В прятки с кошмаром (СИ)

Когда она появилась, я не мог от нее избавиться. Мне пришлось затаиться на то время, я не мог раскрыть себя в полной мере. Джанин уже тогда подозревала, что я вышел из-под контроля, и мне нужно было сделать все, чтобы уверить эрудитку, что это не так. Я загнал себя, усмирил, дал себе уснуть на то время, пока человечишко внутри меня прокладывал дорогу на верх. К власти, к контролю, к тому единственному, ради чего стоит жить. Ради чего можно и потерпеть мерзкие слюнявые человеческие поступки, то, что они называют дружбой, верностью, честью. Жалкие слабаки. Готовы ради этого рисковать жизнью, комфортом, положением и даже статусом. Но игра в человечность опасна тем, что она пробуждает настоящего человека во мне, так что необходимо быть предельно осторожным. Осмотрительным. Не допускать слабостей, не отступать от цели. Человечишко заперт надежно, х*й он вырвется.

Какие-то у них постоянные разъезды, хождения, будто ищут что-то. Уж не меня ли они ищут, бл*дь, вот только этого не хватало мне сейчас. Патруль ужесточили, собак вывели. Надо поскорее заканчивать тут, собака меня быстро обнаружит, поэтому близко и не подобраться. О том, чтобы пробраться на территорию и речи нет. Надо как-то выманить девку, выследить, когда она одна останется. Дружки ее и командиры вообще от нее не отлипают, бл*дь. В крайнем случае, подстерегу в лесу и сниму из пистолета. Это было бы нежелательно, можно засветиться, лучше было бы ножичком, конечно, ищите потом, кто это сделал. Главное, чтобы она осталась одна, потеряла бдительность, и тогда… Жаль что нельзя убить ее так, чтобы в полной мере насладиться процессом, но сейчас еще не время. Мое время еще придет. Но не сейчас. Не сейчас.

Ага, что там у нас за оживление? Обнаружили убитого патрульного. Я видел его пару часов назад, мне вот тоже интересно, кто это такой умник у нас. Неужели тот придурок, которого они поймали вчера с дружком был? Я вроде не видел никого. Чертовщина какая-то! Одно хорошо, девка вышла на трупешник. Сейчас будут ходить, обследовать территорию, может удастся ее одну застать. Все командиры заняты убитым патрульным, есть вероятность того, что оставят ее в покое, хоть не надолго. Мне много времени не надо.

Так, она идет. С автоматом наперевес. Двигается осторожно, бесшумно, постоянно оглядываясь, на лице застыла маска тревожности. Что-то заподозрила? Не может этого быть, девка совершенно тупая, не может она ничего почувствовать! Вот вопрос — показаться ей? Или просто достать из Орла? Надежно, но шумно. Или ножом запустить, так можно, вообще, тихо уйти? Но не надежно. Ладно, выберу момент, буду смотреть по ситуации. Стараюсь идти за ней как можно бесшумнее. Где же ее дружок? Я что-то его не наблюдаю… Как провалился куда-то.

Сейчас она выйдет на открытое пространство. Опушка как раз подходящая, небольшая, но достаточно открытая для выполнения задачи. Тут похоже никого нет, напарника она потеряла. Странно, что она его не ищет. Я достаю пистолет, направляю на нее ствол.

Музыка: A Hero Rises Iconaudio

Темнота. Пустота. Тишина.

После смерти значения слов теряют свой смысл. Мне всегда казалось, я знаю, что такое темнота. Это отсутствие света, полная дезориентация. А на самом деле темнота — это когда закрываешь глаза, открываешь и ничего нет. Совсем. Нет ничего вблизи, нет ничего дальше. Нет рук, не видно, как близко к глазам не подности, ног тоже нет. Ты думаешь, что шевелишься, а на самом деле нет. Не можешь понять где ты, когда, кто? Темно не только снаружи, темно внутри тебя. И через эту темноту не пробраться, не вылезти, не избавиться. Темнота — это ты.

С пустотой то же самое. Пустота — это ты. Ты висишь где-то в пустоте, она заполняет тебя, она является тобой, ты ощущаешь себя пустотой. И нет никаких чувств, мыслей, только то, что тебя нет. Ты ничто. Ты темнота. Пустошь. Твое сердце не бьется, слуха нет, глаза не видят, легкие не дышат, потому что их нет. Ты подносишь руку к голове, думаешь, что сейчас дотронешься до лица, до волос, а рука проваливается в пустоту. Ты хочешь ощупать себя, начинаешь шарить вокруг, и понимаешь, что тебя не существует. Есть только неотчетливое чувство, что когда-то все это было, и вот… не стало. Так, наверное, выглядит смерть, забвение.

