Маска (И)

Киллер молчал, лишь буравил нечитаемым взглядом бездонных черных глаз. Черт, и почему они вдруг показались Тсуне такими привлекательными? Сейчас не о том думать надо. Пока Тсуна метался в своих мыслях, перескакивая то с того, какие красивые у Реборна глаза, до тех, где обдумывал как отмазаться от разговора, киллер решительно сделал шаг к парню. Не дав тому ничего сообразить, он резко потянул вверх толстовку под шокированный и испуганный взгляд карамельных глаз.

Реборн почувствовал, как его захлестнула ярость. Огромный синяк посередине живота рядом с более мелкими ярко выделялись на фоне белой, почти прозрачной кожи. Слева виднелся еще один, точнее его часть, остальную скрывала ткань толстовки. Тсуна неловко пытался прикрыть побои и одновременно отстраниться от киллера, но потерпел неудачу. Реборн схватил его за запястье и посмотрел прямо в глаза.

Испуганный, затравленный взгляд карамельных глаз, в котором едва не плескались слезы, заставил ярость внутри Реборна клокотать с удвоенной силой. Он приблизил свое лицо к шатену и на грани слышимости прошептал:

— Кто?

— Н-никто… — заикаясь и отчаянно отводя взгляд, пробормотал Тсуна. — Я сам упал…

— Упал, говоришь. На что? На колено Наны или на ее кулак? — Реборн свободной рукой взял за подбородок ученика и заставил его посмотреть на себя. Глаза шатена стремительно наполнялись слезами, он часто моргал, пытаясь избавится от них. — Не ври мне. Я заметил ее фальшь и твою, — чуть смягчив голос, сказал Реборн. — Я знаю, кто она.

Теплая рука наставника переместилась с подбородка на живот Тсуны и засветилась едва уловимым желтым светом. Вместо ожидаемой боли парень почувствовал, как гематома проходит, исчезает, словно залечивается с удвоенной силой. Странное чувство безопасности и полного спокойствия овладело им и, поддавшись внезапному порыву, Тсуна прижался дрожащим телом к груди наставника, ожидая, что его точно оттолкнут. Но вместо этого его обвили сильные руки, через которые киллеру удалось залечить множество ран на теле паренька, доверчиво жмущегося у него на груди в поисках защиты.

Пару секунд спустя Тсуна ярко покраснел, когда до него наконец дошло, что он сейчас делает. Он тут же отстранился и, стараясь не смотреть в глаза киллера, пробормотал: «Спасибо за помощь», - и умчался к остальным бороться с захлестнувшим его смущением. Реборн довольно хмыкнул на реакцию ученика и тоже направился к каменным столикам, где уже разложили суши и напитки. Его руки все еще ощущали тонкую талию Тсуны, его дрожь, тепло его тела. Он и дальше мог витать в облаках, вспоминая бархатную кожу подростка, если бы один из напитков Бьянки не взорвался, а вслед за ним и все остальные.

— Что это? Новый вид отравленной кулинарии? — закричал Тсуна, на которого едва не попало ядовитое содержание стакана.

— Это не я, — спокойно ответила девушка и принялась осматриваться.

— На нас напали! — сказал очевидную, но не менее пугающую вещь Хаято. — Какой странный звук… — пробормотал парень, а затем резко кинул пару динамитных шашек в ближайшее здание.

— Какое грубое оружие, — услышали они девичий голос, доносившийся из-за столба еще не осевшей пыли. — Удивительно, что такие неудачники как вы смогли победить Кена и Какипи.

Пыль осела, открыв взору Тсуны девушку, держащую в руках какой-то музыкальный инструмент. Кларнет, кажется. Она была одета в форму Кокуе и презрительно взирала на группу подростков, сидя на высоком камне.

— Мукуро-чан неплохо заплатит мне за ваши головы, — весело сообщила девушка. — В этом отношении он лучший, всегда хорошо платит. Знает же, что деньги — главное в жизни, — будто размышляя вслух, сказала она. Девушка тут же направила кларнет на подростков, и оставшиеся несколько стаканов с напитками взорвались.

Спрятавшись за столом, они пытались придумать, как победить эту девчонку, однако идей не было. Приближаться было опасно. Она каким-то образом взрывала все, на что направляла свой кларнет. Единственный боец дальней линии — Хаято.

