Победивший платит (СИ)

Все это было бы смешно, когда бы не было так симптоматично. Запреты на алкоголь, на неподходящую одежду, на право делать с собственным телом то, что захочу... Настойчивое предложение переделать меня физически под привлекательный здесь образец. Вывод глумливо дразнится, маяча на краю сознания. Со скрипом, нехотя, словно знаю ответ заранее - какого черта, это трусость, что ли? - решаюсь на ключевую проверку.

Делаю легкомысленную физиономию, усмехаюсь, советую сперва доесть, а то, не дай бог, подавится, и уточняю, пока что обиняком:

- Что ты делаешь, когда тебе хочется развлечься? Ну, выпить где-нибудь, посидеть, посмотреть, как девочки танцуют... ты понимаешь?

Сомнительно, что понимает. А скорее всего, издевается. Объяснение, что в этом случае достойный человек ведет своих жен в вечерний клуб - явно не ответ на мой вопрос. Приходится объяснить словами попроще: где можно купить девочку на ночь? В борделе? Прелестно. Я-то уж опасался, что это обычное заведение именуется тут каким-нибудь "домиком яшмовых радостей"... Ну хорошо, дальше. Адрес, номер комма?...

Цет хмурится. Вопрос ему явно не по вкусу, словно он сам - не обычный мужик, а благовоспитанная старая дева, предпочитающая целомудренно не знать некоторых вещей. И рассуждения, которыми он пытается подкрепить свою позицию, малоубедительны, хотя пространны:

- Наши женщины слишком высоко себя ценят, чтобы опускаться до подобного уровня, да и никто, кроме грубых простолюдинов, не захочет получить такие... услуги. В домах радости девушки не столько спят за деньги, сколько ублажают чувства. Животные развлечения - это редкость не из разряда обыденных, вдобавок незаконная, и опасность вляпаться в неприятности слишком велика. В том из заведений, на которое у тебя хватит средств, ты обязательно подхватишь какую-нибудь дрянь. А телохранители побрезгуют туда идти. Так что, увы.... Это во всех смыслах недешевое развлечение.

Дыры в этой логике не обманут и идиота. Насчет высокодуховных радостей, к которым поголовно склонно местное население, - бред; я слишком хорошо, знаю, как развлекались поборники чистой расы на моей родной планете. Финансовый аргумент тем паче нелеп: неужели простолюдин может позволить себе то, что мне, якобы пользующемуся процентом с семейного богатства, не по карману?

Откидываюсь на стуле, щерюсь в улыбке и напоминаю: - В своей изысканности ты забыл, что я ведь даже не простолюдин. Я, как это у вас, "грубый варвар". Таковым родился и таковым же помру. Вот незадача, а?

Ухмыляясь, гем отпивает из бокала и держит намеренно долгую паузу прежде, чем ответить давно ожидаемое мною: - Незадача. А что, тебе так необходим секс? Удивительно. Ты же по ступенькам еле-еле спускаешься.

Ну и что теперь? Ответить пошлой колкостью, что трахаться я предпочитаю лежа? Незачем. Отказ прозвучал, следовательно, разговор потерял смысл, точнее, выполнил ту функцию, ради которой и заводился. Подтверждено: сфера контроля замыкается полностью, ограничивая все мои, э-э, физические проявления. Включая те, которые его вовсе не касаются. И вчерашние надменные заявления гем-лорда Эйри, что он, дескать, не интересуется полутрупами (в ванной он на меня, видимо, пялился по аристократической рассеянности?), следует понимать с должной поправкой. Дикарь должен быть подлечен, отмыт и переодет, прежде чем доставлен в спальню, да?

Сдерживаю невольную дрожь омерзения. Очень аккуратно, без стука положив приборы рядом с тарелкой, встаю из-за стола. Но эмоция прорывается если не в поступках, то в словах. Обозвав цета от души последней сволочью и превратив пожелание приятного аппетита в рекомендацию "чтоб ты подавился", покидаю столовую.

Я сижу в свой комнате перед бутылкой, медитируя на нее, но не отпивая. После ужина во рту отвратительная горечь, но смывать ее спиртным я не могу. Понимаю, что надо принимать решение, и чем скорее, тем правильней, а у меня и так слишком тяжелая голова после прошлой дозы спиртного и дневного сна, и я боюсь ошибиться. А время поджимает. Завтра он обещал принудительно передать меня медикам, после этого я минимум месяц буду абсолютно беспомощен.

