Бродяга (СИ)

- Твою же мать! - рявкнул здоровяк, когда острые потоки воздуха располосовали его плащ. Не ждал, козел? А сейчас я тебя... Ох ты! Огненный шар, черт его дери. Я забыл, что дерусь с двумя сразу. Блин, комбинезон испорчен. Хорошо, что воды здесь хватает...

- Этот мелкий сопляк испортил мой плащ! - прорычал синекожий. - Уйди с дороги, Итачи, я ему сейчас задам.

Мне резко поплохело. Эта острозубая рыба начала размахивать своей палкой как пропеллером. Я едва уходил от ударов. Так, пальцы крестом... Пусть повоюет с пятью клонами, а я пока приготовлю расенган. Ну ладно, с тремя. Ну, хоть один-то его задержит? Нет. Но мне уже все равно, расенган готов. Здоровяк заслонился своей дубиной. Мой шар порвал несколько бинтов... И впитался? Какого хрена?!

- Не ожидал? - захохотал синекожий. - Самехада поглощает чакру. Стоит мне коснуться тебя, и ты упадешь без сил.

Спасибо за предупреждение. Вот попал... Здоровяк уже начал примеряться, как бы снести мне чего этой штукой, когда позади него раздался выкрик.

- Стиль мягкой руки! 64 небесных касания!

Хината?! Твою же... А она шустро двигается. Напала со спины и начала лихо молотить этого синекожего. Я не считал удары, но их там, наверняка, было много. Все произошло настолько быстро, что никто даже среагировать не успел. И это она себя еще слабой называет...

- Катон! Цветы феникса!

Ага, Итачи, похоже, решил атаковать меня, пока я отвлекся. А вот хрен! Тут воды целое море. Пусть я не столь хорош в водяных техниках, но сенчакра мне в помощь. Огненные шары были погашены водяной стеной. Впрочем, долго я ее продержать не сумел - контроль над водой мне дается гораздо хуже, да и сенчакра кончилась. Теперь я не могу управлять стихиями, надо заканчивать драку. Как там учила бабуля? Чакру в кулак и выпустить в тот момент, едва рука касается цели. Понеслась!

***

Ладно, я хотя бы попытался. Кто же знал, что этот тип владеет гендзюцу? Хотя, это моя ошибка. Ведь про шаринган мне было известно... Теперь я висел распятым на кресте в каком-то непонятном месте. Небо было красным, и в нем светила черная луна. Я и сам был каким-то черно-белым.

- Ты в моем мире, - отовсюду лился голос Итачи. Надменный холодный голос... Хочется вырвать ему голосовые связки, чтобы замолчал, наконец, скотина. - Это мир Цукуёми, и я решаю, каким он будет. Отсюда нельзя выбраться

- Иди нахрен! - рявкнул я. А что мне еще оставалось? Больше я сделать ничего не могу, остается только ругаться. Я добавил еще несколько выражений покрепче.

- Можешь кричать сколько влезет, - вещал Учиха. - Ты пробудешь здесь 72 часа, а в реальности пройдет лишь миг. И все это время я буду делать так.

В меня воткнулась такая же бесцветная катана. Я взвыл. Больно... А Итачи не успокаивался.

- Осталось 71 час, 59 минут и 59 секунд.

- Да делай ты что хочешь, только заткнись! - проревел я. Лучше бы я молчал. Теперь каждый удар сопровождался комментарием того, сколько времени мне оставалось терпеть. И честно говоря, голос Учихи доставлял мне больше мучений, нежели удары катаны. Просто на секунду, я вспомнил ту боль, которая была во время извлечения Кьюби. И это помогло! Тело отключилось и совершенно не ощущало боли. Лишь монотонные комментарии Учихи продолжали раздражать. Я начал издеваться над ним в ответ. Я плохо помню, что говорил, но когда мне оставалось 49 часов, 15 минут и 43 секунды, Итачи не выдержал.

- Заткнись! - проревел уже он. Я что, вывел его из себя? Так-так, кажется, эро-саннин говорил, что мастера гендзюцу должны всегда оставаться спокойными. Это мой шанс. Я продолжил свои подколки. Я обзывал его, оскорблял брата, поливал грязью клан. И он потерял концентрацию. 44 часа, 57 минут и 3 секунды - именно столько оставалось, когда гендзюцу пропало.

***

Ничего не изменилось. Хината наносила последние удары по острозубому, а Итачи все так же стоял с широко открытым левым глазом. В следующую секунду, Учиха изменился в лице.

- Ты вырвался из моего гендзюцу, - холодный и надменный тон куда-то пропал. Теперь в его голосе была заинтересованность. Хм... Он что, просто так простит мне все оскорбления? - Ты разозлил меня, но мне очень любопытно, почему на тебя оно не действует как на других.

- Просто я испытал боль, по сравнению с которой твои удары не страшнее комариного укуса! - я не врал. Стоит лишь попытаться вспомнить эту боль, как тело на некоторое время "отключается". Защитная реакция? Наверное. Правда, слишком часто это делать не стоит. Боли я не чувствую, но раны никуда не пропадают. В этот момент, вода начала убывать. Хината, все-таки, закончила свою комбинацию и этот синекожий здоровяк рухнул на землю. Потоки чакры от него уже не чувствовались. С другой стороны, я бы их уже не увидел - сенчакра на нуле, а я вынужден слишком резво двигаться.

- Ты интересен, - снова проговорил Итачи. Черт, он смотрит на меня, как исследователь на лабораторную мышь, и это злит еще сильнее. Краем глаза я увидел, что синекожий встал и сейчас пытается попасть по Хинате своей дубиной. Она пока уворачивается, но это, наверняка, ненадолго. Этот здоровяк слишком резво двигается. А еще и Итачи. Надо хватать Хинату и делать ноги. Вещи жалко, но шкура дороже. Я резко бросился на Учиху. Теперь удар получился что надо - он, видимо, решил, что бесполезно снова ловить меня в гендзюцу. После этого я выхватил Хинату из-под удара, и бросился бежать, держа ее на руках. Но далеко удрать мы не успели - поляну оградила полоса черного огня. Блин... От этой штуки лучше держаться подальше, я и без сенчакры чувствую мощь техники. Остается только драться.

- Хината, ты как? - спросил я, поставив ее на землю.

- Нормально, - ответила она.

- Не убежите, детишки, - оскалился острозубый. - Аматерасу Итачи горит беспрерывно семь дней и ночей, испепеляя все, чего касается.

Сам Итачи привалился к дереву. Видимо, это был его козырь. Из глаз стекали струйки крови. Ладно, хоть его вывели из игры. Но оставался этот здоровяк с дубиной, поглощающей чакру.

- Как он встал? - спросила Хината сама себя. - Я же перекрыла ему почти всю систему циркуляции. Откуда у него чакра?

- Рассказать вам еще один секрет, детишки, - довольно скалился человек-рыба. - Самехада не просто поглощает чужую чакру, но и передает ее мне, когда нужно. Твоя техника, девочка, конечно хороша. Но, к вашему большому сожалению, мне она нипочем...

Ладно, ладно, говори побольше. Я пока соберу сенчакру...

- Я перезапустил свою систему циркуляции, - синекожий усмехнулся. - Ладно, детишки, можете прощаться. Тебя, пацан, я убивать не стану, а вот девочке мы головку оторвем.

Вот сволочь! Да я тебе сам что-нибудь оторву! Сенчакра снова есть и пусть ее немного, но на этот прием хватит. Разгоняем воздух вокруг его головы... Ага, действует!