Сильнее Бога (СИ)

Несколько раз в озере что-то плескалось, я подумал, что возможно рыба, или русалки играют в столь чудесный день. Воздух был пьянящим, очень свежим. Можно было бы сказать, что вкусным. Но вскоре я увидел на горизонте тучи, которые медленно плыли к солнцу и, вскоре, загородили его, рождая громовой раскат. Молния ударила в озеро, и я проснулся.

Что ж, сон был очень странный. И меня он неимоверно удивил. Я встряхнул головой, отгоняя какое-то неприятное послевкусие после пробуждения, и встал, смотря на часы. Я проспал три часа, что весьма неплохо. Значит, отдохнул лучше, чем ожидалось. Потянувшись, я зажег свет и ушел в ванную, умываться. Почистив зубы и умыв лицо водой, я вышел из ванной и решил остаться в пижаме. Хотелось валяться в кровати и читать. Почему-то было лень становиться серьезным. После сна ощущалась какая-то расслабленность. Так что я взял книгу по зельям, которую еще не читал, и сел в кровати, облокотившись на изголовье. Открыв фолиант, я принялся читать о растениях, которые навевают дурман или сон. Первый, что не удивительно, был Мак, так что я принялся вчитываться в его свойства:

Мак (лат. Papáver) — род травянистых растений семейства Маковые (Papaveraceae). Однолетние, двухлетние и многолетние травы, обычно с развитым стеблем, реже бесстебельные. Растения выделяют млечный сок, белый, жёлтый или оранжевый.

Листья обычно единожды-или дважды-трижды-перисто-рассечённые, голые или чаще волосисто-щетинистые.

Цветки крупные, одиночные, как правило, красного цвета (реже встречаются белые или жёлтые), на длинных цветоносах, или (у бесстебельных видов) цветоножках, без прицветников, у некоторых видов — в метельчатом соцветии. Тычинки обычно многочисленные, с тонкими или вверху булавовидно расширенными нитями; пыльники от округлых до линейных, изредка с головчатым придатком на связнике. Завязь из 3—22 плодолистиков, чаще всего 4—10. Цветки опыляются насекомыми, у некоторых видов возможно самоопыление.

Плод — коробочка, коротко-цилиндрическая, булавовидная, продолговатая, обратнояйцевидная или шаровидная, сидячая или внезапно суженная в короткую ножку, одногнёздная; плаценты вдаются внутрь в виде тонких пластинок; сверху прикрытая пирамидальным, выпуклым или плоским диском, противуплацентные лучи которого соединены обычно плёнчатой или кожистой мембраной в монолитный диск. Открывание коробочки происходит порами, непосредственно под диском. Семена мелкие, ячеисто-сетчатые, без придатка. Созревшие семена выбрасываются на большое расстояние в результате резкого лопанья коробочки. Также они могут высыпаться на ветру из отверстий коробочки, как соль из солонки. Из его незрелых коробочек получают опиум — загустевший млечный сок, из которого выделяют морфин и кодеин, служащие для изготовления медицинских болеутоляющих и снотворных препаратов (папаверин и др.) и наркотиков. Мак занимает особое место в балканской и славянской мифо-ритуальных традициях. У большинства народов этот цветок связывался с символикой сна и смерти; в мифологии греков мак — атрибут Гипноса, бога сна, и Нюкты, персонифицированной Ночи. Он же был одним из символов Деметры, богини земледелия, одно из прозвищ которой звучит как Мекона — «маковая» (Мекон, буквально: «мак» — имя её мифического возлюбленного): благодаря своей чрезвычайной плодовитости этот цветок в фольклорных преданиях и ритуалах нередко ассоциировался с плодородием. В то же время этот атрибут намекает на связь богини с миром мёртвых: она — олицетворение Матери-Земли, порождающей всё живое и принимающей в себя умерших, мать Персефоны, владычицы подземного мира. У римлян считалось, что мак посвящён Церере (аналог Деметры), поскольку он растёт среди злаков. В более поздних легендах мак нередко ассоциируется с невинно пролитой кровью: распространяется поверье, что первые маки выросли из капель крови распятого Христа.

