Аромат лимонной мяты. Книга первая (СИ)

Последняя длинная нота. Девочка вновь взмахнула палочкой, и снежинки стремительно разлетелись в стороны, рассыпавшись на тысячи ослепительно белых искр.

Какое-то время царила оглушительная тишина, а потом раздались одинокие громкие хлопки. Это аплодировал Снейп. Через секунду к нему присоединился Люциан, потом Драко, а затем все гости Малфой-мэнора.

***

– Вы хотите что, мисс Эванс?!

У Люциуса Малфоя был настольно ошарашенный вид, что Мелисса с трудом сохраняла на лице восторженную улыбку, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос.

– Нелепые фантазии, – поджал губы Снейп, в глубине души отплясывая джигу: все получилось так, как они и планировали. – Нет, чтобы пожелать что-нибудь более материальное. Все-таки, Эванс, мне кажется, с факультетом вы не угадали. Рейвенкло по вам плачет. Слезами плачет.

– Но профессор, поймите! Это такая героическая эпоха! Это такие потрясающие люди! А тут у меня есть пусть крохотный, но все же реальный шанс поговорить с очевидцем тех событий. Тем более таким! Я не могу упустить такую возможность! Ну, пожалуйста, милорд, – девочка перевела взгляд на Малфоя. – Я так об этом мечтала!

Люциус задумался. Девчонка с каждой секундой удивляла все больше.

Во-первых, она прилично выглядела. По словам Нарциссы, платье у нее было, похоже, от «Твилфитт и Таттинг». Что ж, это объясняло ее неуязвимость, когда дело дошло до стандартных розыгрышей: самые известные магические кутюрье сотрудничают с лучшими мастерами рун.

Во-вторых, она вела себя более чем достойно, не поддавшись ни на одну провокацию, будто приклеив к губам вежливую улыбку. И даже прямой, как артиллерийский ствол Флинт, брошенный на амбразуру лордом Боулом и собственной сестрой, не смог вывести ее из состояния равновесия.

В-третьих, во время фантов она смогла показать то, что он, да и большинство его гостей, если не все, действительно никогда не видели. Соединив руны, чары и трансфигурационные преобразования, не самые, надо сказать, энергозатратные, девчонка получила – как же она это назвала? – музыкально-световое шоу с элементами хореографии.

«Я как Жан-Мишель Жарр(27). Только он не гимнаст, а я не композитор, – сказала она им после своего номера, а потом, немного подумав и чуть покраснев, добавила. – Ну, почти как Жан-Мишель Жарр. Честно говоря, мне до него как до звезд пешком. Но как гимнастка я однозначно дам ему фору».

А сейчас девчонка попросту поставила его в тупик этим своим желанием.

Люциус ждал чего-то другого. Просьбы написать ей рекомендательное письмо, возможно, не одно. Желания посетить французское поместье Малфой на лечебных водах. Требования вновь пригласить ее в мэнор или предоставить ей возможность посетить библиотеку или малое артефактное хранилище поместья (естественно, что без скромного презента она бы оттуда не ушла). Но, честно говоря, до этой самой минуты Малфой был уверен: Снейп настаивал на том, чтобы девчонка участвовала в фантах на общих основаниях только для того, чтобы он, Люциус, впоследствии обеспечил ей покровительство своего рода. Он был убежден: приятель, сильный и весьма искусный маг, принимал самое непосредственное участие в постановке этой феерии. И вот теперь все его теории рассыпались прахом.

На прямой вопрос Снейп улыбнулся так, как это умел делать только он, одной своей усмешкой продемонстрировав, что умственные способности собеседника оставляют желать лучшего, и даже не стал ничего доказывать, а просто поклялся магией, что представление своей студентки видел сегодня первый раз в жизни.

А сама девчонка, видите ли, прочитав книгу о предке Люциуса, настолько прониклась любовью к описываемой эпохе и уважением к Арману Малфоа, что просто жаждет с ним поболтать. Хотя бы полчаса. Юродивая какая-то!

Впрочем, почему бы и нет? Тем более что лично Люциусу Малфою это ничего не будет стоить. Да и в том, что беседа будет успешной, он тоже сомневался.

***

Мелисса с интересом разглядывала старинный потрескавшийся портрет. Написан он был не на холсте, а на грубо сколоченных досках. Подогнаны доски были не слишком ровно, поэтому стык придавал лицу изображенного на картине мага сардоническое выражение. Впрочем, может, и не придавал, может, оно действительно было таким, учитывая, что нарисованный волшебник изнеженным тепличным цветком явно не был: хищный взгляд, волевой подбородок, широкие плечи и мощные кисти рук. Плоть от плоти дитя своей жестокой эпохи.

