Когда мальчики становятся мужчинами (СИ)

- Ты издеваешься?! – ахнула ДжеНа, но реакции было ноль. ЧанСоб дремал. – Блядь!

Да, и в светских кругах знают брань, когда доводят. Женщина слезла с него, уронившего руки по бокам от себя и, дергано и резко поправила его, перетянув на подушки головой и укладывая, как следует. Пока она его ворочала, на глаза попалась его татуировка между правым плечом и лопаткой. «Не проиграй самому себе» - гласила она. Вот, значит, какое у нас жизненное кредо? Мадам Ю ухмыльнулась. Что ж, доброй ночи, ЧанСоб! Посмотрим, кому ты проиграешь!

ЧанСоб проснулся в чужой кровати, что почувствовал тут же. Незнакомые и новые ощущения всегда моментально охватывались его рецепторами. Открыв глаза и тут же загородив их от слепящего солнца, парень огляделся, приподнявшись. В памяти поплыли картинки прошедшего дня, вечера, ночи. Значит, он у мадам Ю? Очень интересно. Где тут пожарный выход? Как уйти отсюда, не попавшись ей на глаза? Ему было жутко неловко и неудобно за то, что с ним случилось, а ещё ему не хотелось объясняться и терпеть её пол утра. Надо было просто как-то тихо свалить.

Осторожно выбравшись из-под одеяла, парень спустил ноги, и они приятно погрузились в толстый и пушистый ковролин. Так, он раздет до пояса, где же футболка? ЧанСоб встал и прошелся, от края до края, заглядывая под все стулья, тумбочки, зайдя в отдельную гардеробную, где на многочисленных полках стояли ряды туфель, выстроившихся, как солдаты на плацу, и висели шмотки всех мастей. Это настоящий лес, а не гардеробная! Молодой человек попятился оттуда, побоявшись попасть в Нарнию. Вдруг в личной Нарнии ДжеНы живут одни озабоченные, зрелые, одинокие дамочки? Что ж, его одежда утеряна, а заменить её женской рубашкой даже думать нечего. Это мужские хорошо смотрятся на девушках на утро после того как «всё было», а парень в бабской тряпке выглядит педиком после любых событий. Даже после оргии, где он удовлетворил штук десять ненасытных самок.

А что если ДжеНа решила в неё нарядиться? Она тот ещё разводчик тараканов на чердаке, могла и потешить самолюбие таким выкидоном. ЧанСоб вышел из спальни, озираясь и оглядываясь, как устраивающий побег из тюрьмы. Везде было тихо. Может, она сама ещё спит? Выйдя в гостиную, парень заметил крутую винтовую лестницу вверх. Её квартира ещё и двухэтажная? Супер! На противоположном конце зала, огромного, как роллердром, красовался бар, о котором она говорила. ЧанСоб подошел к нему и погладив полированную поверхность, перевесился через него, заглядывая по ту сторону. Куча бутылок, инструментов для коктейлей, всяких профессиональных штучек! Молодой человек обошел его, обнаружив кофеварку у стены. Класс!

- Доброе утро, - голос напугал его, и он высунулся из-за барной стойки. В арочном проеме, ведущем черт знает в какие очередные дали этих хором, стояла ДжеНа, в коротком шелковом халатике, едва достигающем приличных мест, прикрывая неприличные. – я знала, что тебе понравится.

ЧанСоб, как застигнутый с поличным, отошел от обнаруженной радости, но выходить из-за бара не стал. Пусть лучше их разделяет эта преграда. Если ДжеНа пойдет на штурм, то с запасом кофе и спиртного, он выдержит тут долгую осаду.

- Извини, я позавтракала без тебя, что хочешь? – она приблизилась, но не стала подходить впритык.

- Я поем в общаге, - опустил глаза ЧанСоб, видя, как колышутся отвороты халата, когда она идет, а под ним грудь, и между ними ничего. Даже соски выпирают. Бесстыдство! Кого он обманывает? Красота! Он поднял глаза. – Вы меня подвезете?

