Бандит из Чертова Каньона

«Дорогой Эл! — писал дядя. — В том случае, если моя кончина последует первой, я хотел бы попросить тебя присмотреть за Лилиан, хотя бы до ее свадьбы. После смерти матери у нее не осталось никого, кроме меня. Естественно, я чувствую не только определенную ответственность за нее, но и настоящее волнение, почти отцовское, хотя ей был уже год, когда я женился на ее матери. Она не знала другого отца — ее собственный был убит еще до ее рождения. Ей известна правда о своем происхождении, тем не менее она смотрит на меня как на своего родителя. Так что если по воле судьбы я буду более не в силах заботиться о ней, то рассчитываю на тебя. Я не упомянул ее в завещании, поскольку наш с тобой договор подразумевал лишь законных наследников, или, я вынужден сказать, наследницу — твою дочь Диану. В том случае, если она унаследует всю нашу с тобой собственность, надеюсь, что ты передашь ей мою просьбу, которую я прилагаю к своему завещанию.

Любящий тебя Джон».

Диана с изумлением взирала на лежащее в ее руках письмо. И она еще намеревалась отослать эти бумаги Корсону! Почти отослала! Она вздрогнула, сообразив, по краю какой пропасти ходила, даже не подозревая об этом. Что же получается? Значит, эта компания ничуть не лучше разбойников с большой дороги? Они — всего лишь нарушители закона!

А она — она единственная законная наследница «Заставы Y»! В этот момент она не думала ни о золотом прииске, ни о ценах на скот, ни о громадных стадах и широких землях. Она думала только о том, что любила и называла своим домом.

Теперь уже никто не мог отнять у нее ранчо. Но все же она не была счастлива. Чертов каньон трещиной пролег через ее душу. Бык объявлен вне закона! А кто, кроме него, может служить ей надежной опорой и советчиком во всех делах?

Он был хорошим пастухом — ее отец всегда говорил это, веря в его способности и доверяя его суждениям. Единственным недостатком он считал буйство во хмелю, но она интуитивно понимала, что этот недостаток преодолим. В верности не было ни малейших сомнений — до тех пор, пока не поползли ужасные слухи, связывающие его с ограблениями дилижанса. Она неизменно отказывалась им верить, вплоть до отказа верить собственным глазам. Но приход Грегорио окончательно разрушил остатки ее надежд.

Однако даже сейчас она все еще думала о Быке, как о своем последнем шансе, упорно продолжая верить в него. Она не в силах была постигнуть те глубинные душевные процессы, которые даже теперь позволяли ей думать о нем без всякого омерзения, презрения или пренебрежения. Но имела ли она право так слепо верить себе самой? Диана, как могла, избегала этой мысли, однако она вновь и вновь навязывала себя ее сознанию. Впрочем, даже в те минуты, когда ум Дианы отказывался вставать на защиту Быка, его защищало ее сердце. Любовь торжествовала там, где рассудок оставался бессилен.

Тяжкие, непривычные мысли переполняли ее. Девушка пыталась отогнать их, но это было невозможно. Разве может она, Диана Хендерс, любить преступника-рецидивиста, объявленного вне закона? Нет! Она должна навсегда вычеркнуть его из памяти. С этим решением, вся в слезах, она и уснула.

Глава 17

ЧЕРНЫЙ КОЙОТ

Настало утро, и сознание Дианы Хендерс до некоторой степени прояснилось. Она освободилась от хаотичных, конфликтующих между собой эмоций, которые захлестнули ее предыдущим вечером и помешали здраво рассмотреть планы на ближайшее будущее. Первым ее намерением было немедленно ехать в Хендерсвиль и посмотреть в глаза Корсону и Лилиан Мэнил, представив им доказательства их вероломства. Но, здраво поразмыслив, она пришла к другому, на ее взгляд, более разумному решению. Закон теперь был всецело на ее стороне. В ее руках были неопровержимые доказательства. Эта шайка была не в силах навредить ей, так что можно было и не устраивать скандал, а продолжать жить на ранчо в соответствии с издавна заведенным укладом, исполняя все, что положено. Жить, как если бы эти мерзавцы вовсе не существовали. Если же они отважатся что-либо предпринять, она была готова достойно встретить их.

В течение часа она сидела в офисе, продолжая работать с бумагами. Затем послала за Техасцем Питом, и когда он явился, вручила ему конверт.

