Красный бархат (СИ)

Кас медленно опускает девушку на кровать и поцелуем переходит на шею. Легкий, едва уловимый шепот срывается с губ невинного создания:

- Может не… - незаконченная фраза тонет в новом поцелуе этого роскошного мужчины.

Чуть приподняв легкое тело своей спутницы, Кастиэль уверенным привычным движением развязывает корсет и, ослабив его, сдергивает платье с Анны. Она срывается на легкий всхлип, но ее сопротивление давно сломлено. Девушка жадно впивается в губы своего любовника, чувствуя, как его руки скользят по всему ее телу.

- Прекрасна, - Кастиэль отрывается лишь на секунду, чтобы шепнуть ей это прямо в губы, - Ты прекрасна…

Все. Последняя капля благоразумия утонула в этих синих глазах. Медленными движениями рук, не забывая ласкать обнаженную кожу, Кастиэль снимает последнюю одежду с девушки. Он переходит поцелуем на ее шею, а потом спускается ниже. И снова – губы.

Но в итоге ему приходится отстраниться, чтобы снять одежду с себя. Все это время Анна заворожено следит за каждым движением мужчины, как будто он – все, что ее волнует в этой жизни. Ей, наверное, в эту секунду кажется, что их связала любовь, и теперь они навечно останутся вместе.

Наивная.

Уже обнаженный Кастиэль медленно нависает над девушкой, чуть касаясь ее губ своими. Ладонью он ласково проводит по ее бедру, а потом чуть раздвигает ей ноги. Он старается входить медленно, но после первого же его движения из ее глаз брызжут слезы.

- Кас! – она явно хочет что-то сказать, но вместо этого получает размашистый удар по лицу. Это вызывает новый прилив истерики.

- Никогда не смей меня так называть. Меня зовут Кастиэль, запомни это!

Не слушая всхлипов и вскрикиваний девушки, Кас начинает двигаться в ней. Не жалея ни тела, ни души девушки, он одним быстрым движением лишает ее девственности. Сегодня удовольствие получает он. И никто другой.

Кастиэль двигается размашисто и уверенно, не замечая криков Анны, ни того, как она царапает ему спину, не замечая ничего вокруг.

За один вечер он стал для нее Богом. В одно мгновение – Дьяволом.

Когда он кончает, заливая семенем ее живот и грудь, Анна громко плачет, не в силах ничего сказать.

Кас отходит в сторону и закуривает, не заботясь о том, что будет с ней дальше. Когда девушка спешит вылететь из дома и никогда сюда не возвращаться, он сидит внизу и ждет ее.

- Милая, маленькая Анна, ты сама виновата, - он задерживает ее лишь на секунду, чтобы сказать то, что должен, - Это Лондон. Тебе не стоило сюда приезжать.

Только в эту секунду до нее доходит смысл тех взглядов, что на нее кидали на приеме. Они знали. Все всё знали. Но никто ничего не сделал.

Девушка бежит, не разбирая дороги. Внутри – пустота. Впереди – тоже. Когда Анна оказывается на мосту, ей кажется, что другого выбора нет. Лишь один шаг. И прощай позор.

***

Это роскошное тело полулежало на диване, когда к нему подошел дворецкий.

- Захария. Что-то случилось? И принеси мне, пожалуйста, сигар, которые мне привез мой старый друг Кроули.

- Хорошо, сэр. И, мистер Кастиэль, к вам посетитель, - Захария склонил голову в легком поклоне и поспешил удалиться, получив знак впустить посетителя.

- Кастиэль! – Габриэль быстрым шагом пересек комнату.

- И я тебя приветствую, мой друг, - Кас даже приподнялся на кресле, чтобы одарить вошедшего улыбкой. Но на лице того увидел лишь горечь и укоризну. - Что-то случилось?

- И это ты спрашиваешь меня?! – сделав пару глубоких вдохов, мужчина постарался успокоиться. - Анна Милтон мертва. Угадай, кто был последний, с кем она разговаривала?

- Бедное дитя. Я буду скорбеть вместе со всеми. Но если она покончила с собой, то я не чувствую за собой никакой вины, - не изменившись в лице, Кас чуть приподнял бокал, который держал в руке, а потом выпил его залпом.

