Отражение в тебе (СИ)

- А Саша?

- Что?

- Наша подружка приволокла нас сюда обоих под видом поиска работы. Ну так что, найдётся Шурке работа?

Мужчина усмехнулся, выбил по дереву пальцами дробь и что-то впечатал в компьютере.

- Добро пожаловать в «Кедр», юные падаваны,- неожиданно открыто улыбнулся он.

Сашка долго пыхтел, возился, бурчал, но Лиса всё-таки выпихала его домой.

- А вы?- дотошно уточнил парень.

- И мы по домам,- успокоила его Лиса.- Сейчас меня Ярик проведёт и пойдёт.

Подцепила под локоть ошалевшего Яра и поволокла его совсем в другом направлении.

- Э… твоя квартира в другой стороне,- напомнил Яр, нервно оглядываясь на заходящее солнце. Лёгкие сумерки высеребрили город загорающимися белыми огнями. Здесь, вдали от трассы, наполненной гулом автомобилей, можно было расслышать стрёкот цикад и жужжание пролетающего над головой хруща.

- Я просто хотела показать тебе цветущую сливу.- Лиса хищно повела вздёрнутым носиком, пытаясь учуять аромат расцвётшего дерева.- Где-то я её тут засекла на днях, когда в школу шла…

Яр полюбовался вертящейся головкой, поймавшей рыжими волосами все закатные переливы.

- Чего ты так ухмыляешься?- Лиса сверкнула своими болотными огнями.

- Тогда пошли уж лучше к водохранилищу,- он взял девушку за руку.- Там я видел черёмуху. Может, ещё не отцвела.

- Эм… тебе домой пора. Матвей ругаться будет.

- Да ну его!- храбро отмахнулся Яр.- Он меня за младенца держит, надоело уже.

…Водохранилище больше напоминало небольшое, сравнительно, озеро. Плитами его не выкладывали и вообще использовали под городские нужды природный водоём, отчего остались здесь и песок, и тина, и куча орущих жаб. Черёмуху они даже не искали, Лиса утащила Яра намного дальше, чем он отваживался забредать. И вообще он больше бродил среди деревьев, стараясь не выходить к берегу.

- Куда ты меня тащишь?

- Ммм… к воде?

- Я не хочу.

- Успокойся, там помост есть. Это моё любимое место – сюда мало кто забредает и вода здесь чистая – дно видно. Смотри…

Яра протащили по доскам, чуть прогибающимся под двумя людьми. Где-то под ними тихо шуршала вода.

- Глаза открой, трусишка.- Лиса присела, зачерпнула пригоршню тёплой воды и брызнула в парня.- Тёпленькая.

Яр отважно присел рядом, глянул в воду и почувствовал, как начинает кружиться голова. Отодвинулся.

- Да ладно, брось – здесь, наверно, и четырёх метров не будет, хотя дальше глубина порядочная.

Лиса подумала, разулась и спустила ноги в воду. Потёрла озябшие плечи. Пока они сюда пробирались, сумерки перетекли в вечер. Начинали бзыжчать комары. И тогда Яр развязал свою пайту и набросил на её плечи.

- И себе,- сонно попросила Лиса.- Чтоб не замёрз.

Так они сидели бесконечно долго – между водой и звёздным небом, согреваясь и согревая. И Яру было хорошо и спокойно, как уже давно ни с кем не было. С Матвеем всё было совсем по-другому. Рядом с ним сердце всегда колотилось, как ненормальное. Его брат не был похож на других. Не поведением даже, просто он выделялся. Как волк в собачьей стае, вроде и из одного корня, но никогда друг друга не поймут. И не примут. Да и не нуждаются друг в друге.

Лиса повернула голову, глянула на берег и неожиданно спросила:

- Поцелуешь меня?

И прежде, чем Яр ответил, сама притянула его к себе и прижалась губами к губам.

Секунда гулкой тишины, вторая.

И глухой свистящий шёпот за спиной:

- Что ты делаешь?..

Яр задохнулся, не в силах ни отодвинуться, ни повернуться и глянуть в лицо идущему по мосткам человеку.

А Лиса отстранилась, выразительно облизнулась.

- А твой брат вкусно целуется.

Матвей на Лису даже не глянул. Он пожирал глазами задохнувшегося от всего происходящего Яра. Только Лиса этого не замечала.

- Да ладно, брось паром дышать,- зло выдала она,- ты же бесчувственный чурбан! Я тебе сколько на шею вешалась? А стоило на брата глянуть, так уже и молнии из глаз мечешь?!

Матвей не ответил – молча ухватил оцепеневшего Яра и поволок прочь.

- Мне больно, пусти…

Пальцы ещё сильнее впились в локоть. Яр скорчился от боли. Сзади поспешно обувалась Лиса.

