестве? Или? Упасть перед ним на колени и умолять, чтобы он сменил своих девочек на нее и банально трахнул, обозлилась Фостер. Великий и ужасный Кэл Лайтман оказался в ее постели? От провокационных мыслей ее бросило в пот и стало ужасно неловко. Вот уже в который раз она ловит себя на непристойной мысли — она, Кэл и секс. Руки вцепились в подол, Джилл желала больше всего, чтобы он превратился в пышную юбку, под которую можно спрятать ноги от жадных глаз Кэла.

Симпатичное платье вдруг стало ненавистно, оно должно было сыграть свою определенную роль. И уж никак не предназначалось, для соблазнения Лайтмана, тем более во время работы, выглядев в ярком свете кабинета инородным предметом. Провокационно и вызывающе. Но времени заехать домой и переодеться у нее не оказалось. Локер что-то бубнил в трубку, тяжело вздыхая и в очередной раз жалуясь на Кэла, умоляя ее как можно скорее явиться пред грозные очи Лайтмана.

И вот она здесь, попавшаяся на свою же приманку. Все еще слегка возбужденная и разочарованная.

Джиллиан боролась с платьем, старательно одергивала юбку, но скользкая эластичная ткань не желала слушаться, нагло уползая по бедрам и собираясь в гармошку.

— Бесполезно, милая, — ехидный смешок Кэла, раздавшийся около уха окончательно разозлил и без того сердитую Джилл. Она пытливо посмотрела через плечо на гримасничающего Лайтмана. Сгребла со стола раскрытую папку с бумагами, злорадно плюхнув ее себе на колени.

Кэл дернул щекой и буркнул

— Не надолго, — наблюдая за рассерженной и одновременно смущенной Джиллиан, он испытал истинное наслаждение. Даже головная боль отступила.

Приняв невозмутимый вид, Джиллиан обратилась к изнывающему в ожидании клиенту

— Мистер Маршал, извините за задержку. Может, вы нам поведаете свою историю

Разговор получился тяжелым. Маршал увиливал, скрывал и перевирал факты. В наглую обвинял молодую супругу в измене и предательстве, выставляя себя потерпевшим, тяжело пострадавшим от беспринципной сучки, он, не стесняясь в выражениях, срываясь на крик, оскорблял жену. Выгораживал себя любимого, даже пытался нападать на Джиллиан и спорить с Лайтманом, рискуя заткнуть тому рот, за что получал очередную порцию каверзных вопросов, заданных самым издевательским тоном, на который был способен Кел.

Лайтман, как всегда, играл свою роль. Изысканной грубостью и ехидством провоцировал мужчину, и без того взвинченного до предела. Джиллиан привычно сглаживала углы.

Лайтман дерзил, оскорблял, кривляясь, как балаганный шут. Джиллиан мило улыбаясь — извинялась.

Беседа медленно, но верно близилась к финалу первой части.

Жена Маршала задерживалась.

Джилл, напряженная и все больше и больше убеждающаяся, что ее надежды попасть на отложенное свидание тают, как пломбир, оставленный на солнцепеке, и из-за этого не менее возмущенная, чем их зловредный клиент, вдруг почувствовала, по ее колену что-то ползет. Кэл оказался прав, в пылу спора и пререканий папка с бумагами перекочевала на стол, а Фостер плюнув на выглядывающие из-под юбки кружева, полностью погрузилась в работу. Перелистнув страницу, она отложила в сторону фотографию семейной пары, одновременно махнув рукой, пытаясь согнать надоедливую, случайную муху, щекотно перебирающую лапками на ее колене, вдруг в голове, что-то щелкнуло, и Джилл сообразила. Какие мухи? На дворе середина декабря. Опустив глаза, она увидела нечто, выходящее за грань. Пару раз моргнула, отгоняя видение. По ее ноге, затянутой в нейлон чулка, ползали пальцы Лайтмана, создавая полную иллюзию движения назойливого насекомого. Растерянно улыбнувшись, женщина запнулась на слове и, не глядя, скинула руку Кэла, но через секунду он бесцеремонно положил ей ладонь на бедро и начал нагло поглаживать, слегка сжимая пальцы. Джиллиан поймала его руку, останавливая, накрыла своей, и прошипела, почти не разжимая зубов:

— Кэл, что это значит?

Он пододвинулся вместе с креслом почти вплотную к Фостер, обращаясь к клиенту.

— Доктор Фостер слегка устала, ей надо передохнуть, — а его шаловливые пальчики нырнули между бедер, один особо проворный подлез под резинку чулка и щекотал голую кожу. Джиллиан, задохнувшись от возмущения, впилась ногтями в запястье Кэла, а он даже не моргнул. Рука пролезла глубже и выше, задирая подол юбки. Джилл почувствовала, что краснеет, встретившись с ироничным взглядом адвоката. Ушлый тип, судя по всему, догадался, какие дела творятся под прикрытием отполированной столешницы. Растерявшаяся и озадаченная дерзостью Лайтмана, Фостер неловко повернулась и, задев локтем, свалила со стола несколько документов. А Маршалл, выйдя из глубокой задумчивости, выказал интерес. Как озабоченный гусак, вытянул шею, пытался рассмотреть, что за странное шебуршение раздается из-под стола с противоположной от него стороны. Он даже слегка привстал, чтобы удовлетворить свое любопытство.