Меня удивил конец текста. Я не думал, что в книгах по зельеварению будет часть о мифах. Но то, что маки могут быть олицетворением богов - было интересной теорией. Учитывая, что я точно знал, кого ими считали тогда. Но Елена ничего не говорила мне об этих растениях. Значит, это лишь домыслы. Хотя, в большинстве случаев они не так уж и не верны. Может, просто это растение влияет на меня не меньше, чем на простых волшебников? Или еще больше. Например, я быстрее поддамся влиянию цветка, или вообще умру от этого. Но одно меня все же, радовало. На уроках мы не работали с этим растением. Как и со всеми, что могли навредить при вдохе. Хотя, при занятиях высшими зельями многое все же изучалось. И я не мог быть уверен, что мак не включат в этот список.

Поэтому мне нужно было понять, может ли это повлиять на меня. Но сначала нужно будет обсудить все это с Еленой. Может она что-то знает об этом. Вздохнув, я отложил книгу, решив, что потом почитаю. И пошел завтракать. Конечно, еще было поздно, но я уже хотел есть. А Блэки уже давно привыкли к моих ночным похождениям, так что этим я их не разбужу.

Заглянув в кладовую, я решил сделать себе блинчиков, так что взял все необходимое и начал готовить тесто. Я любил тонкие блинчики, так что добавлял немного другое количество ингредиентов, чтобы они такими и получились. Спустя полчаса передо мной была небольшая стопка блинчиков, и я достал себе джем и сироп. Сделав себе чай, я приступил к завтраку.

После своей сладкой трапезы, я решил пойти в библиотеку. Там мне всегда думалось лучше. Несмотря на то, что моя комната была ее небольшой копией. Сев в кресло у небольшого камина, я взял записную книжку и стал рассчитывать необходимые влияния на материю при установке защиты Мунго. Я и так знал, какие щиты там стоят, и понимал, что они практически ни от чего не оберегут. На самом деле я владел информацией обо всех объектах, что были защищены заклинаниями, в том числе и о поместьях магических семей. Но все их попытки защититься были бы провальными, реши я напасть на них. Хорошо, что я не горел желанием делать это. Да и не мог, на самом деле. Как бы то ни было, моя сила не была призвана разрушать или убивать.

Я стал строить макет защиты, создавая только мне понятные графики. Нити магии ткались, но разрывы, необходимые для этого здания, делали всю материю в итоге уязвимой. Так что нужен был выход. Ведь делать специальные порт-ключи, не привязанные ни к кому тоже было небезопасно. А оценивать намерения магов защита не могла. Мне нужен был выход из этой ситуации. И свежие идеи.

За этими размышлениями я не услышал, что уже не один. Оторвавшись от своих записей, я поднял взгляд на Регулуса. Вокруг меня лежали книги, чтобы лучше понимать медицинские чары и то, как они применяются, ведь они тоже могли влиять на защиту. Он явно что-то хотел спросить и я со вздохом закрыл записную книжку и посмотрел на Блэка с вопросом в глазах.

— Гарри, почему ты не сказал, что все твои обеты пали?

Я удивленно вскинул бровь. Надо же, я не ожидал, что он так быстро это поймет.

— Зачем тебе это знать, Регулус? Мы и так понимали, что они не помогут. Ты боишься? — спросил я с грустной улыбкой. Он отрицательно мотнул головой.

— Нет, на самом деле нет. Я волнуюсь за тебя. Ведь теперь ты можешь невольно раскрыть себя, забывшись и применив свою силу.

Я фыркнул, потянувшись и позвав домовика. Заказав нам чай, я задумчиво посмотрел на своего собеседника. Точно, нужно сделать не чистую материю, а кружева, тогда сеть будет сильной, как паутина, но защита все равно поможет. И создать условия для пребывания под ее куполом. Например, сделать запрет на некоторые проклятия. Все-таки самые опасные были мне известны. И оставить разрешенными только медицинские и бытовые чары. Я отвлекся от беседы, и уставился на Регулуса, поняв, что он ждет от меня чего-то.

— Я не могу забыться. Ты видимо запамятовал, что мне это совершено не свойственно. Главное, что в случае опасности, я смогу постоять за себя. А не умереть от обетов, что ты навешал на меня. Ребенка, - да, я помнил, что всегда был умнее и взрослее многих, но того факта, что я был ребенком, впрочем, как и сейчас, это не отнимает. К тому же в тот момент я неприлично мало знал о магическом мире. А Регулус этим воспользовался себе во благо. Но не мне. Именно это и обижало меня в дальнейшем.