Игра (СИ)

– Я помогу тебе, сестра, – заторопилась Кхуши. И, не взглянув на меня, сестры пулей вылетели из комнаты. В задумчивости постояв еще минуту, пытаясь понять, что я услышал, и что имелось в виду, я снова чихнул. Вот черт! Не найдя среди известных мне фактов ни одной зацепки к разгадке этой фразы, я пошел в ванную, решив позже попытаться выяснить у Кхуши, за что она ненавидит зятя семьи Райзада. «Своего возлюбленного», – услужливо подсказало мне второе я. Ненависть глухо ворочалась во мне, накрывая тёмной пеленой светлые чувства.

Кхуши.

Я машинально накрывала на стол, работая вместе с сестрой. Надеюсь, Арнав не слышал наш разговор с Паяль. С чего он вообще заявился домой на обед? Он же трудоголик.

Дома были только мы с Паяль, женщины семьи Райзада уехали на открытие нового храма и должны были вернуться только вечером. Так сказала мне Паяль. Акаш был на работе, а Шьям… где-то был. Меня это не интересовало. Но раз Арнав вернулся, придется его кормить. А мне бы так хотелось просто посидеть с сестрой и поболтать не о чем. Я соскучилась по нашим посиделкам, когда мы еще не связали так странно свои судьбы с братьями Райзада. Накрыв стол, я пошла звать Арнава обедать.

Дверь в комнату была открыта настежь. Я тихонько вошла, не зная, какой реакции ждать сегодня от моего переменчивого мужа. Хм. Судя по влажным волосам, он только что из душа. Но почему Арнав надел джинсы и свитер? Он так никогда не ходит в офис. С его волос стекали капли воды, и, скатываясь по щеке, попадали на шею. Почему-то стало жарко, как будто я долго была под солнцем. Захотелось слизать эти капли. Я застыла, как зачарованная глядя на его шею. Всплыли воспоминания утра после нашей брачной ночи. Какой-то тугой комок собирался внизу живота, вызывая краску на щеках и желание снова пережить те удивительные ощущения…

«Так, Кхуши, соберись!» – мысленно дала я себе пощечину. Старательно выравнивая дыхание, я спросила, глядя куда угодно, но только не на него:

– Арнав, вы будете обедать?

Не отрываясь от ноутбука, он ответил:

– Пусть принесут обед в комнату. И да, в ближайшую неделю я буду работать дома, в офисе ремонт. Постарайся не попадаться мне на глаза.

Злость мгновенно захлестнула меня с головой.

– Как скажете, мистер Райзада, – ядовито прошипела я. Схватив портфель с ноутбуком и блокнот с заметками, я вылетела из комнаты. Секундное замешательство, и вот мои вещи уже лежат на кровати в гостевой комнате, где теперь живет Нанке. Думаю, он не будет возражать, если свои дни я буду проводить у него. Улыбнувшись, я пошла на кухню за обедом для Зазнайки.

Ом прокаш заваривал чай, поэтому, составив еду на поднос, я решила сама отнести обед наверх. Войдя в комнату, я увидела Арнава, сидевшего на кресле и сжимающего виски руками. Глаза его были закрыты, брови нахмурены, как будто он испытывал сильную боль. Он не отреагировал на то, что в комнату кто-то вошел. Осторожно поставив поднос, я коснулась рукой его плеча. Он чуть слышно застонал.

– Вам плохо? Сахар упал, да? Может, принести лекарство?

Он молчал, не изменив позы, и не показав, что слышит меня. Может, что-то серьезное? Почему он молчит? Уже сильнее тряхнула я его за плечо.

– Арнав, поешьте. Вы, наверное, голодны. – Отголоски страха стали проникать в сознание. Я вспомнила, как он падал в обморок, когда у него упал уровень сахара в крови. Диабет – серьезная болезнь. А в доме как назло нет ни Анджали, ни Нани. Отчаявшись дождаться ответа, я сделала шаг к двери, намереваясь сходить за Паяль. Может, он ее послушает?

Арнав.

Подступившая к вискам пульсация обещала длительную головную боль. У меня редко что-то болело, тем более голова. Но уж если боль посещала меня, то не отступала очень долго. Лекарства слабо помогали, единственным средством было сразу же лечь в постель на пару часов. Но столько всего необходимо сделать сегодня. Работа требует многое, но и дает не меньше. Не считая прибыли, это хорошее средство забыться. Забыться, как бы мне хотелось забыться.

Я почувствовал Кхуши еще до того, как она вошла в комнату. «Что ей еще? Я же просил не показываться мне на глаза», – вяло подумал я, борясь с усиливающейся пульсацией в голове. Она подошла ко мне, наклоняясь так близко, что я ощутил аромат ее кожи, и прикоснулась к моему плечу. Это прикосновение прошило током все мое тело. Я изо всех сил сдерживал стон. Пульсация перешла в область паха. Да какого черта со мной творится?! Возбуждаюсь как несдержанный малолетка.

