Волк и Пеликан

— Гарри, из того, что мы смогли сложить вместе, в битве на тебя напал вампир, пока ты… отвлекал… Темного Лорда. Вот откуда большинство твоих ран. Он ударил тебя, высосал много крови и оставил длинные раны в твоей груди. В тебя попало несколько Темных заклинаний, посланных ближайшим Пожирателем Смерти. Мистер Уэзерби бросился тебе на помощь и использовал довольно удивительный род магии…

— Эй, Гарри, никогда не угадаешь — что, — вмешался Рон.

— Что?

— Я целитель! То есть, истинный целитель. У меня исцеляющее прикосновение! Миона провела исследование за последние несколько дней. Я открыл свои силы, когда исцелил тебя, но выпал из реальности на пару недель. Не смог справиться с напряжением. Но теперь я тренируюсь, так что в будущем от меня будет много пользы!

Впечатленный Гарри послал сияющую улыбку другу. Он был рад, что Рон наконец–то обнаружил свой талант, которым может гордиться. Что–то, что делало его особенным, где он сможет превзойти своих друзей.

— Это здорово, Рон. Я научу тебя эльфийской целительской магии, когда поправлюсь, если хочешь. Она может пригодиться тебе.

— Спасибо, Гарри. Буду признателен.

— Кхе–кхе.

Оба мальчика с извиниением посмотрели на Дамблдора, тот улыбнулся им и продолжил рассказ.

— Как я говорил, ты получил некоторые тяжелые травмы в области груди, которые исцелили мадам Помфри и мадам Поттер. У тебя несколько сверкающих новизной шрамов, но тут ничего не сделаешь. Тебе переливали кровь, так как ты потерял ее, когда кормил вампира, и из–за ран. В этом отношении все в порядке. Заклинания, попавшие в тебя, вызвали небольшие внутренние повреждения, но с этим тоже довольно быстро справились. Единственное, что нас беспокоит, это твои физические изменения…

— Физические изменения?

— Да. Обострившееся восприятие, бледная кожа и легкая чувствительность к солнечному свету…

— Вы, должно быть, шутите!?

— Все не так плохо, как может показаться. Целительство Рона остановило распространение яда, но он уже начал действовать.

Гарри с безумием вспомнил нападение. Он помнил, как кашлял и захлебывался, и кровь на своих губах. Он полагал, что это от внутренних травм, но, по–видимому, это был вампир…

— Так он превратил меня…

— Ну… вроде того… — сказала Гермиона.

— Уточните «вроде того».

— Как сказал директор, мое целительство остановило распространение. Твои ощущения усилились, и тебе надо наносить много солнцезащитного крема, если ты собираешься под открытое солнце надолго, потому, что ты быстро обгоришь. Еще у тебя клыки длиннее…

— Что–то еще? — поинтересовался ошеломленный юноша.

— Да нет. Ты немного изменился, но ты не совсем вампир. Ты по–прежнему отражаешься и не превратишься в прах, если выйдешь на солнечный свет. Это лучше, чем ничего…

— Точно. Не могу поверить, что это происходит. Все вечно происходит со мной. Тея была права. Я позволял этому случаться со мной. А теперь я действительно чудовище. Мне жаль.

С этими словами Гарри свернулся к клубочек и расплакался.

Глава десятая — Волк и Пеликан

Переводчик Dark_Malvinka.

Друзья Гарри начинали волноваться. Прошло три дня с тех пор, как он очнулся и услышал, кем стал, а он ни с кем не разговаривал. Он отказался выходить из госпиталя, несмотря на то, что мадам Помфри разрешила ему вернуться в школу. Гермиона, Рон и Джинни виделись с ним три раза в день, Сев, Мин и Юстас тоже приходили несколько раз, но он просто игнорировал их. Даже Мародеры получили разрешения прийти в Корвус Коракс на некоторое время, чтобы повидаться с другом, но все время, пока они были там, Гарри просто смотрел в потолок.

Все переживали за психическое здоровье Гарри. Он не очень хорошо перенес новости о своих изменениях, и, казалось, закрылся от мира в надежде, что все пройдет. Но ничего нельзя было сделать. Что сделано, то сделано, однако, Гарри просто не хотел этого принимать. Он сам себя убедил, что он чудовище. И, лежа в постели, он все глубже и глубже уходил в депрессию.