И еще тишина. Тишина, как могильная плита, она давит со всех сторон, хочется крикнуть, просто для того, чтобы разрушить это затопляющее сознание безмолвие, разбить на сотни маленьких осколков. Чтобы услышать свой голос, чтобы эта мертвая тишина не затянула насовсем. Как не хочется исчезать, пока есть желание развеять мнимый, давящий со свей сторон покой, увидеть свет, ощутить тело или что-нибудь, чтобы понять — еще не все потеряно.

Где я? Куда я… плыву? Я двигаюсь, это совершенно точно, не стою на месте. Я не могу двигать ничем, потому что у меня ничего нет, но то что происходит движение я понимаю. Чувствую. Или это пустота двигается вокруг меня. И кто я? Человек? Если человек и я умер, то это все? Темнота, пустота и тишина? И сколько так будет продолжаться? Нет боли, нет воспоминаний, ничего нет. И это «нет» это я?

Но ведь я мыслю. Я помню, что у меня были руки, ноги, я знаю, что они должны были быть, значит, я был человеком. Скорее всего, я умер и от меня остался некий сгусток энергии. И что дальше, интересно? Почему я мыслю? Более того, почему я так хочу обратно, в тело, чтобы были руки, ноги и все остальное что нужно человеку?

Внезапно вокруг начинает твориться хаос. Как я это понимаю? Ощущение, что летишь на карусели, только в вакууме. О, надо же какие слова вспомнились… Карусель, вакуум… Вихрь неконтролируемой силы подхватывает то, что осталось от меня и тащит куда-то, рвет на части, бросает из стороны в сторону. Нападает паника. Может это конец? Сейчас карусель остановится и не будет ничего? Даже смутного чувства присутствия, пусть необъяснимо где…

И все остановилось. Просто остановилось и пропало. Опять стало темно, пусто и тихо. Пропало даже движение.

Кончилось? Это все?

На меня смотрит девушка. Огромные голубые глаза, влажные, полные слез, в обрамлении пушистых темных ресниц. Чуть раскосые, миндалевидные. Это глаза совсем молодой девушки, которая находится… в состоянии паники. Но я могу смотреть в эти глаза вечно. Во мне просыпается что-то давно забытое, закопанное, похороненное, выжатое и выдавленное, что-то светлое и одновременно очень болезненное. Этот ее взгляд умоляет о чем-то, просит. Я понимаю, что вижу эти глаза в последний раз. Потому что посередине, между ними, в лоб этой девушки направлен пистолет. И это я нажимаю на курок и, по мере того, как пуля летит, будто в замедленной съемке, начинаю погружаться в бездну этих глаз. В бездну той боли, мольбы, страха, отчаяния, теплоты, нежности, сожаления… Я знаю, что больше никогда не увижу эти глаза. Их больше нет. Они остались где-то в прошлом, исчезли. И уже в этой бездне на меня водопадом обрушиваются эмоции.

«Как тебя зовут? Ты эрудит?»

«Тебе нужно быть сильнее, если ты хочешь стать бесстрашным».

«Тренировка в восемь не опаздывай».

«Не могу я понять логику этой задачи! Мне никогда не пройти инициацию у эрудитов!»

«Поцелуй меня, лидер! Меня еще никогда не целовали лидеры!»

«Нет!!! Пожалуйста, не надо! Посмотри на меня, на меня! Это я! Я люблю тебя!»

Бездна отторгает меня, выталкивает. Каждой клеточкой мне хочется удержать ее, но понимаю, что не могу, она потеряна навсегда, и от этого такая боль растекается вокруг, что хочется рассыпаться на миллион осколков и никогда больше не быть единым целым, а лучше вообще не быть.

Но я все-равно выбираюсь обратно. Бездна вокруг преображается. Теперь это другие глаза. Тоже огромные, испуганные, слегка раскосые, цвета растопленного шоколада. Самые дорогие в мире глаза, я ощущаю это. Но еще я ощущаю, что это я причина смертельного ужаса и отчаяния в этих глазах. Потому что я смотрю на них сверху вниз. В моей руке стальной хваткой зажата маленькая ручонка. А обладательница глаз висит над бездной и с ужасом сморит на меня.