Или решать надо просто... не думая? "Так всех нас в трусов превращает мысль"?

Нет. Один раз я уже нацарапал свою подпись не думая, плавая в алкогольном тумане отчаяния, и этого хватило, чтобы послать к черту всю предыдущую жизнь. Разумеется, на расследовании я этим оправдываться не посмел: пьянство - лишь отягчающее обстоятельство для того, кто приносил императору офицерскую присягу. Я молча получил сполна по статье закона, предназначенной для мародеров, коллаборационистов и шлюх. И, очевидно, дураков вроде меня.

Но даже быть осужденным за собственный идиотизм - это не значит растерять мозги на всю оставшуюся жизнь. Могу ли я обманываться внешней благожелательностью гем-лорда, хоть раньше видел цетов только в их более грубой разновидности? Нет. Так что я делаю здесь, тупо, как баран, - неужели, соблазнившись на мягкую кровать и вкусный ужин, ожидаю благодеяния от родного братца полковника? От того, чьи намерения несомненны и подкреплены силой?

Бежать. Срочно. Если не с Цетаганды - через два десятка П-В туннелей, на попутках, почти бредовая идея, - то хотя бы из этого дома. Шансов, конечно, немного: по акценту во мне легко опознать чужака, да и полиция, а она во всех мирах одинакова, не откажется арестовать подозрительную личность до выяснения. А явиться в родное посольство - чересчур дорогостоящий и изощренный способ самоубийства. Но все же мало шансов - не значит ни одного. А если дела пойдут совсем скверно, всегда останется один, последний.

Оружие. Припасы... э-э, деньги. Карта местности. И не мешкать. Я и так потерял три дня в попытках собрать несовместимое.

С этого момента голову затапливает легкая ясность, а движения неожиданно обретают смысл. Не знаю, где именно я нахожусь? Не беда. Вызвать надутого дворецкого и, демонстративно прикладываясь к бутылке, капризным тоном поинтересоваться, могу ли я заказать товары на дом и достаточно ли в качестве места доставки указать просто "поместье Эйри"; разумеется, излучая всем своим видом презрение к дикарю, тот поправит меня точным адресом. Дикарь-то дикарь, но пользоваться цетской комм-сетью было время научиться еще дома. Вооружиться? В тире, внизу. Достаточно провести там четверть часа, а потом выбраться обратно с показательно позвякивающей стеклом сумкой, прячущей заряженный пистолет, как у якобы случайно встреченного на лестнице гем-лорда не остается никаких сомнений, зачем низшее существо туда пожаловало. Только создания, которые шарахаются от алкоголя, как от чумы, могли вообразить, что моя несчастная бутылка - не привез же я с собою в дорожном мешке два ящика бренди, в самом-то деле! - составляет смысл моего существования, основное занятие и непреложную опасность, от которой строгий хозяин обязан меня отучить. Деньги? Мне их привезли утром, прямо сюда, чтобы я не натрудился, выходя в город: пластиковая карточка с изящным узором и списком инструкций, понятных мне только теоретически. Предполагалось, что и от карточки, формально мне врученной, польза тоже окажется абстрактной, пока я заперт в четырех стенах? Только вам меня не удержать взаперти. И я не постеснялся подойти к декоративному фонтанчику внизу в фойе и выловить со дна, пугая разноцветных рыб, пригоршню самых натуральных монет. Надеюсь, что не ритуальных. Остальное - мое: вещмешок, плотная куртка, армейские ботинки, палка.

Уже темнеет, когда я выхожу, уверенно направляясь к служебному въезду в поместье, вычисленному мною по тому, откуда и куда регулярно движутся плавающие платформы со всякими припасами. Мне удается удачно проскользнуть за ворота рядом с выезжающим грузовым фургоном. Вопреки всем опасениям, меня не останавливают. То ли не каждому грузчику, повару и лакею в доме отдан приказ за мной приглядывать, то ли это я сжигаю сейчас последние остатки везения. Грузовик, посвистывая воздушной струей, удаляется по дороге, и я, определившись с направлением, ухожу туда же, держась обочины и зорко посматривая вокруг на предмет подходящих кустов, в которых можно было бы залечь и укрыться в случае чего.