— Ты не права. Главное в жизни — любовь! — опередив брата на секунду, Бьянки выскочила из-за укрытия. Тсуна подавил неуместный смешок. Да, в ее биографии есть столь забавная страничка. Бьянки когда-то была напарницей Реборна и по уши влюбилась в него. С тех пор у нее какой-то пунктик на любви и прочих амурных делах. — Я твой противник. Чешуйчатая атака!

Бьянки невесть откуда выхватила два огромных блюда с отравленной кулинарией и помчалаль вперед, прямо на девчонку. Та заиграла. Еда на блюдах начала взрываться, но Бьянки этого будто не замечала, она продолжала стремительно приближаться.

— Используешь еду как щит? Умно, — оторвавшись от кларнета, сказала девчонка. — Но ближний бой — тоже моя специальность!

Кларнет распался на несколько составных частей, между которым были соединяющие цепи, и, повинуясь своей хозяйке, сильно ударил Бьянки, заставив ее отлететь на несколько метров.

— О, нет! — выдохнул Ямамото, выхватывая новую биту, которую ему дал Реборн, как только они выбрались из зоопарка.

— Стой, — ему на плечо опустилась рука Гокудеры. — Все уже кончено.

— Сейчас я поджарю твой мозг! — азартно выкрикнула девчонка и прислонилась губами к инструменту…

Полный отвращения и ужаса крик прозвучал прежде, чем бессознательное тело девушки упало с камня. Бьянки довольно хмыкнула и под полные непонимания взгляды парней принялась объяснять:

— Девчонка использовала кларнет как микроволновку, то есть заставляла молекулы вибрировать, из-за чего взрывалось тело. Я использовала отравленную кулинарию как щит, чтобы подобраться к ней, а затем использовала свою завершающую технику и превратила ее кларнет в отравленную кулинарию. Она отравилась.

Закончив рассказ, Бьянки довольно улыбнулась, скосив взгляд на Реборна. Он кивнул в знак одобрения, и девушка расцвела, словно бутон розы.

— Хорошо, что вы разобрались с этой жадной маленькой девочкой, — новый противник не заставил себя ждать и явился в виде старикашки, говорившего хриплым, булькающим голосом. — Обратите внимание сюда.

Стена, что была за стариком, превратилась в экран, на котором были отображены Нана и Сасагава Реехей. Мать Тсуны как обычно возилась на кухне, а боксер спал, утомленный еще одним посещением сестры.

— Смотрите, там что-то есть! — испуганный голос Тсуны заставил всех напрячься и смотреть на экран с удвоенным вниманием.

— А… — протянул старик. — Это близнецы-убийцы, они просидели в заключении около 10 лет за зверские убийства. Абсолютные психопаты, для которых убийства — несравненное наслаждение. И они полностью подчиняются мне, — старик хрипло засмеялся, вызывая отвращение. — Теперь слушайте. Я прикажу им убить этих двоих, если вы откажетесь исполнять мои приказы.

— Да что ты о себе возомнил? — с рыком Хаято бросился на старикашку и приподнял за грудки.

— Не советую этого делать, я могу отдать приказ близнецам и из такого положения, — старик несильно ударил Хаято по руке, и парень послушно отпустил, принимая условия. — Итак, мой первый приказ: кто-то из вас должен ударить Десятого Вонголу!

— Нет!

— Ни за что!

— Отказываюсь!

Одновременно раздалось со всех сторон от Тсуны. Парень шокировано уставился на старика, невольно вспомнив мать. Она получала несравненное удовольствие, избивая его. Теперь он пытается заставить его друзей сделать то же самое.

— Быстрее! Иначе мать Десятого и его друг умрут! — гневно воскликнул старик. За спиной Наны поднялся один из близнецов, проводя зажигалкой в опасной близости от ее волос. Над Реехем склонился второй близнец, зеркально повторяя движения брата.

— П-просто сделайте это! — Тсуна умоляюще посмотрел на друзей, косясь на экран. Жизнь Реехея сейчас зависела от этого решения. И жизнь матери тоже… нельзя сказать, что Тсуна желал ей смерти, но она причинила ему столько боли. Может, она заслужила этого, но сейчас ее жизнь и жизнь боксера связанны. Если не исполнить приказ старика погибнут оба, а смерти Реехея Тсуна допустить не мог.