Бремя судьбы (ЛП)

Все старались избегать смотреть на Гарри. Фред всё ещё чувствовал ужасное раскаяние из-за упоминания Турнира, ведь это была одна из тем, которую Гарри не хотел обсуждать. Остальные искали повод, чтобы нарушить тишину. Были две запретные темы: Турнир и больное сердце Гарри. Ремус, миссис Уизли, Рон и Гермиона, все они знали, насколько Гарри возмущает тот факт, что он так и не смог ещё полностью выздороветь. Это, казалось, было ещё одним напоминанием, что не всё так “хорошо”, как Гарри бы хотелось.

Почувствовав напряжение в комнате, Гарри, не отпуская нож, повернулся к подросткам.

— Если вы четверо хотите помочь, думаю, мы найдём, что вам поручить, — предложил он, и его друзья скопом бросились к выходу из кухни. Правда, Рон не смог сразу вырваться из крепких объятий своей матери, в которых внезапно оказался. Все они знали, что лучше оставить Ремуса, Гарри и миссис Уизли одних за процессом готовки — тем, что они превратили в нечто сродни науке.

Едва друзья покинули кухню, Гарри повернулся спиной к Ремусу и миссис Уизли и вернулся к приготовлению ланча. Он знал, что вскоре заявится Сириус, и трое взрослых захотят поговорить о случившемся, чего он совершенно не хотел делать в этом месте. Что бы он ни сказал Рону, Гарри все-таки слегка расстроился тем, что Дамблдор не верит в его способность выполнять обязанности старосты. Сам парень считал, что уже сделал большой прогресс по сравнению с началом каникул, что бы там другие не говорили.

— Ты в порядке, дорогой? — мягким голосом спросила миссис Уизли.

— Со мной все отлично, миссис Уизли, — искренне произнес Гарри, борясь с чувством вины из-за переживаний миссис Уизли — ей бы радоваться за своего сына. И это было еще одним напоминанием, что окружающие по-прежнему считают его хрупким, словно стекло. — Сегодня на ужин нужно сделать что-то особенное, — немного помолчав, добавил Гарри. — Рон и Гермиона определённо заслуживают этого.

— Ты прав, Гарри, — с осторожностью ответил Ремус. — Они заслужили праздничный ужин.

Звук резко открывшейся двери возвестил Гарри о прибытии крёстного.

— Кто-нибудь объяснит мне, почему Фред и Джордж остановили меня в коридоре и попросили поскорее сюда придти? — с любопытством спросил Сириус.

— Только что прибыли письма из школы, — негромко ответил Ремус. — Мы как раз обсуждаем, что бы приготовить на ужин, чтобы отпраздновать получение Роном и Гермионой значков старост. — Брови Сириуса полезли на лоб. — Да, ты не ослышался, — добавил Ремус.

Сириус слегка потряс головой, прежде чем посмотреть на Гарри.

— Присядь, Сохатик, — произнёс он, сам выдвинув стул и усевшись. Гарри с неохотой послушался. — Поговори с нами. Вижу, что ты расстроен. — Гарри дернулся было, собравшись возразить. — Это нормальное ощущение, малыш, но мы должны поговорить об этом. Ты не должен сдерживать эмоции. Вспомни, что произошло в прошлом году.

Миссис Уизли в замешательстве посмотрела на Сириуса с Ремусом. Она единственная среди них не знала об эмоциональных выбросах Гарри. И хотя их было всего два, но второй имел более разрушительные последствия, чем первый. Не в силах больше держать эмоции в себе, Гарри тогда выпустил их наружу. Результат — разбитые окна в Больничном крыле. Это было одной из главных причин, почему Сириус и Ремус были так настойчивы в своём интересе к чувствам Гарри и всему, что могло его беспокоить.

Гарри вздохнул, посмотрев на стол. Он был рад за друзей, но дело было вовсе не в этом.

— Я разочарован, — признался он мягко. — Я столько работал в прошлом году и, несмотря на все трудности, думал, что он поймёт, что мне под силу справиться с этим, — Гарри покачал головой. — Я рад за Рона, — добавил он больше для себя, чем для присутствующих. — Он заслужил признание. Он давно хотел этого.

— Так же как и ты, — ласково произнёс Ремус, присаживаясь около Гарри. — Мы знаем, насколько сильно ты старался в прошлом году. И мне известно, как сильно ты старался за год до того. И сейчас ты добился огромных успехов в поправке своего здоровья, малыш. Никто, я думаю, не смог бы сделать больше. Ничего плохого в чувстве разочарования нет, у тебя есть на это право. Просто признай это и двигайся дальше. Не останавливай на том, что могло произойти.

