Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

В общем, было непонятно, какой монстр мог избавиться от красивого, умного, здорового ребенка. Но факт оставался фактом.

Таким образом, Мелисса Эванс стала жить в приюте. Ее поселили с двумя другими девочками, и тут возникли первые проблемы.

Она была самой маленькой, поэтому ее не особо принимали в игры и на ночные девичники тоже не звали. А на роль «поди-ка, сгоняй-ка, постой-ка, подержи-ка» она не соглашалась сама. Кроме того, пару раз ее соседки, Бет и Дженни, видели, как Мелисса делает странные и невозможные вещи: открывает окна и двери, даже не приближаясь к ним, притягивает к себе игрушки и книжки, освещает темные комнаты, не включая свет. А однажды она даже сидела в траве рядом с ужом и шипела, как змея. Ну, явно больная!

Они устроили истерику, что не будут жить с чокнутой в одной комнате. И хотя никто из взрослых им не поверил — мало ли что они придумают! — вода камень точит. Бет и Дженни боялись, злились и настраивали других против Мелиссы. Каких-то полгода и с ней перестали разговаривать все воспитанницы приюта. Учителям разбираться было некогда. Кто виноват? Тот, на кого все дружно показывают пальцем. Да и вообще, перерастут!

Сама Мелисса начинала серьезно опасаться находиться с девочками наедине. Нет, она не боялась, что они могут ее обидеть. Она боялась, что не сможет сдержаться сама.

Она прекрасно знала, что она волшебница. Об этом ей сказали еще тетя с дядей. Вспоминая о них, девочка ужасно переживала, что не знает их адреса и фамилии. Тогда в этом просто не было необходимости. Тетя была постоянно рядом. А она сама была тогда еще слишком мала, чтобы ее выпускали куда-нибудь одну. Поэтому сейчас и мечтать было нельзя, чтобы как-то разыскать их и снова жить с ними. Найти людей только по имени нереально. Мало ли в Англии Петуний и Вернонов?

Так вот, сами тетя и дядя колдунами не были. Было видно, что они слегка опасаются способностей девочки, хотя и не возражали, чтобы она ими пользовалась. И как можно чаще.

И Мелисса тренировалась. Каждый день. И у тети с дядей, и в доме Поттеров колдовать можно было без вопросов. А вот в приюте остаться одной было очень и очень сложно. Тем более после того, как другие девчонки узнали о ее возможностях.

В приюте началась веселая игра «Бесим убогую Эванс», сокращенно «БУЭ». Ее не оставляли одну ни на минуту. Даже в туалет с ней заходили, разве что в кабинку не залезали, но зато исправно колотили в дверцу. Каждую секунду орали, что она ненормальная, щипались, толкались, пинались, дергали за волосы и поминутно жаловались на нее воспитателям и учителям.

Уединиться, чтобы выплеснуть накапливающуюся энергию было просто нереально. Мелисса буквально физически ощущала, что еще немного и магия вырвется, не оставив от приюта камня на камне.

В тот памятный ей Хеллоуин, так и случилось. Редкое везение, что она успела выбежать из здания и метнуться в пустую подворотню. Еще большая удача заключалась в том, что она встретила взрослого мага, который смог купировать магический выброс.

Тогда ее жизнь сделала резкий крен к лучшему благодаря Северусу Снейпу. Он не просто спас ей жизнь, напоил чаем и вернул в приют. Он развил там бурную деятельность. Одним жестом прервав возмущение мисс Джонс, Северус посадил Мелиссу на первом этаже на один из гостевых стульев рядом с фикусом и, велев ждать, прошел в кабинет директрисы.

Что он там делал, неизвестно. Мелисса лишь видела, что через несколько минут к директрисе сначала зашли все сотрудники приюта. Затем они вышли и, несмотря на поздний час, вытащили из кроватей всех воспитанниц и тоже запихнули их в кабинет.

Через минут десять все разошлись по своим комнатам, включая директрису. Вернулся Северус, подхватил ее на руки, и быстро поднялся с ней на третий этаж. Воспитанницам было запрещено подниматься сюда. Да там и не было ничего, кроме маленькой комнатки, в которой складировали старую мебель.

Войдя в каморку и осмотрев нагромождение рухляди, Снейп поставил Мелиссу на пол и вытащил палочку. Несколько взмахов и в комнате остались только старая скрипучая кровать, разбитая тумбочка, трехногий стул и покосившийся платяной шкаф. Починив мебель и расставив ее по комнате, Северус быстрыми пассами очистил комнату от пыли и взмахом руки заставил окно засверкать.