– Что ж, мисс Эванс. Я уже попросил моего почтенного предка ответить на несколько ваших вопросов. Он выполнит мою просьбу в том случае, если ваша беседа не будет касаться рода Малфой. У вас полчаса, – Люциус уже развернулся на каблуках, чтобы уйти, а потом вдруг остановился и с очаровательной улыбкой сообщил Мелиссе. – Ах да! Забыл предупредить. Английским языком месье Арман не владеет. Впрочем, как и современным французским. Развлекайтесь!

Сам Арман Малфоа хмуро смотрел вслед своему потомку, а когда тот исчез из вида, сплюнул и негромко пробормотал на латыни:

– Огнекраба мне в зад! Баба бабой! Патлы, кружева, – а потом перевел взгляд на девочку и спросил. – Ну, и о чем идет речь, дамуазель(28)? Вы меня вообще понимаете?

– Да, сударь, – Мелисса присела в легком реверансе. – И весьма неплохо. Если бы вы могли говорить чуть медленнее, было бы вообще замечательно. У меня было мало разговорной практики.

– Говорящая! – звучно восхитился Малфоа, а через секунду откашлялся и придворным тоном продолжил. – Хотя, где мои манеры? Итак, дамуазель, чем могу помочь?

Не тратя больше ни минуты на ритуальные расшаркивания, Мелисса протянула руку к своему медальону, вытащила из него пергамент с формулой рунного ритуала и показала ее Арману.

– Хотелось бы разобраться в этом, сударь.

Какое-то время он молча разглядывал лист, а потом, странно усмехнувшись, поднял глаза на девочку.

– Огнекраба мне в зад, – задумчиво проговорил он. – Хотя, если разобраться, пожалуй, все же вам, дамуазель.

________________________

(1) Перефразированная цитата из пьесы У.Шекспира «Ричард III»: «Коня! Коня! Полцарства за коня!»

(2) Логарифмическая или счетная линейка – это аналоговое вычислительное устройство, идея которого возникла еще в XVII веке. Позволяет выполнять умножение, деление, возведение в степень и вычисление корней (чаще всего квадрат или куб, но если разбить вычисление на три действия, то в любую действительную степень или корень любой действительной степени), а также вычисление тригонометрических и гиперболических функций, потенцирование. До появления калькуляторов служила незаменимым расчетным орудием инженера.

(3) Вертеть столы – проводить сеанс спиритизма, вызывать духов.

(4) Я не большой знаток бальных традиций XIX века, поэтому, исходя из того, что магическое общество отстает на столетие, как минимум, полистала энциклопедию, а также товарищей Остин, Диккенса, Теккерея и Бронте, в количестве трех штук. Если что, это не я. Это они.

(5) Полонез – торжественный танец-шествие в умеренном темпе. Исполнялся, как правило, в начале бала. В полонезе танцующие пары двигаются по установленным правилами геометрическим фигурам.

(6) В контрдансе пары танцуют одна напротив другой, а не друг за другом, как в круговых танцах. Вначале состоял из одной фигуры, затем из чередования пяти-шести различных танцевальных фигур.

(7) Кадриль – французский танец, разновидность контрданса. Исполняется двумя или четырьмя парами, расположенными по четырехугольнику друг против друга.

(8) В XIX веке упрощенный быстрый вальс в два па. Во Франции его называли русским.

(9) Медленный вальс.

(10) Один из наиболее популярных контрдансов, достаточно простой, обычно заканчивающий бал.

(11) Le Pantalon, La Pastourelle – фигуры кадрили.

(12) Finale – последняя фигура кадрили заканчивалась галопом в свободной форме (ad libitum).

(13) Кокатрис – тварь с головой и лапами петуха, змеиным хвостом и перепончатыми крыльями, появившаяся из безжелткового яйца, снесенного в навозной куче девятилетним петухом во время восхождения звезды Пса и высиженного змеей. Обладает ядовитым дыханием и взглядом, обращающим в камень. Умереть кокатрис мог, лишь взглянув в глаза самому себе или себе подобного. Легенда возникла потому, что в телах древних петухов иногда находили маленький шар в форме яйца, являющийся результатом разложения. В отличие от василиска, известного со времен античности, все записи о появлении кокатриса были сделаны христианами, как, например, предание о кокатрисе, появившемся в Риме во времена Папы Льва Х. Необычное существо объявили причиной чумы, свирепствовавшей в то время.