Заставь меня жить (СИ)

– Я так не думаю, – тянет Барти, отставляет пустой бокал и просит бармена повторить. Пока тот выполняет заказ, Крауч облокачивается на стол и, склонив голову, выглядывает на меня из-под непослушной чёлки.

– Я всё ждал, когда ты воспользуешься моей подсказкой и навестишь Питера, но никогда бы не мог подумать, что доведёшь его до сумасшествия.

Протянув бармену очередную маггловскую купюру, – гладкую, без единого залома, словно только что взятую из банка, – Барти добивает меня последней репликой:

– А ещё считаешь меня монстром.

Он театрально обиженно качает головой, но благодаря мягкому свету от стойки я отчётливо вижу злорадные смешинки на дне его расширенных зрачков. Гневная волна захлёстывает меня, толкая вперёд, гул музыки сливается с шумом крови в ушах, злые и громкие слова застревают в глотке, когда я вцепляюсь в рубашку Барти так, что пуговицы начинают трещать. Он выдыхает, изумлённый моей наглостью, угрожающе прищуривает глаза, но не спешит ставить меня на место. Это дезориентирует на мгновение, – ровно до тех пор, пока его губы не выгибаются в азартной улыбке, обнажая ровные зубы.

– Я говорил тебе, что мы похожи, и не спешу отказываться от своих слов. В твоём возрасте я был точно таким же, – добавляет он приторным тоном, очевидно, желая ещё больше разозлить меня, но я всеми силами пытаюсь сдержать себя, хотя никак не могу разжать пальцы на рубашке.

Барти в открытую насмехается надо мной, задевая за живое: ему удалось очень тонко прочувствовать мою нетерпимость к сравнению наших личностей. Бога ради, он совершенно безумен, хоть временами и вселяет веру в собственную добродетель, но я сильно сомневаюсь, что мы с ним одного поля ягоды!

– Очень хочу верить, что в тридцать пять я не буду точно таким же, как ты, – отвечаю в тон ему, резко убирая руки, хватаю свой бокал и залпом выпиваю весь джин. Глотку мгновенно обжигает, Барти смеётся в голос над откровенным ребячеством с моей стороны, что нисколько не способствует моим попыткам успокоиться. Разозлившись, я предпринимаю крайние меры и тянусь к развеселившемуся Краучу. Он не успевает отреагировать, когда я ловко расстёгиваю пуговицу на его пиджаке, но уверенно перехватывает моё запястье, стоит мне скользнуть внутрь в поисках потайного кармана.

– Вот это ты зря, – выдыхает он в паре дюймов от моего лица, и я мгновенно чувствую горьковатый запах джина.

– Отдай мою палочку.

– Чтобы ты позвал своих друзей? – недобро усмехается Барти, даже не думая отпускать моё запястье, и я всё его былое веселье тает на глазах. – Тёмный Лорд знает, что вы собирались отправиться в Турин сегодня ночью, знает, чем вы занимаетесь. Ищете части его души по наводке предателя, который скрывается в рядах Пожирателей. Кто-то сливает вам информацию, и поверь, я узнаю, кто это делает.

Последние слова он произносит с явной угрозой в голосе, отчего неприятный холод пробегает по спине, вынуждая разжать пальцы и отстраниться. Барти тоже отпускает меня, но смотрит так, словно хочет применить ко мне заклятие Круцио, не прибегая к помощи палочки. Дискомфорт от мысли, что я мог очень и очень сильно заблуждаться на его счёт, толкает прочь: я соскакиваю со стула, быстро сбегаю вниз по лестнице и ныряю прямо в толпу танцующих людей в поисках выхода. Плевать, что у меня нет палочки, главное – как можно скорее убраться отсюда.

Мне не позволяют далеко уйти: сильные пальцы смыкаются на локте, а в следующий миг я понимаю, что Барти плавно вторгается в моё личное пространство. Лишённый возможности видеть его, остановившегося за спиной, я прекрасно чувствую тепло близости его тела.

– Видишь его? – он указывает на крепкого мужчину в строгом костюме, который стоит в тени колонны, поддерживающей балкон, и внимательно смотрит на танцующую толпу. Я нехотя киваю и тут же слышу продолжение:

– Нас выкинут отсюда сразу, как только мы привлечём к себе лишнее внимание. Однако не думай, что я потерплю подобное обращение. Поверь, я не постесняюсь трангрессировать с этого места прямиком к Тёмному Лорду.

