Спасибо за рыбу! (СИ)

Первый, просто построенный по чертежам, но с более совершенными технологиями, буран, запустили на РН «Энергия» с космодрома Байконур первого апреля две тысячи восьмого года. Надо признать, что это… затягивает. Я стоял в ЦУПе, слушал гул голосов. Перед нами, на мониторах, так же любезно предоставленных Абстерго, была исполинская ракета. По ней тёк слабый туман — испарения различных химикатов, которыми её обрабатывали. За этим же следили через веб-трансляцию и по телевизору миллионы людей, если не весь мир. И если запуски шаттлов всем уже примелькались, то запуск Бурана — это действо номер один в мире. Пусть это Буран-2, пусть он выглядит иначе — в отличие от предыдущего, он весь белый, с большим чёрным носом. И всё же, есть в каждом живом существе чувство силы, и когда мысли и настроения миллионов людей сходятся, чувствуешь это, неосознанно, подсознательно, но чувствуешь. Я чувствовал гораздо больше и осознанней — некоторые волновались, некоторые от волнения едва не плакали. Особенно это касается четырёх стариков, которые работали над созданием прошлого и этого бурана. И пусть я их привлёк только по надобности, как консультантов, трудно выразить словами, сколько эмоций было в ЦУПе. Нервно барабанили по клавишам рабочие, пока ждали семи вечера. Начало темнеть — хотя не стемнело полностью.

И вот, началось действо — забегали, засуетились… Порядок подачи команд тот же. Отсчёт тот же…

Надо признать, что РН Энергия — это монструозная ракета. Отсчёт закончился и, выбросив огромный огненный факел, ракета медленно поползла вверх. Пять секунд. Десять. Шестьдесят…

Я расслабился, только когда Буран отстыковался от РН, так как РН была самым слабым звеном.

— Перехожу на двигатели корабля… — донёсся до нас голос космонавта.

Буран включил двигатели. Благодаря мощной ретрансляционной сети Геонета сигнал в хорошем качестве не прерывался ни на секунду, оборудование, как ЦУПовское, так и программы-контролёры на серверах Геонета постоянно собирали информацию о состоянии корабля, мне это было интересней, чем гвалт… кстати о гвалте — когда Буран отсоединился, в ЦУПе воцарился полный хаос. Такого даже на рок-концертах не бывает — некоторые даже слезу пустили! Постаравшись абстрагироваться от их эмоций, которые невольно передавались мне через силу, я следил за состоянием Бурана. Буран работал, почти так, как надо. Незначительные колебания корпуса при отстыковке — придётся доработать систему, а так… в целом — всё неплохо.

Корабль вышел на орбиту МКС. Просто так таскать его я не хотел — поэтому Буран должен был отдать на станцию груз и поменяться космонавтами… За полётом Бурана на ютубе и аналогичном сервисе геонета наблюдало около миллиарда человек. Благо, я предусмотрел камеры на внешней стороне корабля, если быть точным — на хвосте, откуда открывались шикарнейшие виды.

Хаос улёгся и люди потихоньку начали возвращаться к своим обязанностям. Никто в этот период, кроме меня и пары дежурных не следил за состоянием корабля и космонавтов, а зря — узнали бы много про мои недоработки. Или не зря — потом узнают.

В отличии от запускаемых целенаправленно кораблей Буран выходил на орбиту просто в тот момент, когда до МКС недалеко, а остальные манёвры должен был совершить сам. И он это сделал — пилоты направили челнок в нужную точку и через десять минут на экранах все увидели приближающуюся точку МКС. Догоняли и догнали!

Берси мысленно отчитался о подготовке к стыковке. Процесс был серьёзно изменён. Когда Буран догнал МКС, включилась система автостыковки — установленные на Буран радары и оптические сенсоры точно позиционировали корабль напротив шлюза. Шлюз Бурана был в грузовом отсеке — внешние створки раскрылись, показав установленный внутрь модуль с шлюзовой камерой. Начался процесс… И через пять минут буран уже был намертво прикреплён к МКС, а давление в грузопассажирском отсеке выровнялось.

Специально для МКС мы привезли нештатные припасы — электронику из Абстерго — наши смартфоны, интернет-модем, систему связи.