— Джинни! Подожди!

Младшая Уизли оглянулась, когда услышала голос Ремуса позади. Эта пара хорошо сдружилась за последние месяцы, проводя вместе время в библиотеке и помогая в домашней работе. Они стали очень близки, хотя Ремус не посвятил ее в свою величайшую тайну. Но теперь он решил, что пришло время.

— Джинни, можно поговорить с тобой?

Кивнув, Джинни повернулась и продолжила неспешную прогулку вокруг озера. Она вышла подышать свежим воздухом, чтобы прояснить голову, но это не помогло. Ее разум был полон мыслей о том, как помочь Гарри, но ни одна из них не казалась возможной. Увидев такого встревоженного Ремуса, она переключила все внимание на него.

— Что случилось, Ремус?

Оборотень присел на берег озера и жестом пригласил Джинни. Когда она села рядом, он начал рассказ.

— Джинни, я хотел поговорить с тобой о нескольких вещах. В особенности — обо мне и Гарри.

— Продолжай.

— Хочу спросить, как там Гарри. Когда мы видели его в последний раз, он казался не в себе или типа того. Должен признаться, я был удивлен, когда услышал, что произошло, но он, кажется, действительно плохо это воспринял.

— Ремус, то, что я тебе скажу, не должно пойти дальше. Хорошо? — ответила Джинни, приняв решение. Ей нужен был кто–то объективный, чтобы обсудить это, и это не могли быть Рон и Гермиона.

— Конечно. Ты можешь рассказать мне все, что угодно.

— Дело в том, что… Гарри плохо воспринял это потому, что все, чего он хотел от жизни, это быть любимым и нормальным. С тех пор, как он пошел в школу, он подвергался давлению так как, что там, откуда мы пришли, он знаменит. Ему всегда кажется, что люди думают, будто он особенный, а ему просто хочется быть обычным. И вот, я считаю, он под впечатлением того, что больше не сможет быть нормальным. У него не осталось шанса на это.

— А почему он знаменит?

— Ремус, я расскажу тебе историю. Ты можешь мне не верить, но это правда. Просто послушай и не перебивай меня. И, что бы ты ни сделал, не рассказывай другим.

— Обещаю.

А затем она поведала ему историю. Рассказала о том, что Гарри был Мальчиком — Который-Выжил, о философском камне, тайной комнате и Кубке Трех Волшебников. Она рассказала об амулете и периоде с Основателями, о борьбе с Гриндевальдом. Она описала их заключение в подробностях, говорила, как все они пострадали. Она не упомянула их настоящих имен или что–то, благодаря чему Ремус мог бы связать своих друзей с родителями Гарри. Она обошла многие детали будущего, которые легко можно было изменить. Мальчик с трепетом слушал историю Гарри. К концу рассказа он не знал, что сказать.

— Джинни… это поразительно.

— Знаю. Я подумала, что ты будешь лучшим человеком, с кем можно это обсудить. Джеймс и Сириус просто посмеются. Питер… ну, не думаю, что могу поговорить с Питером. А Сев больше друг Гарри, чем чей–либо еще. А ты здраво мыслишь, и я знала, что сможешь понять.

— Джинни, все, что я могу сказать — вам надо вытаскивать Гарри из той пропасти, куда он падает. Судя по моим наблюдениям, у него признаки депрессии, я сам таким был.

— Но что мы можем сделать? Он так страдает, думаю, все это может подтолкнуть его за грань…

— Еще не поздно. Я был таким, когда…

— Когда что? — спросил Джинни у взволнованного парня.

— Когда… я узнал… когда меня укусил оборотень, — ответил Ремус, сжавшись в ожидании ее реакции. Джинни улыбнулась и положила руку на его плечо в дружеском жесте.

— Ремус, все нормально. Я не боюсь. Ты оборотень только одну ночь в месяц. А глядя на Гарри, который только наполовинучеловек, я не могу критиковать.

— Ты не возненавидишь меня? — с удивлением поинтересовался Ремус.

— Конечно, нет. Ты мой друг, и ничто этого не изменит. Мне кажется, тебе стоит поговорить с Гарри.

— Мне? Почему мне? Что я могу изменить?

— Все. Ты сам это сказал. Ты прошел через такое же испытание и научился с этим жить. Теперь ты знаешь историю Гарри и сможешь достучаться до него.