Пророчество крови (СИ)

У меня здесь много свободно времени, которое я посвящаю своим размышлениям и все же воспоминаниям. В основном я вспоминаю нас в школе. Я действительно стоил многих слов, которыми Вы меня называли, но некоторые моменты для меня остаются неразгаданными. За что ты меня ударила тогда на третьем курсе? Это был Поттер тогда зимой, у Визжащей хижины, под плащом-невидимкой? Почему ты с Поттером оказалась именно тогда, у того заброшенного туалета? Почему ты меня тогда поцеловала? Как ты знала, что я должен быть у Выручай-комнаты и что там может что-то произойти? Откуда у тебя столько силы бороться? Почему я?

Сегодня мне сказали, когда будет судебное заседание. Зачем Поттер позаботился о том, чтобы в зал не пустили ни одного корреспондента? Я думал, что Вы (извини, я имел в виду победители. Нет, опять не то...), я хотел спросить, почему он не захотел, чтобы это дело получило такой сильной огласки, которая должна была быть? Я думаю, что вездесущая Рита Скитер обязательно сможет поймать самое «вкусное» для «своих любимых читателей». И если я уже упомянул о ней, то именно она тогда, во время турнира в Хогвартсе, засняла тебя и Поттера в обнимочку? Статья была довольно громкая, даже Слизерин не оставил ее без внимания. Ты крутила роман и с известным мальчиком? Хотя, в принципе, какая разница...

Я уже научился ориентироваться во времени. Ну, по крайней мере, я так думаю. Но если шарики света появляются примерно в одно и то же время, а с ними прибывает моя еда и пергаменты, я начал считать это утром. Сегодня мне было сообщение. Через несколько часов мое слушание, мне надо подготовиться. В ванной меня ждет моя одежда.

И она действительно была, чистая, практически идеальная... Но как это произошло?.. Хотя, не важно... Ты знаешь, мне неважно, что будет сегодня и чем это все закончится. Я готов ко всему. Единственное я знаю точно, что меня, Малфоя, невозможно поставить на колени. Они никогда не увидят моих слез, или отчаяния. Возможно, я попрошу прощения. Есть люди, которые из-за меня лично пострадали. И это я признаю. Еще год назад я бы никогда даже не подумал об этом. Потому что Малфои никогда не просят помощи, не прощаются и не благодарят. И так бы и было, если бы не ты, возможно, Адриана... А я тебе рассказывал о Адриану?! Ты же не видела книгу... Мерлин, я же не сказал тебе о самом главном...

Гермиона, мне до сих пор странно тебя так называть, но так приятно, я хотел сказать, что я не боюсь того, что может произойти, я хочу сказать, что очень скучаю по тебе. И именно здесь я осознал, насколько сильны мои чувства к тебе. Люциус всегда учил меня, что Малфои не умеют любить, но как только я окажусь в Мэноре, я докажу ему, что он ошибался. А еще, я боюсь встречи с тобой. Я не знаю, что ты делала, где ты была эту неделю, возможно, тебя даже не будет сегодня. Но если ты все же будешь, то неважно, какую сторону ты выберешь, главное, чтобы я тебя увидел, пусть и в последний раз.

Все, я уже иду. Мы скоро увидимся. Люблю тебя.

Грейнджер, после всего того, что произошло вчера, я думал, что больше не смогу ни говорить, ни думать, ни тем более писать. Но сегодня снова появилась шарик, который «принес» мне еду и пергамент, и мне ничего не оставалось, как сесть писать.

С чего бы это начать... Я просто не знаю... Вчера я боялся на тебя посмотреть, потому что боялся твоего взгляда. Я знал, что он меня бы не осудил, в отличие от всех тех, которые там были, но я боялся твоей поддержки. И вообще за все, что ты сделала для меня там, я даже не могу поблагодарить. И не из-за своих прежних убеждений, а потому, что одним словом я не могу передать все то, что чувствую. Простое «спасибо» звучит как-то скудно, незначительно.