*

Сергей Юрьевич, космонавт с большим стажем, впервые в жизни видел что-то, настолько… необычное. Буран. Сделали. Ладно. Полечу. Но дальше было совсем что-то из разряда фантастики. Его привезли не на космодром, а в Екатеринбург, где он впервые в жизни увидел Эдем и впервые в жизни увидел Буран…

— Здоров, — из космического корабля вылез молодой парень, знакомой наружности. Непримечательной. Слегка длинноватые для классической стрижки волосы, взгляд уставший, но тем не менее, не пустой.

— Здравствуйте, — отозвался космонавт, — меня сюда привезли, сказали, пилотировать космический корабль. Честно говоря, я немного не понял, в чём суть работы…

— Ай, не обращайте внимания, — молодой человек спрыгнул с крыла корабля, на которое вышел из бокового люка, — этих раздолбаев в Роскосмосе пора разогнать, так как они даже объяснить ничего толком не могут… — Хьярти снял резиновую перчатку и протянул руку космонавту: — Хьярти Николсон. Инженер и бизнесмен, именно в таком порядке. Эй, Вась-Вась, погляди, к нам пилот приехал! — Хьярти обернулся. Из-за каких-то ящиков, стоящих около колеса шасси вылез седой сухощавый небольшой старичок. Старичок двигался неожиданно резво и бодро. Он подошёл к космонавту и представился по-нормальному:

— Василий Васильевич Леновский. Один из множества разработчиков бурана. Первого и второго…

Сергей Юрьевич пожал руку и посмотрел на челнок:

— Настоящий?

— А то! — улыбнулся Хьярти, — задача простая. Первого апреля мы его запускаем в космос. Челнок из Абстерго — штука неубиваемая и надёжная, как Топор, но пилот всё равно нужен.

— Так первое апреля же через…

— Две недели, — вмешался старичок, — знаю, знаю, сейчас как раз заканчивают транспортировку «Энергии» на Байконур. Признаться, дело опасное, так как времени у нас мало, а дел много. Да вы проходите…

Хьярти и Леновский завели космонавта внутрь корабля.

Они залезли, вот тут и пришла очередь Сергея Юрьевича удивляться. Внутри было пусто. Ну, почти пусто — различных органов управления, тумблеров, различных систем… Хьярти пояснил:

— Почти всё управление сконцентрировано в кабине и дублируется голосовыми командами пилотов, а так же с земли, через нашу сеть спутников, Геонет. Почти всё скрыто внутри корпуса.

— На самолёт похоже…

— Да, благодаря нашим технологиям удалось затолкать почти все системы в корпус.

Они втроём зашли в кабину. Два места спереди, два сзади. Хьярти начал раздавать указания:

— Так, садись на место капитана. Это слева. У нас ознакомительный полёт…

— Так он летает? — глаза космонавта начали округляться, — и вообще, я не в одежде, и тренировки не проходил…

Хьярти переглянулся со старичком и оба улыбнулись:

— Я же сказал, довольно официальщины и техноты. Садись, смотри, интерфейс интуитивно-понятный.

Сам Хьярти сел на место второго пилота и нажал несколько кнопок, откинув пластмассовые колпачки:

— Это что?

— Запуск двигателей.

Передняя панель засветилась. Привычная многим пилотам «Стеклянная кабина» со множеством показателей. Хьярти не глядя нажал соседнюю кнопку, поясняя для космонавта: — Буран-2, создан группой инженеров под руководством Василь-Васильича и мной. Так что тут всё относительно просто и высокоавтоматизировано. Запас топлива на час работы двигателей. Ресурс у движков большой, пять тысяч часов. Сейчас мы взлетим и сделаем пару кругов над аэродромом…

Василь-Васильевич сказал пристегнуть ремни, Хьярти же только один ремень пристегнул и, вырулив на старт, вжал руды на полную. Самолёт резко начал набирать скорость, очень резко — ракетные двигатели имели вдвое большую тягу, чем лучшие реактивные. В глазах у всех потемнело, а когда прояснилось — перед лобовым стеклом было синее небо. Альтиметр показывал высоту три километра… Василь-Васильевич проворчал, что не с его здоровьем такой экстрим, но это он скорее по привычке — после лечения в частной клинике Абстерго жить ему ещё оставалось не меньше полувека. Сергей Юрьевич удивлённо спросил: