Победивший платит (СИ)

В течении нескольких минут я объясняю, что не претендую на высокую честь жить на непригодной для дыхания планетке в одном из десятка крошечных - по моим привычным меркам - и дорогих - по любым стандартам - куполов. После множества уточнений звучит выражение "ограниченная транзитная виза с правом работы", и чиновник морщится:

- Ну вот, так бы и говорили. В таком случае, вы уже нашли на станции работодателя, который согласится вас принять?

К этому вопросу я подготовился лучше.

- Я предполагаю предложить свои услуги заинтересованным сторонам в ближайшее время, и я не возражаю против обучения в процессе работы, - отбарабаниваю, - и, разумеется, готов подписать отказ от компенсаций по безработице.

- Хм, хм, - невразумительно-вежливо выдает юноша и вновь принимается за бумаги. - А в какой сфере вы предполагаете работать? Я не нашел здесь, - пробегает взглядом по строчкам стандартной анкеты, - упоминания о специальном образовании.

- Традиционно по нормам моего родного мира, среднее образование лицам моей касты дается частным порядком, в домашних условиях, а в годы войны были сложности с оформлением университетских документов, - поясняю, стараясь не сломать язык на бюрократических словоформах. - Понимая это, я готов начать с уровня ниже, чем позволяет мой фактический опыт и знания, и не имею ничего против физического труда.

У этого танца явно есть несколько сложных туров, и мне придется протанцевать их все, но я представляю, что за приз ожидает меня на выходе.

Чиновник тянет долгую паузу, наполненную явным скепсисом.

- У вас есть опыт практической работы по какой-то специальности?

- Безусловно, есть, в мои годы, - соглашаюсь, - но здесь он применим, вероятно, лишь для полиции. Я профессиональный военный в отставке.

- Поскольку вы не гражданин Комарры, то вряд ли можете рассчитывать на должность в органах правопорядка, - морщится молодой человек. - Хорошо, а кем вы работали на... - быстрый взгляд на бумаги, - на Цетаганде?

- За время пребывания на Цетаганде я не работал, - отрезаю. Чуть смутившись, поясняю. - Большую часть времени у меня заняла реабилитационная терапия. Медицинская.

- И каково сейчас состояние вашего здоровья? - немедля хватается за зацепку чиновник. - Оно позволит вам заниматься, кхе-кхе, физическим трудом? Я, - листает бумаги, - не вижу здесь документа о полном медицинском освидетельствовании.

- Позволяет, - киваю. - Если понадобится медкомиссия, даже платная, то я готов.

- Мистер Форберг, - многозначительно постукивая по документам обратной стороной ручки, произносит он. - Поправьте, если я ошибаюсь. Вы профессиональный военный, ничему кроме этого не учившийся и не работавший ни по одной из мирных специальностей. Само по себе это, конечно, не криминал...

Пауза.

- Какие выводы я должен сделать, как вы полагаете? Вы лично производите хорошее впечатление, но ваш послужной список... н-да.

- Сударь, - мягко, - мой послужной список свидетельствует лишь об одном: я привык соблюдать дисциплину и беспрекословно подчиняться отданным мне приказам. И, заверяю вас, я желаю найти себя в мирной жизни и не пожалею для этого усилий, - ровно, чуть подчеркнув последнее слово. - И что будучи занят на общественно полезной работе здесь, на станции, я пригожусь сильней, нежели в качестве праздношатающегося туриста. Разве нет?

- Видите ли, - поясняет. - Комарра - мир с высоким уровнем образования, и наша потребность в неквалифицированных работниках весьма невелика... если не идет речь о ряде непопулярных специальностей так называемой "социальной квоты". Вы слышали о ней?

Вот танец и подошел к финальным па. Грузчики, санитары, уборщики... Местные туда не рвутся: оплата низкая, работа тяжелая, не престижная - стоит ли ради нее подниматься на орбиту? Ничего. Я уже давно не позволял себе взбрыков оскорбленной гордости, не позволю и сейчас. Да, я фор, офицер и джентльмен, но сейчас это не важно. Важно удержаться здесь.

