Неудачницы (СИ)

Когда Эсми нам сказала о необходимости перейти в другой клуб, я меня появилось неприятное ощущение. Казалось бы, какая разница, в каком клубе выступать? Разница была… в администраторе. Я понимала, почему Эсми хотела уйти из «Дикой орхидеи», мы все понимали, поэтому и не стали возражать. Эсми почувствовала мою грусть и заверила меня, что если я для Джаспера что-то значу, он будет со мной общаться даже после нашего ухода. В этом я с ней согласилась. Эсми часто оказывалась права. Я всегда благодарила Бога, за то, что свел меня с ней. Я за месяц получила от нее столько тепла, внимания и заботы, сколько не получала и не видела от мачехи за многие года совместной жизни.

Понимание того, что мы скоро уйдем, заставило меня значительно больше реагировать на Джаспера. Я ловила себя на том, что засматриваюсь на него дольше, чем позволяют правила приличия, естественно, когда он этого не замечал. Я радовалась его появлению больше, чем раньше, и на сердце появлялась грусть, когда нам приходилось расставаться.

Однажды (это было в предпоследнюю нашу субботу в «Дикой орхидее»), оттанцевав танец, мы выбежали со сцены за кулисы. Девчонки отправились в зал, чтобы выпить воды, а я решила подняться в гримерную, поправить макияж. В коридоре, на втором этаже, было пусто. С первого - гремела громкая музыка. Я ничего не услышала, когда в коридоре внезапно потухли все лампочки. Кто-то выключил свет. Я сразу остановилась, растерянно всматриваясь в темноту вокруг. Не успев толком испугаться, я вдруг почувствовала на талии чьи-то руки, а на устах чьи-то губы. В нос ударил запах табака с шоколадом, сигаретный запах Captain Black. Сигареты, которые курил Джаспер. Меня словно парализовало. Все было настолько внезапно и напористо, что я, словно тормоз, безвольно стояла и даже не сопротивлялась, в то время, как сильные руки меня прижимали к стене, а мягкие губы уверенно целовали. В какой-то момент мой ступор прошел и я отчаянно принялась сопротивляться. В душе была полная неразбериха: опасенье – я абсолютно ничего не видела, все звуки заглушала громкая музыка, и рядом со мной находился неизвестный мужчина; волнение, трепет и возбуждение – на 99% я была уверенна, что этот неизвестный не кто иной, как Джаспер. Как только я начала сопротивляться, хватка сразу ослабла. Незнакомец оторвался от моих губ, и я услышала около уха его смешок. В тот же миг он словно растворился во тьме. Я, придерживаясь рукой за стену, быстро направилась к выходу. В конце коридора, около дверей, ведущих на лестницы, находился выключатель света. Не успела я дойти до конца, как дверь, ведущая в зал, отворилась, из коридора кто-то вышел, я лишь увидела мужской силуэт. Я ускорила шаг и почти бегом бросилась к двери, забыв о свете. Выбежав на лестницу, столкнулась с привычной картиной – вокруг полно народа, в полумраке и в миганиях ярких огней сложно было сразу кого-то рассмотреть и узнать. Я спустилась вниз на танц-пол, в надежде разыскать своих. Когда я встречала кого-то из персонала и спрашивала, не видели ли они Джаспера, все отвечали одно и то же: «где-то видели». Также и мои девчонки лишь пожали плечами и сказали, что где-то, когда-то, видели. Я им решила не рассказывать о том, что произошло в коридоре. Не хотела пугать Эсми и не хотела подколов со стороны Беллы и Розали. До конца дискотеки я так и не нашла Уитлока, а, когда мы уезжали домой, охранники сказали, что он давно уехал. Я, незаметно для подруг, уточнила у охраны время его отъезда, как оказалось, приблизительно после того случая, в коридоре.

Встретились мы на следующей неделе, во время репетиции. Джаспер вел себя, как обычно. Обычно настолько, что моя уверенность в том, что то был его поцелуй, начала угасать. К нашему облегчению, в тот раз Каллен не присутствовал на репетиции. Как говорили сотрудники, он уехал куда-то по делам на несколько недель, чему мы были несказанно рады. Хоть последнюю неделю поработаем без напряга.

В последнюю нашу субботу в «Дикой орхидее» мне было очень сложно держать улыбку на лице при сотрудниках, при Джаспере. Девочки также не испытывали особой радости от того, что мы переходим в другой клуб. В «Орхидее» об этом еще никто не знал, Эсми должна была сказать Джасперу об уходе после дискотеки.

В ту ночь мы танцевали, как никогда, отдавались танцу полностью и на сцене держались дольше обычного. Иногда мы устраивали себе перерывы. Иногда выходили на сцену по двое, в то время как третья, могла подняться наверх в гримерную и подправить макияж.

Когда пришла моя очередь идти на отдых, я поднялась в гримерную и замерла – все мое трюмо было заставлено ландышами. С открытым ртом я прислонилась спиной к стене и спустилась вниз. Джаспер… Он узнал про ландыши! Он достал их! Ландыши в Июле месяце! В Нью-Йорке! Он сделал это для меня! Вместо радости внутри что-то защемило. Сегодня мы последний раз здесь выступаем… Я, возможно, его никогда больше не увижу… Быстро вскочив на ноги, я выбежала в коридор и бросилась к его кабинету. Когда я была уже около двери, она резко распахнулась, из кабинета быстро вышел Джаспер. Он явно не ожидал встретить меня за дверью, а я его, поэтому мы буквально столкнулись.

- Оу, Элис! – воскликнул удивленно Уитлок.

Я же, не говоря ни слова, схватила его за шею и впилась в его губы поцелуем. Он быстро подхватил меня за талию и внес в свой кабинет, не разрывая поцелуй. Так как я была обута в ботфорты на высоких каблуках и платформах, у нас была небольшая разница в росте, благодаря чему было удобно целоваться. Джаспер, оторвавшись от моих губ, принялся покрывать поцелуями шею, наклоняя меня над диваном. Что я делаю? - пронеслось в тот момент в моей голове. И тогда же я поняла, что влюблена в него, что хочу его, и что мне все равно, что будет дальше. Даже если мы никогда больше не увидимся, вряд ли я об этом когда-либо пожалею. Вот только… Я боялась что нас кто-нибудь здесь может застукать, к Джасперу постоянно приходил кто-то из персонала решать какие-то вопросы. Другое дело наша гримерная. Девчонки на сцене, Эсми с ними где-то в зале. Там нам вряд ли кто-то помешает…

- Пошли к нам… в гримерную… - прошептала я.

Джаспер оторвался на минуту и, тяжело дыша, взглянул мне в глаза. Потом быстро взял меня за руку и, сказав: «Пошли», вывел из кабинета.

Когда мы оказались в гримерной, все что мы успели сделать – это закрыть дверь на ключ. Дальше моя голова пошла кругом от аромата ландышей, который заполнил всю гримерную, от аромата Джаспера, который я точно ни с чем другим не спутаю, от Джаспера…

Потом он сидел на диване, держа меня на коленях. Одной рукой обнимал меня за талию, прижимая к себе, в другой - держал сигарету. После того, что произошло в гримерной, мы почти сразу же оделись и привели себя в порядок. Ведь в любой момент могли прийти девчонки. Мы сидели молча. Я не знала, о чем думал он, я думала о том, что это последняя наша ночь в «Дикой орхидее». А Джаспер даже не знал, даже не подозревал об этом. В каком-то смысле я чувствовала себя предательницей, но по-другому нельзя. Джаспер мог защитить нас от всех, кроме своего хозяина. Поэтому мы должны были уйти.