— Доставь его в Альдею, Пит, и оттуда отправь в Канзас-Сити с первым поездом, едущим на восток, — приказала она. — Я не могу доверять почтовому дилижансу — в последнее время слишком участились ограбления. Помни, Пит, я посылаю тебя, поскольку верю, что ты доберешься до Альдеи так быстро, как только сможешь, не позволяя ничему задержать тебя. Это очень важно для меня, Пит.

— Я доставлю его туда, — кивнул Техасец, и она знала, что так оно и будет.

Десятью минутами позже, выглянув в дверь кухни, где болтала с Вонгом, она увидела тучу пыли, стремительно пронесшуюся на север, в сторону Чертова каньона. Она летела прямо через равнину, оставляя в воздухе заметный след. Когда скорость важнее всего, дороги и дорожки были не для таких парней, как Техасец Пит.

День, наполненный привычными обязанностями, прошел без всяких инцидентов. От Корсона не было никаких известий. Пришел следующий день, принесший с собой возвращение Техасца Пита из Альдеи, и тоже прошел вслед за бесконечной чередой иных дней. Вновь не было никаких известий о Корсоне. Под вечер Диана уже почти уверилась, что ньюйоркец, понявший, к чему может привести кража его почты, оставил свои коварные планы, а значит, дилижанс, прибывающий в среду в Хендерсвиль, заберет его вместе с сообщницей обратно в Альдею, на восточный экспресс.

Этими приятными соображениями она занимала себя в то утро, когда в дверях офиса появилась фигура мужчины. Взглянув, она увидела Хэма Смита со шляпой в руке.

— Утро доброе, мисс! — приветствовал он ее.

Диана кивнула, заинтригованная тем, что Хэм Смит может делать на ранчо «Застава Y», где всегда был непрошеным гостем.

— Я приехал, чтобы выполнить одну весьма неприятную обязанность, мисс, — заявил Хэм Смит. — Как шериф этого округа, я должен официально известить вас, что вы обязаны освободить эту собственность не позже завтрашнего полудня, когда ее собирается занять законный владелец.

— Вы имеете в виду мистера Корсона и мисс Мэнил? — вежливо спросила Диана.

— Да, мисс, и они надеются, что никаких осложнений не будет. Им хочется, чтобы вы, к вашему же собственному благу, выехали мирно и быстро.

— Не откажетесь ли вы передать записку мистеру Корсону? — спросила она вместо ответа. — Думаю, я смогу убедить его, что он совершает ошибку.

О, Хэм Смит был бы рад оказать ей маленькую услугу. Конечно, он все передаст, но, как старинный друг ее отца, он советует ей сделать все необходимые приготовления к скорейшему отъезду. Терпение мистера Корсона уже истощилось, и он, как агент мисс Мэнил, вынужден предпринять решительные меры для овладения ранчо.

Когда мистер Морис Б. Корсон прочел записочку, он в течение целого часа изрыгал сквернословия. Не став открывать содержание записки Уэйнрайтам, он вместо этого удалился на закрытое совещание с Хэмом Смитом и Холом Колби. Оно длилось целый час. Некоторое время спустя шериф с дюжиной выбранных им людей выехал из Хендерсвиля. За ними ехали Корсон, Лилиан Мэнил и Уэйнрайты (в коляске последних, которую Диана великодушно выслала им на следующее утро после поспешного бегства с «Заставы Y»).

В этот полдень ранчо было пустынно. Никого не было, за исключением двух рабочих, кухарки на кухне и Вонга в его резиденции. Техасец Пит и его вакеро разъехались по громадным владениям, выполняя обязанности по работе. Айдахо, согласно освященной веками традиции, остался дома, чтобы служить телохранителем Дианы в случае, если ей захочется проехаться. Ей захотелось, и оба отбыли куда-то на юго-восток, в направлении ранчо Джонсонов.

Был тихий, располагающий к лени летний день. Воздух вибрировал от зноя. В углу кухни, на приличном расстоянии от выключенной плиты, находился прохладный уголок или нечто еще меньшее. Там стоял длинный стол, ранее украшавший столовую. На нем во всю длину навзничь лежал Вонг и спал. Его трубка с крошечной медной чашей все еще была зажата в свесившейся вниз руке.