Склонившись над девочкой, он скороговоркой произнес:

– Я тороплюсь, поэтому слушай внимательно и запоминай. Отныне ты будешь жить в этой комнате. Одна. Никто о твоих способностях не помнит. Отношение к тебе теперь нейтральное. Когда будешь колдовать, обязательно запирай дверь на задвижку. Через пару лет пришлю с совами книги, как и обещал. Пока читай то, что уже есть. И учись контролю. Все ясно, малыш?

Мелисса, в остолбенении оглядывающая свою новую комнату, кивнула, подняв на него восторженные глаза, а потом порывисто обняла за шею и неловко поцеловала в щеку.

– Ты самый лучший!

Дернувшийся было Снейп на секунду крепко прижал ее к себе, а затем, негромко скомандовав «Немедленно спать!», аппарировал прямо из комнаты.

А через два дня в приют приехала миссис Макнабб, директриса Коллегиальной школы для девочек Северного Лондона, и ошарашила сотрудников приюта тем, что Мелиссе Эванс предоставили полную стипендию.

***

– Ну, что скажешь, Аманда? — Макнабб откинулась на спинку кресла и вопросительно посмотрела на учительницу младшего класса.

– Я проэкзаменовала ее, Элисон. В принципе, Эванс можно уже сейчас переводить в класс к семилеткам. Среди ровесниц ей делать нечего. Ничего нового она не узнает. Но тут есть проблемы.

– Какие?

– Возраст и скорость письма. Девочки могут воспринять ее в штыки, и успевать записывать за преподавателем она не сможет. Живопись и музыка для нее тоже темный лес.

– Что говорит психолог?

– Коэффициент интеллекта высокий. Речь развита, пользуется сложными оборотами, строит логические цепочки. Делает выводы. Все на уровне семи-, восьмилеток. Не характерно для воспитанницы приюта. Ребенком раньше явно занимались. И у нее очень хорошая память.

– Тренер ее смотрел?

– Да, Элисон. Сказал — гибкая девочка. Гимнастика пойдет неплохо. Лет с шести, когда скелет окрепнет.

– Значит, эти полгода активно подтягиваем ее по проблемным вопросам. Особенно письмо. Со следующего года она начинает учиться с семилетками, но по плавающему расписанию. Наша желаемая цель — год за полгода.

Немного помолчав, размышляя, она продолжила.

– Физическая нагрузка должна быть. Также каждый день дополнительные занятия. Запишите ее пока на танцы и в субботнюю группу плавания. Языки с упором на латынь и греческий, хор, музыка. Пусть ее послушает Стюарт и решит, какой инструмент.

– Элисон, это очень большая нагрузка на ребенка. Она слишком маленькая. Ты что, хочешь, чтобы к одиннадцати годам она завершила шестую форму? Да она же света белого не увидит. Будет торчать в школе и библиотеке целыми днями.

– Посмотрим по ситуации, при необходимости немного сбавим обороты. И потом, думаешь, ей в приюте лучше?

– Да почему ты вообще так озаботилась этим ребенком?!

– Господи, Аманда, считай, что я зарабатываю себе место в раю. А она — отрабатывает стипендию.

– Аргумент! Не поспоришь!

Таким образом, у Мелиссы Эванс началась очень напряженная жизнь. И с каждым годом она становилась все активнее и активнее. Все ее время было подчинено жесткому расписанию.

Девочка вскакивала ни свет, ни заря. Зарядка, растяжка, завтрак, а уже в семь утра у ворот приюта ее подхватывала на машине миссис Макнабб, которой, по ее словам, было по пути из пригорода, где она жила.

Директриса школы, одинокая вдова под пятьдесят, казалось, возложила на себя обязанность опекать Мелиссу. Мечтой ее жизни было хоть раз отойти в преподавании от разработанной программы и попробовать максимально быстро воспитать всесторонне развитую личность. А тут — такой подарок.

На эту благодатную почву и легли ментальные закладки Снейпа. Его слова «взять под личный контроль и следить за образованием» дама восприняла несколько не так, как планировалось профессором зельеварения, а гораздо более серьезно. Из той беседы в подсознании осталось главное: в ребенка нужно было вложить максимум за минимум времени. Способ она видела только один: кинуть как щенка в прорубь. Выплывет — молодец.