Вокруг слишком много людей и катастрофически мало места, свет мигает с сумасшедшей скоростью, раздражая глаза, музыка, кажется, звучит внутри головы. Возможно, именно поэтому я пропускаю момент, когда Барти, не знакомый с понятием скромности, обвивает рукой мою талию и притягивает ещё ближе к себе, прижимаясь грудью к моей спине, тем самым создавая иллюзию любовного объятия. Он явно пытается не выделяться из толпы, и это ему удаётся: жуткая электронная какофония сменяется более мелодичной композицией, многие танцующие разбиваются на пары и кружат по танцполу. Барти начинает плавно покачиваться, двигаясь вокруг своей оси, и мне ничего не остаётся, как подчиниться.

– Петтигрю был всего лишь пешкой, однажды сыгравшей свою роль в истории, и был выкинут за ненадобностью, – сладко шепчет он, даже не думая отодвигаться, а я провожаю безразличным взглядом зелёные световые круги, медленно плывущие по глянцевому полу. – Поэтому твоё появление на пороге его дома было лишь вопросом времени. Я был уверен, что ты окажешься там при первой же возможности, и не ошибся.

Я слушаю его и стараюсь не думать о том, чьи именно пальцы выводят узоры на моей рубашке чуть повыше ремня. Зажмурившись, накрываю их своей ладонью, останавливая, и в полной мере осознаю собственное плачевное положение.

Я сам себе вырыл могилу. Барти знал, что сможет подействовать на меня: трудно противиться соблазну отомстить тому, кто стал причиной смерти родителей. Ему нужно было только подтолкнуть меня в верном направлении, назвав адрес предателя, и немного подождать: я сам приду в его лапы. Неважно, что ради этой информации я сам искал встречи с ним. В любом случае, нашлось бы что-нибудь, что Крауч смог бы использовать в своих целях.

– Впрочем, это уже не столь существенно, – продолжает Барти, и я чувствую, как он проводит кончиком носа по моему виску чуть повыше дужки очков, – ты здесь, и я могу выяснить всё, что мне нужно. Кто сливает вам информацию? Давай, я весь внимание.

– Я ничего не знаю, – отвечаю, слегка повернув голову, и чувствую, как мелко сотрясается грудь Барти от смеха.

– Люди хорошо умеют хранить тайны, но развязать язык можно любому, – негромко произносит он, но его губы так близко, касаются моего уха, и мне даже не нужно напрягать слух. – Нужно всего лишь угадать количество Круциатусов и прочих «приятных» заклинаний.

Дёргаюсь от яркой вспышки осознания и смело разворачиваюсь лицом к Пожирателю, разрушая объятия. Он прячет руки в карманах брюк и холодно смотрит на меня сверху вниз, не веря ни единому слову.

– Я действительно не знаю, кто это, – голос вибрирует от раздражения, когда я заглядываю в глаза Барти. Что-то меняется в его лице на краткий миг, когда он путается пальцами в моих волосах на затылке, а может, это всего лишь игра переменчивого света: в любом случае, он резко сжимает пальцы, натягивая пряди, и шипит, как змея:

– Ты лжёшь, а ложь непростительна.

Моё состояние близится к паническому, потому что я так чётко вспоминаю слова Снейпа о Барти, который «в вопросе пыток с удовольствием придёт на помощь Реддлу». Больше всего на свете мне сейчас хочется оказаться рядом с профессором и слушать его гневные реплики о том, какой я безмозглый идиот. Однако я сейчас стою в неизвестном месте, рядом с Барти, который может в любую секунду трансгрессировать к Реддлу, и тогда мне точно придёт конец.

Плевать на всё, плевать на собственную палочку, Барти выглядит совершенно безумным, и мне необходимо убраться как можно дальше от него и этого места.

Предпринимаю попытку выкрутиться из захвата, толкая Крауча в грудь: ладони соскальзывают с гладкой ткани рубашки вбок, на пиджак и натыкаются на длинный предмет, спрятанный в потайном кармане и так явно напоминающий волшебную палочку. По лицу Барти проносится недовольная тень, когда я предпринимаю попытку отвоевать палочку, но быстро проигрываю.

– Только шевельнись, и я избавлю Тёмного Лорда от необходимости убивать тебя, – жёстко произносит он, когда я вскидываю голову и мгновенно ощущаю, как кончик волшебной палочки неприятно утыкается в шею под линией челюсти. Ярко-красный свет заливает танцпол и касается крайне серьёзного лица Барти: по потемневшим глазам и сжатым губам можно судить, что он не пошутил в своём намерении отправить меня на тот свет.