Как только я заходил в зал, я подумал о Люциусе. Боялся ли он своего суда, что говорил, что чувствовал? Но именно тогда, я узнал о правиле «защиты». Он до последнего надеялся, что кто-то станет на его защиту. Именно поэтому, я не хотел, чтобы меня защищали. И не потому, что из-за своей гордости я не мог об этом попросить, а именно из-за своей гордости, я не мог допустить, чтобы кто-то оправдывал мои поступки, отвечал за меня, пусть только словесно и на суде. Я искренне просил Мерлина, чтобы ты не вздумала этого делать, но когда встал Поттер, я понял, что Мерлин меня не услышал, или не успел. И преступления, в которых меня обвиняли, я просто пропустил. Мне было даже все равно, когда «мой защитник» поведал о моей ничтожной роли в судьбе старого директора и моего бывшего декана. Хотя Снейпа я всегда подозревал в двойной роли, но его любовь, предположение, что он может делать все ради любви, никогда не приходила в голову.

Кстати, я видел Вас, еще в школе, когда Вы разговаривали с помощью легилименции во дворе школы. Я сразу понял, как именно Вы «общаетесь», но в то, что Вы вообще можете нормально общаться, в то, что у Вас может быть нечто общее, я даже хотел проверить. Я подозревал вас в сговоре, я думал, что он подослал тебя за мной шпионить. Я не забыл тот случай на его уроке, когда он умышленно поставил нас в пару. А потом заставил отнести тебя на руках в больницу, после того случая в туалете. На второй день я увидел, как ты бежишь к озеру и пошел следом. Я слышал все, что ты говорила. А когда я потребовал у Северуса объяснений, он мне солгал. Представляешь! Он не сказал, что ты меня целовала.

И если я вспомнил декана и директора, то знай, что Дамблдор знал о нас. Там на башне, в ту ужасную ночь, он пытался убедить меня, предлагал свою помощь, он сказал, что «она простит». И я знал, кого именно он имел в виду. И уже тогда я подумал о том, что ты никогда не сможешь меня полюбить и простить за то, что я должен сделать ради мамы. Когда появился Снейп, он «прочитал» мои мысли и потом... произошло то, что произошло. Если бы я знал, что все было спланировано! Хотя скорее всего, это ничего бы не изменило. Всему должно быть свое время. И я должен был к этому прийти сам.

Когда мы переносились в Мэнор, Снейп все сделал так, что Волан-де-Морт подумал, что именно я выполнил задание (как это произошло, я тебе когда-нибудь расскажу, если захочешь), поэтому Нарцисса была спасена, Люциус снова попал в милость, а мне «грозили большие перспективы Пожирателя». Оказавшись дома, наедине с собой, я искал ответы на свои же вопросы, что заставляло меня спасать тебя, целовать тебя, думать о тебе. И единственное, до чего смог прийти мой глупый тогдашний ум, было то, что ты просто наложила на меня какое-то заклятие. И сделала ты это, не без помощи Снейпа. Но последний сказал не придумывать ничего, а найти книгу. Именно она и должна была дать ответы.

Начались поиски книги, что одновременно сочетались с задачами от Волан-де-Морта. И сейчас я хочу тебе признаться, что тогда именно я подсказал Лорду взять Министерство в День свадьбы Уизли. Я не оправдываю себя за этот поступок, но хочу просто сказать, что должен был нечто такое сделать. Именно так он наградил меня за «успешное выполнение своего первого задания».

Затем я вернулся в школу. Без книги, но множеством вопросов и мыслей только о тебе. А стало еще хуже, когда меня заставили наведаться в дом твоих родителей и проверить, не скрываетесь ли Вы там, а если нет, то попытаться узнать у них, где вы можете быть. Там я понял, что ты сделала, так я увидел твою комнату, игрушку, кота.

Но ещё хуже стало на Рождество. Мама подарила мне эту книгу, о которой говорил Снейп. Она знала о том, что там было написано специально для меня, и уже тогда она узнала о нас. А в последствии делала все, чтобы этого не допустить. И опять же, тот же Снейп сделал все так, как должно было быть. Ты знаешь, он же мне еще тогда говорил, о Лили Эванс, но я его тогда не слышал. И именно тогда, я дал себе ответ на вопрос «Почему ты?». Но ответа на «Почему я?», я так и не нашел. Я так и не могу понять, за что и почему судьба подарила мне твою любовь и позволила мне любить тебя. Ты во сто крат лучше, сильнее меня. После победы, которой Вы действительно заслужили, после потери, которую ты пережила, сумела встать на ноги и жить дальше, ты достойна лучшей судьбы, чем отчаянно защищать Пожирателя смерти, приближенного к самому Волан-де-Морту, защищать, жертвуя своей гордостью, своим именем, своими достижениями, чем иметь ту треклятую надпись на своей прекрасной руке.