- Иди к черту, Кхуши, – сказал или подумал я, – пока я еще могу тебя отпустить. Я всегда знал, что инстинкты самосохранения у нее не заложены природой. Она наклонилась еще ближе, пытаясь рассмотреть лицо, и сжала мое плечо. Все мое внимание было сосредоточено на попытках удержать себя на месте. Я практически не слышал ее, отгораживаясь стеной от моего искушения. Сахар. Боль. Лекарства. Отрывки слов, ни о чем мне не говорящие. «Вы, наверное, голодны». Что-то щелкнуло в моей голове и, вскочив с кресла, я подхватил ее за талию, приподнял, и припечатал к стенке, прижимаясь к ней всем телом, плотно, еще плотнее, не позволяя даже атому воздуха разделять нас.

– Голоден?! Да, черт возьми, я голоден! – я схватил ее ладонь и прижал к каменному паху. Зажмурившись, переждал острый спазм, скрутивший мое тело. Через два слоя ткани я чувствовал тепло и нежность ее руки. Сердце бешеными скачками билось в груди.

- Сколько ты еще будешь мучить меня? – прорычал проснувшийся зверь во мне и, схватив пальцами одной руки ее скулы, я впился жестким поцелуем в приоткрытый от изумления рот. Она не успела ни помешать мне, ни сжать губы, и мой язык моментально проник в ее рот, яростно лаская нёбо, зубы, язык. Еще, еще и еще. Я лизал, покусывал и посасывал все, чего мог коснуться, пока не дождался отклика от нее. Она расслабила губы, и моментально мой поцелуй стал нежнее, мягче, чувственнее. Я наслаждался, я сходил с ума от ее запаха, вкуса, тепла, влажности, нежности, шелковистости. Страсть затопила все мое существо, и я усилил напор, врываясь в ее рот ритмичными движениями. Я делал с ее ртом то, что хотел сделать другим органом с ее лоном. Я практически брал ее, все крепче прижимая ее раскрытую ладошку к напряженному низу живота, подходя к точке невозврата…

…соленая капля, попавшая на язык, моментально отрезвила меня. Оказывается, она пыталась отпихнуть меня, а я даже не заметил этого. Слезы бессилия текли по ее лицу из закрытых глаз. Я отпрянул от нее. Это было больно. Я горел, горел в собственному аду. То, что мне желаннее всего, ей – всего противнее. Ненавижу. Как же я тебя ненавижу…

– Пошла вон, – сказал тихо, почти шепотом. Кхуши не двигалась, продолжая стоять с закрытыми глазами. – Вон! – заорал я так, что наверняка было слышно на улице. Девчонка отмерла и выскочила из комнаты. Боль вернулась в тройном размере, видимо, желая добить меня. Возбуждение схлынуло. Плюнув на всё и отключив телефон, я лег в постель и моментально уснул.

Кхуши.

Я выскочила из комнаты и обессиленно прижалась к двери спиной, не имея сил даже сбежать в комнату Нанке. Что это было? Какой очередной демон Арнава Сингх Райзады вырвался на свободу? Что я ему сделала? Почему он так ранит меня? И за что наказывает? Это был не поцелуй, я прекрасно поняла это, это было наказание. Дыхание приходило в норму. Я вытерла слезы дрожащей рукой. Злость подняла во мне голову. Идите вы сами к черту, мистер Райзада! Я-то думала, ему плохо, хотела помочь, а он… Он… Что он имел в виду, говоря о голоде? И еще меня называет сумасшедшей, сам спятил со своей ненавистью. Я уже остывала, дыхание пришло в норму. Каким-то женским чутьем я понимала, что он страдает из-за меня, но причины этого ускользали от моего понимания.

– Все, не хочу больше о нем думать, и не буду! – решила я, прошептав это вслух, и направилась в столовую к сестре.

Остаток дня мы с Паяль провели, весело болтая на отвлеченные темы, по молчаливому сговору не касаясь в разговорах семьи Райзада. Я рассказала сестре о своих планах найти работу, о том, что Нанке помогает мне освоить компьютер и интернет. Вот только о своем желании научиться носить западную одежду я решила не говорить. В конце концов, Паяль в этом смысле еще более традиционна, чем я. А мне самой было сложно принять это решение, но я была уверена в его правильности, вернее сказать, необходимости. Паяль нет нужды меняться. Она жена Акаша на все последующие жизни, тогда как мой статус замужней женщины на шесть месяцев не давал мне ни единого шанса остаться самой собой – традиционной индийской девушкой.