- Её домой проводить надо,- Яр выкрутился из хватки, развернулся и даже успел сделать шаг в сторону подруги, и тут терпение Матвея лопнуло: он обхватил брата поперёк туловища и смыкнул на себя, утаскивая прочь от мостков – в затянутую густой ночью лесопосадку.

- Барселона!- заорал Яр, смирившись с самодурством Матвея.- Барселона, ко мне!

Собака вытекла тенью из-за ближайших зарослей молодой гледичии. Ха-ха, не одного она Матвея слушается, хотя предана только этой неразговорчивой ледышке.

- Проведи Лису домой.

- Барселона, к ноге,- рявкнул Матвей.

- Да что с тобой такое?!- уже возмутился Яр.

Ну да, он удрал, не предупредил, но Лиса тут при чём? Уже ночь и здесь страшные истории, которые Яр раньше только по новостям слышал, оживали прямо на глазах – грабители в переходах, карманники на рынках, в старых постройках наркоманы, в подворотнях насильники. Здесь дети должны были выращивать марихуану или убирать бутылки за собственными пьяными родителями, и элитные спорткомплексы соседствовали с вросшими в землю хибарами, где разбитые окна заклеивали скотчем. Дорогой респектабельный район изнутри напоминал гниющий персик, когда шкурка ещё аппетитно переливается оттенками заката, а внутри только гниль и вонь. Сашка был прав – Яр был романтиком, он жил совсем в другом мире, лишённом этих благ и этой же грязи, он был искренним и чистым, он не умел дерзить, не различал лжи и верил, что любовь – это чистое и светлое чувство. И ссориться он не умел. Но ведь всему же предел есть!

- Опусти меня немедленно на землю!!!

- Зачем?

- Лису провести!

Бац! Матвей с силой влепил Яра в попавшуюся на пути ольху. Яр охнул – пайта осталась на Лисе, а тонкая майка не уберегла от выступов и неровностей коры. Хорошо хоть гладкая – точно бы лопатки стесал. На горло легла Матвеева рука.

- Тебе так нравится меня выводить?- тихо спросил он.

Яр судорожно сглотнул. Вторая рука очертила губы.

- Кто ей разрешал тебя целовать? Я говорил, что порву любого на своём пути? Тебе я тоже воли не давал.

Пальцы скользили по горлу, мешали дышать, заставляли кожу покрываться мурашками. Странное знакомое чувство – словно во сне, когда он летит вниз и из груди выдавливается воздух. Будто в омут с головой ушёл, перед глазами потемнело.

- Уй… Пусти меня, а не то…

- А не то – что?

Пальцы не разжались. У Яра по спине скользнул липкий холодок.

Насмешливое:

- Папе пожалуешься?

На днях открылась разгадка вечного отсутствия родителя – оказывается, он уже давно завёл другую семью, оставшись участвовать в жизни сына, а теперь обоих, исключительно в виде «тени отца Гамлета», как однажды беззлобно подхихикнула Лиса. И ведь Матвей это знал, просто Яру не говорил. А тот поначалу переживал, дурак, места себе не находил, когда отец на ночь не появлялся.

Яр промолчал. Действительно, «а то – что»? Кому он нужен, кроме Матвея?

И тогда его губы накрыли другие губы. Тёплые, жёсткие. И как в прошлый раз – поцеловали верхнюю, втянули нижнюю, язык пощекотал нежную кожу.

Яр отмер, дёрнулся, попытался оттолкнуть обнявшего его человека, хотя бы просто вывернуть голову и глотнуть воздуха.

- Нет!..

Матвей грубо развернул его лицо обратно, пальцы впились в волосы. Вторая рука опять легла на горло.

- Не дёргайся.

- Отпусти мен-н-нн…

Язык протиснулся в рот, зацепил второй язык. Яр закашлялся, рванулся. Матвей раздосадовано рыкнул, припал губами к заживающей на шее ране. Его колено раздвинуло Яру ноги, прижалось к паху, мимо воли выдавливая стон.

Всё это больше походило на дурной сон, чем на реальность. Плеск недалёкой, едва скрытой за шиповником, воды. Стрёкот цикад. Сладкий запах травы. Горячий запах земли. Терпкий запах цветущей где-то черёмухи. Запах выделанной кожи и псины от Матвея. Сам Матвей, невменяемый, злой, до боли вгрызающийся в его шею, прижимающий к дереву. Его руки, протискивающиеся между стволом и спиной, скользящие от стёртых всё-таки лопаток вниз по позвоночнику, под майку, расстегивающие ремень на джинсах. Его губы – бездумно целующие всё подряд – горло, ключицы, плечи, грудь, живот, впадинку пупка… И предательская, сводящая с ума неопытного, слишком далёкого от всего этого, Яра, эрекция.