Сверхестественный дневник сумеречного Хогвартса 4. Последняя битва (СИ)

- Но Гриндевальд Анатольевич может помочь и…

- Не пизди попусту, очкастый дрыщ! – разозлился пахан, залепив парню подзатыльник. – Это не может ждать. Отныне ты, Гарри, будешь индивидуально заниматься со мной.

- Чем? Теорией гомосятства? Прикладной содомией? – послышался позади них вкрадчивый голос.

Дамблдор, обернувшись так резко, что едва не задушил себя своей же бородой, протер очки пальцами.

- Стефан, – медленно произнес он, разглядев в темноте вампира, одетого в одни семейные трусы. – А я как раз хотел тебя будить.

Стефан насторожился. Порядком замерзнув, как-никак на базе были стабильные четыре градуса тепла, библиотекарь с ловкостью спецагента сбежал с супружеского ложе, услышав лязг медвежьего капкана в комнате Гарри.

Пахан, схватив Стефана за локоть, потащил за собой уже двоих.

- Цыганенок Том набирает силу, – бормотал он.

Стефан покрутил пальцем у виска, а Гарри понимающе закивал.

Наконец они оказались в старом сортире, таком грязнющем, что по сравнению с ним толчок Плаксы Миртл казался просто ванной комнатой в номере люкс. Вылив в унитаз содержимое ведра, притащенного сюда заранее, пахан, достал из кармана халата пробирку с субстанцией, напоминающей сопли, влил в унитаз, который после содержимого ведра светился, как фосфором обмазанный. Впрочем, это предположение было почти верным.

- Это плутоний? – поинтересовался Стефан, разглядывая остатки жижи в ведре. – Ты что, старый?

- Это импровизированный Омут памяти, – пояснил пахан, поколдовав над унитазом. – Ну, ныряйте.

- Старый ты пентюх! – возмутился Стефан. – Я не буду нырять головой в унитаз.

- И я, – отозвался Гарри.

- Не выебуйтесь, сынки. На кону наша победа в этой войне, – сказал пахан и, тайным движением кунг-фу схватил Гарри за нос и Стефана за кадык, уткнул в унитаз и, протиснувшись между их головами, сам нырнул в бюджетную версию Омута памяти.

Реальность как будто смыли в унитаз, раз уж дело пошло об унитазах. Краски смешались, лица перепутались, лишь борода пахана служила надежным ориентиром в пространстве.

И вдруг все закончилась. Твердая почва под ногами, тусклые, как в старом фильме, оттенки жизни того времени. Того времени. Если верить календарю, августу 1951-го года.

Гарри пока офигевал, оглядываясь по сторонам, а Стефан уже все понял.

Библиотекарь уже путешествовал во времени посредством блокнота Тома Реддла поэтому поправив семейные трусы, внимательно изучил помещение, в которое их закинуло воспоминание Дамблдора.

Длинный коридор с обшарпанными обоями и довольно грязным плиточным полом. Особо заметную дыру в обоях закрывал портрет Сталина. Ситцевые занавески, измазанные красками и вареньем. Из старенького патефона доносились звуки «Священной войны» (эх, сюда б Майклсона).

Пахан, словно ностальгируя о былых временах, облокотился о столик с патефоном, и начал покачиваться в такт музыке.

- Хуясь, мы по ходу в Генеральном Секретариате, – прошептал Стефан, разглядывая потрет Сталина.

- Батя, – кликнул Гарри. – Ходь сюды.

Стефан, понимая, что их не видят, все же смутился, ведь в Генеральном Секретариате в трусах вроде как не ходят. Подошел к Гарри, разглядывающего….детские рисунки на стене.

«Коля, 7 лет» – прочитал Стефан, глядя на коряво нарисованную курицу. – «Варюша, 6 лет».

- Пахан, где мы? – спросил библиотекарь, понимая, что они не у генсека в гостях.

Вместо ответа пахан лишь указал пальцем в конец коридора.

По коридору, в два счета пробежав мимо Гарри и Стефана, мчалась пухленькая женщина, одетая в цветастое сатиновое платье. Темные волосы женщины были скручены в пучок, который при беге опасно колыхался.

Женщина подбежала к дверям и, поправив грудь, впустила в коридор высокого бородатого мужика в кожаном плаще.

- Здравствуйте, Нина Тимофеевна, – подозрительно знакомый голос поздоровался с женщиной.

Гость вышел на свет лампы, а Стефан и Гарри, завидев его, ахнули.

Это был Альбус Дамблдор. Но чуть моложе: борода не такая длинная, морщин поменьше и голос не такой скрипучий.