- Слышал, - подтверждаю. - Если мне будет предоставлено несколько профессий на выбор и обещано квалифицированное обучение - не вижу причин отказываться.

- Хорошо. Тогда подтвердите последние формальности. В данный момент вы не являетесь участником каких-либо гражданских или уголовных разбирательств? Зарегистрировали свое местожительство? И обладаете суммой, необходимой для проживания в течение первого месяца на орбитальной станции?

Я отвечаю "нет" на первый вопрос, благословляя предусмотрительность Дерреса, и "да" - на остальные, и на мои бумаги ложится, наконец, печать с разрешением.

- Вы получили полугодовую рабочую визу с ограниченным правом трудоустройства, мистер Форберг, - резюмирует мой мучитель. - С правом работы на станции по профессиям социальной квоты, список мест и нижний предел оплаты указан в бумагах, прочтите. Там же адрес биржи труда. До поступления на работу вы обязаны оплатить и прослушать недельный адаптационный курс, держите квитанцию, срок регистрации - в течение трех дней. Удачного вам трудоустройства, мистер Форберг, и добро пожаловать на Станцию Пять.

- Благодарю, - принимая бумаги, отвечаю неискренне, - а вам спокойной работы и меньше проблем с новичками вроде меня.

Адаптационный центр - это способ то ли облегчить карманы доверчивых приезжих на небольшое количество излишних денег, то ли вправду помочь им привыкнуть к здешним реалиям. А еще эти курсы помогают социализировать дебоширов, неграмотных пейзан из глубинки, не имеющих профессии мамочек с маленькими детьми, бездельных отставников-наемников и прочих маргинальных для здешнего общества персон. Чтобы решить, куда определить меня, мне предлагают заполнить анкету размером с небольшую простыню. Половина перечисленных в ней вопросов на мой взгляд откровенно бессмысленна, вторая - ставит меня в тупик: например, порядок эвакуации в случае биологического заражения, откуда мне зать, я же не врач? Однако вслух возмущаться я не стал, ведь бюрократия - всюду бюрократия, только усеял этот лист изрядным количеством прочерков. Возможно, заработав себе репутацию идиота, вынужденного учить элементарные азы, начиная с букваря. Ну да ладно.

Знакомство с товарищами по несчастью заставляет сделать вывод, что такую пеструю группу было и специально не собрать. Первое назначенное мне занятие являет живописную картину: в дальнем углу аудитории засела группка из троих загорелых парней, единственное кресло заняла хорошо одетая ухоженная дама, из угла в угол широким напряженным шагом расхаживает мускулистая женщина постарше меня в куртке цвета хаки, а над одним из столов сгорбился тощий тип, методично шелестя выданными листочками.

Когда вошедший инструктор требует от всех представиться, первой - по кругу - слово достается ухоженной леди.

- Я Пилар Альварес с Эскобара, сеньоры, и переехала на эту станцию к своему будущему мужу. Я дипломированный врач-стоматолог, и надеюсь, что и здесь моя квалификация будет более чем востребована. Но прежде мне не случалось жить, - крошечная заминка, словно она подбирает слово, - в пространстве, вот поэтому я здесь. - Она чуть усмехается, сложив в красивой улыбке подведенные губы. Эффектная дамочка. Понимаю ее жениха.

- Следующий? - кивает инструктор плотной женщине в военной куртке. - Мэм?

Та пожимает плечами. - Лефевр, Изабелла. Зовите просто Бо. Сержант в отставке. Родилась здесь, служила, теперь пытаюсь осесть окончательно. А на ваших занятиях, - свирепо сверкает черными глазами, - я по глупости всяких канцелярских крыс.

Я слушаю эти формальные представления вполуха, поэтому мысль доходит до меня не сразу. Женщина-сержант? Оксюморон. Хотя на других мирах и не такое возможно, но я невежливо вылупливаюсь на даму, словно у нее отросла дополнительная пара рук.

- Вы служили в армии, мэм?