- Кастиэль. Как ты можешь оставаться таким равнодушным, что бы ни случилось? – мужчина покачал головой и опустился в кресло, чтобы с грустью посмотреть на друга.

- Габриэль, - Кастиэль хмуро улыбнулся. - Как ты думаешь, откуда у меня все это шикарное тело и любовь всех женщин в округе? Равнодушным может быть тот, у кого есть душа. У меня же ее нет.

========== Глава 2. Приемы ==========

Лондон живет по своим законам. Своим правилам. Ничто не способно сбить его с размеренного ритма жизни. Этот город – отдельное существо, уверенное в себе, холодное и безжалостное. И людям, живущим там, остается лишь только покориться и плыть по течению обстоятельств.

Лондон настроился на свой ритм не одно десятилетие назад, и сбиваться теперь не намерен.

- Приемы – важная часть нашего общества, Дин. И нет, ты не можешь отказаться, - Самуэль Харвелл хмуро посмотрел на своего племянника, который никак не хотел надевать смокинг.

- Да-да, но почему я обязательно должен напяливать на себя эту дрянь? И, кстати, разве дебют – это не привилегия изнеженных барышень? – Дин Винчестер, американец до мозга костей, хмуро смотрел на разложенный перед ним смокинг. В голове его крутились мысли о том, как бы было хорошо вернуться домой, под опеку отца…

Ему приходится одернуть себя от этой мысли. Отец – мертв. А его мать, Мэри, сестра Сэма, умерла и того раньше. Дину больше некуда возвращаться. Дома больше нет.

- Послушай, я знаю, тебе тяжело свыкнуться с нашими обычаями. Но если ты не выйдешь в ближайшее время в свет, то, считай, для общества ты потерян, - Сэм устало вздохнул и опустился в кресло, нервно потирая переносицу. Этот мальчишка точно сведет его с ума.

- И плевать! – Дин воскликнул это в сердцах, но, увидев расстроенное лицо своего дяди, поспешил добавить, - Ладно, ладно, я приду на этот твой прием, но вот это я не надену!

- Дин… - сделав пару глубоких вдохов, чтобы не сорваться, Сэм попытался донести свою мысль до племянника.

И неизвестно, сколько еще они так спорили и переругивались перед первым появлением Винчестера на приеме.

Лондон медленно оживал. По улицам стучали копыта и проезжали кареты. Где-то шумел рабочий народ. В Лондоне никогда не бывало тихо. Но каждый знал эту невидимую черту – вот сейчас город проснулся.

***

- Захария! – холодный голос разнесся по залам особняка. Слуга немедленно поспешил на зов своего хозяина.

Да, они жили в мире и дружбе, но дворецкий как никто другой знал, что не стоит выводить из себя Кастиэля. Иначе это закончится не просто плохо. Это закончится катастрофой. И что кроется под этой катастрофой, Захария не спешил узнать.

- Что у нас на сегодня? – поджигая сигарету, Кас поднял такой же ледяной, как голос, взгляд. На его коленях лежала тетрадь, но почему-то мужчина не обращал на нее никакого внимания вот уже который час.

- Самуэль и Джоанна Харвелл приглашали вас к себе на прием. В городе появился их племянник, и они хотели бы вам его представить, сэр, - Захария склонил голову в почтительном поклоне.

Легким жестом руки Кас отпустил своего слугу и, наконец, обратил внимание на тетрадь. Черный кожаный переплет был увит какими-то непонятными узорами. А на раскрытой странице красовались строчки, написанные идеальным ровным почерком, и зачеркнутые теми же ровными линиями.

«Покрыта кровью чужая рука,

Рука, что тлеет в вышине.

Мне верен лишь мой преданный слуга,

Что умирает где-то в тишине».

Смотря на то, что написано, Кас качает головой, и, если в эту секунду хорошо приглядеться, может показаться, что на лице его мелькает грустная улыбка. Но это, конечно же, кажется. Ведь этому роскошному мужчине не из-за чего грустить. Любой в этом мире скажет вам, что Кастиэль – совершенство и счастливчик.

Он захлопнул тетрадь и быстрым шагом направился к себе в комнату. Его целью было спрятать свое «сокровище», ну и, переодеться, конечно. Прием у Харвеллов довольно редкое и удивительное событие. После отъезда своей сестры в Америку, Самуэль замкнулся в себе. В их семье все за него решает его жена, Джо.