- Да, это я, – пояснил пахан из нашего времени. – Пойдемте за ними.

Нина Тимофеевна уже отвела молодого Дамблдора в свой кабинет и едва не прибила дверью Гарри.

- Вы пришли за мальчиком? – сразу спросила женщина.

- За ним, – кивнул Дамблдор.

- А вы точно из психдиспансера?

- Точно.

- Что за хуйня, – не понимал Гарри Поттер.

Нина Тимофеевна, достав из заначки два граненных стакана, протянула один Дамблдору и достала бутылку наливочки.

- Спасибо, я не пью, – улыбнулся Дамблдор.

Стефан и Гарри посмотрели на настоящего пахана как на лося в балетной пачке. Пахан покраснел.

Женщина же отхлебнула прямо с горла, крякнула и, вальяжно откинувшись на спинку стула, произнесла:

- А у мальчика вашего уже три ходки в детскую комнату милиции. В его-то десять лет.

- Это не так много.

- Это только за август.

- Ааа, – протянул Дамблдор. – Буйный?

- Очень. То на вокзале кошелек подрежет, то у бабушки пенсию отнимет. Я понимаю, Тамбов, криминальный район, тут много всяких беспредельщиков, взять хоть ту лярву, что продает мужикам паленый самогон….

- Нина Тимофеевна, – оборвал этот поток фактов Дамблдор. – Что известно о семье Тома?

- Тома? – опешил Гарри. – Цыганенка?!

Настоящий пахан закивал.

- Мать его родила на вокзале, подкинула под двери к нам и еще денег на билет до какого-то Зажопинска просила, – охотно пояснила женщина. – Денег я ей не дала, но она мне втюхала какую-то феньку за 15 рублей.

И указала на старинный медальон, болтающийся на ее шее.

- Это ж крестраж, етить твою! – рявкнул Стефан.

Пока Стефан орал и пытался содрать с шеи призрачной тетки медальон, настоящий пахан стоял с таким постным лицом, словно сейчас произойдет что-то дохера эпичное.

И произошло.

Тощая нянечка в чепчике за руку втащила в кабинет тощего мальчика, который уже успел свистнуть у нее золотые сережки. Цыганенок Том, юный Темный Лорд, взглянул сначала на Нину Тимофеевну, затем на Дамблдора.

- Не виноватый я. Они мне сами руль от «Волги» подкинули, я мимо проходил. А то, что от меня самогоном и папиросами пахнет, так это какая-то рыжая проститутка на меня подышала, когда я ей на радиорынке бутылки сдавал, – залебезил Том Реддл. – Не бейте меня, тетя Нина. Не губите сиротинушку!

- Ишь, зараза! – крикнула Нина Тимофеевна. – Кто вчера все ложки со столовой упер?

- Не знаю я, – захныкал Том. – Не пугайте меня, тетя Нина. Я всех сдам.

- Здравствуй, Том, – громко сказал Дамблдор.

Том, оценивающе взглянув на странного мужика и, завидев, как на руке того блеснули часы, кинулся обнять его.

- Дяденька, вы пришли меня усыновить? – спросил цыганенок, незаметно стянув часы с рассеянного Дамблдора.

- Эээ…нет, Том.

- Ну и хрен с ним, – пожал плечами Том, спрятав в карман еще и запонки.

- Я вас оставлю, – сказала Нина Тимофеевна. – Профессор, если что, кричите.

Дамблдор сел на стул, поправил подтяжки и сказал:

- Меня зовут профессор Дамблдор. Я приехал забрать тебя, Том.

Цыганенок встрепенулся.

- Куда это?

- Туда, где тебе место. Табор уходит в небо, Том.

Том, не уловив сарказма, покрутил в кармане ворованные часы.

Дамблдор понял, что мальчик в замешательстве, откашлялся.

- Ты волшебник, Том, – серьезно сказал он.

- Ты втираешь мне какую-то дичь, – хмыкнул цыганенок.

- Я из школы юных магов и…

- Ты из дурки?

- А он не дурак, – хмыкнул Стефан.

- Я, правда, маг, – оскорбился Дамблдор.

- Пиздишь, как дышишь, – стоял на своем Том.

Дамблдор, матерясь от злости, достал из кармана волшебную палочку и, пробормотав что-то вроде мантры древних шаманов, зачем-то сжег шкаф.

- Ты пидор! – орал цыганенок, бегая возле шкафа. – Я мог продать его барыгам!

- Это была магия, мальчик мой.

- Это была жопа! Жопа моим заработкам!