— Луни прав, — добавил Сириус. – У тебя и так много обязанностей. Не беспокойся об этом, твой отец так же не был старостой. Я уверен, что Дамблдор просто не хотел добавлять тебе лишних забот. Помнишь, у тебя СОВы в этом году? А ты ведь хотел хорошо учиться и играть в квиддич… но это если Поппи разрешит, конечно. Концентрируйся на том, что у тебя есть, Гарри, а не том, что должно быть.

Гарри с надеждой посмотрел на опекунов. Они были правы. Ремус уже говорил, насколько трудный год ему предстоит, а с квиддичем он не мог себе позволить продолжать быть худым. Хотя мадам Помфри и так не допустит этого. Как бы ни было ненавистно болеть, Гарри понимал, что придётся смириться с этим.

— А ты сам не расстроился? — негромко спросил подросток.

И Сириус и Ремус недоуменно уставились на него.

— Расстроился? — с нотками ужаса в голосе переспросил Сириус. — Гарри, я никогда не стремился стать старостой. Эта честь выпала старине Ремуса. — Сириус подошёл ближе и крепко обнял подростка. — Даже не думай об этом. Мы так горды быть твоими опекунами. Мы и мечтать не могли, что ты столько усвоишь за тот короткий срок, что мы знаем тебя.

Гарри улыбнулся. Он всегда опасался разочаровать опекунов. Именно поэтому он в прошлом году столько времени и сил отдал занятиям. Раньше никого не волновали его дела в школе. Что уж говорить о Дурслях, которым было наплевать и на его успеваемость, и на него самого. А во времена, когда он ходил в обычную школу, его успехи на фоне Дадли чаще всего оборачивались побоями, которые устраивал ему кузен со своей бандой.

Из объятий Сириуса Гарри перешёл в руки Ремуса.

— Стать старостой — большая честь, но не всё так просто, — спокойно произнёс Ремус. — Ты обязан следить за соблюдением правил и при этом следить за собой, не злоупотреблять своими правами, в особенности, когда наказываешь студентов другого факультета. Это добавочный стресс, по крайней мере, так было у меня.

Уже убедившийся в правильности решения в выборе старост, Гарри поблагодарил своих опекунов и всё оставшееся время приготовления ланча обсуждал с ними, что бы сделать такого для Рона и Гермионы. Миссис Уизли предложила приобрести что-нибудь особенное для Рона — она уже делала так для Перси, когда тот стал старостой. Счастливая мать ушла спросить, что хочет её младший сын, а Гарри, Ремус и Сириус принялись за сервировку стола.

Посмотрев на своих опекунов, Гарри признался сам себе, что сейчас существуют более важные вещи, чем какой-либо значок и ответственность к нему в придачу. Он уже знал, что наступают тяжелые времена: Вольдеморт вернулся, а министерство отказывается в это верить. К тому же, настало время Рону получать что-нибудь, чего не нет у Гарри.

Рон испытывал проблемы с завистью в прошлом, и хотя он сейчас заявлял, что всё осталось позади, Гарри был уверен, что друг скорее всего просто прекратил обсуждать это с кем-либо. Он стал очень осторожен в высказываниях сразу после третьего испытания. Складывалось впечатление, что Рон боялся брякнуть что-либо, что могло привести к расколу их дружбы. Возможно, посещение меня в больничном крыле, где я провел почти неделю, произвело на него большее впечатление, чем я думал/ Но Гарри понимал, что рано или поздно ему придется поговорить с другом об этом.

* * *

Рон захотел новую метлу, а точнее новый Чистомет. Сириус предложил помочь миссис Уизли её купить, но она отказалась, заявив, что Сириус и так уже оплатил все школьные учебники, чем позволил сэкономить порядочно денег. Миссис Уизли была гордой женщиной и не могла себе позволить принять от Сириуса ещё больше помощи.

Ближе к вечеру миссис Уизли отправилась на Диагон-аллею, оставив приготовление блюд на Гарри, Ремуса и Сириуса. Фреду, Джорджу и Джинни было поручено занять чем-нибудь Рона с Гермионой. Гарри хотел сделать вечер незабываемым, а их внезапный приход мог сорвать все планы. Джинни периодически заглядывала в столовую, чтобы отчитаться. Отчет в основном сводился к тому, как Фред с Джорджем прикалываются над Роном по поводу необходимости соблюдения им правил. Мысль, что Рон будет поборником правил, вызывала широкую улыбку у Гарри. Для рыжего друга это будет трудно.