- Конечно, - ДжеНа помрачнела. Его тон ей не понравился. Он по-прежнему означал «нет». – только сначала поешь чего-нибудь и выпей. Это я тебе не как домогающаяся поклонница говорю, а как гостеприимная хозяйка.

- Ну, раз как хозяйка, то позавтракаю, - кивнул ЧанСоб. Тем более его душила жажда, и голод тоже присутствовал. Он ведь, в отличие от других, вчера ничего не заказывал из еды, и напился на пустой желудок. И он теперь требовал заполнения.

- Тебе как, в отсутствие меню, в килограммах готовить, или центнерах? – улыбнулась ДжеНа.

- По ценовой значимости и через ювелирные весы, - сострил в ответ ЧанСоб и, не выдержав, улыбнулся тоже. – Футболку я свою могу обратно получить?

- Но мне так нравится без неё… - мадам Ю заметила поползшие вниз брови парня и смиренно добавила. – она ждет тебя на кухне, идем.

- Что ж, - ЧанСоб плавно протиснулся из-за бара, держа руки скрещенными на груди. Всё равно ему было не комфортно ходить полураздетым. – тогда приготовьте мне что-нибудь простое и человеческое. Без всяких там прибабахов и выкрутасов.

На удивление мирный и тихий завтрак, повлек за собой молчаливые сборы, погружение в машину и возвращение к родным пенатам агентства. ЧанСоб косился на ДжеНу, всё время ожидая подвоха, но его не было. Чего это она? Климакс что ли? Обычно такая приставучая, а тут вежливая и предусмотрительная. Накормила, одела, не облапила и не нагрубила. Впрочем, он тоже что-то расслабился. Ещё ни одной язвительной шутки не придумал. Ну и Бог с ней! Подарит ей этот день, как неповторимый и незабываемый праздник, когда ЧанСоб снизошел до милашества.

Пока они ехали, то обсуждали новости, услышанные по радио, говорили о музыке, ДжеНа посмеялась над тем, какой она изгой в своём подъезде, где живет один истэблишмент, который ею жутко раздражается из-за её шальных выходок и несносного характера. А она любит поорать и осадить кого-нибудь. ЧанСоб даже разглядел в ней не догулявшую шкодливую девчонку. Странно было, что имея столько денег, подчиненных, столько власти, она любит забавляться по-подростковому. Если смена любовников, конечно, может отнестись к этой категории.

- А как Вы разбогатели? – решился спросить ЧанСоб, когда они уже почти подъехали к месту назначения.

- Любовник богатый озолотил, - засмеялась ДжеНа.

- Нет, правда, - парень развернулся, привернув магнитолу.

- Почку продала, - не унималась мадам Ю.

- Вы неисправимы, - отвернулся обиженный ЧанСоб. Когда пытаешься с ней быть серьёзным, она всё равно играет и забавляется!

- Извини, - она протянула руку и погладила его по плечу. Реакция его почему-то отказала, и он понял, что надо отстраниться, когда она уже его не трогала. – я с шестнадцати лет торговала на рынке, таскала на себе тяжелые сумки, стояла за прилавком от рассвета до заката, носилась везде, где только можно. Но эта не та история, которую я бы хотела с тобой обсуждать. Она лишена прелести и романтики.

- И что же? – ЧанСоб переваривал то, что она сказала. Глядя на эти холеные руки и ухоженность от пяток до макушки, трудно было предположить, что когда-то она горбатилась на грязных улочках и вкалывала до седьмого пота. Не обманывает ли опять? – Что в этом неприглядного? Или Вам, как всегда, подавай только изысканное, идеальное, без малейшего изъяна? Странно видеть, как человек – если Вы сказали правду – прошедший через всё это, чурается подобного и…

- И ты опять мне хочешь напомнить, как я сказала, что ты некрасивый? – молодой человек замолчал. – Прости, я не знаю, как ещё искупить свою вину. Я погорячилась, не подумала, я тебя не знала. Да неужели я единственная, кто ляпает с горяча, кто делает преждевременные выводы? Да ты сам такой!