Король поднебесья

— Чудесная история! — промямлила она. — Не знаю, где вы ее услышали, но…

— Какого черта! Да ведь я сам тащился за ним всю эту тысячу миль из-за того, что ублюдок увел мою старую конягу. И коняга-то была так себе, а вот поди ж ты! Он прожил еще секунды три после того, как моя пуля прикончила его, и все сокрушался, что своими руками отвел от себя удачу!

— Каррик, — перебила его Беатрис, — ваша история и впрямь замечательная. Но я не вижу никакой связи…

— Не видите? — удивился он. — Ну смотрите — вот это самое кольцо, из-за которого весь сыр-бор. Я вижу его, рубин сверкает так, что слепит мне глаза, и я понимаю, что камень принесет мне удачу. Да, клянусь честью, если бы не это, стал бы я так рисковать из-за какой-то безделушки? Стал бы я гоняться за таким конем, как Ганфайр?! Да еще с такой наездницей?! Ну вот, а теперь представьте, что я, заполучив этот драгоценный талисман, попросту суну его в карман, и что дальше? Нет уж, раз кольцу положено быть на пальце, в кармане ему делать нечего! А то будет, как с этим самым одеялом. И удача отвернется от меня, как отвернулась от Ллойда. Вы же ведь не хоте, чтобы так случилось, правда, Беатрис?

Глаза ее сверкнули, словно говоря — будь моя воля, испепелила бы тебя на месте! Но она опять овладела собой.

— Мне бы не хотелось думать, что вы попросту стараетесь подшутить надо мной! — сказала она. — Так ведь, Каррик? Ведь вы не сможете мне отказать… видите? Умоляю — отдайте его! Я не обманываю, поверьте мне. Клянусь всем, что для меня свято — если вы вздумаете носить это кольцо, прольется кровь!

— Забавно, что вы так переживаете из-за подобной чепухи, — пробормотал он.

— Я вовсе не переживаю! — вскинулась она. — Я… я…

Вдруг ей стало до такой степени жалко себя, что она не выдержала и разрыдалась.

— Тихо, тихо, — пробормотал Данмор. — Бедная девочка, я все понимаю. Вы так долго гордились этим колечком, да? Ну, а теперь взгляните — видите мой хлыст? Когда-то я привез его из Мексико-сити…

— Да? — пролепетала она, тщетно стараясь успокоиться и сделать вид, что ей интересно, о чем болтает этот любитель пари.

— Получил его в подарок от одного очень богатого и важного джентльмена за то, что объездил ему лошадь, и все такое. И могу сказать, что если бы не его немного старомодная манера обращаться с винтовкой, то цены бы ему не было! Да, так вот об этом хлысте. Видите, какой прекрасный сапфир вделан в его рукоятку? Нравится? То-то же! Так вот, хотите взять его в обмен на колечко? Только помните, если вдруг вам придет охота снова хлестнуть лошадь, вы рассечете мясо до кости, тем более, если ударите ее по морде во время очередных скачек!

И вдруг до нее дошло. Беатрис дернула повод и так резко осадила жеребца, что тот встал на дыбы, с испуганным ржанием забив копытами в воздухе.

— Вы… вы презренный… негодяй! — крикнула она.

И, круто повернув коня, поскакала обратно в лагерь.

Случилось так, что первый, кого она увидела, был Джимми Ларрен, лицо которого все еще расплывалось в улыбке. Пришпорив Ганфайра, Беатрис ринулась к нему, словно собираясь затоптать его конем. Джимми испуганно прижался к дереву.

— Ах ты маленький пройдоха! — завопила она. — Так или иначе, но все это твоих рук дело! Убирайся отсюда, да поживей! И если вздумаешь хоть раз еще сунуть сюда нос, я тебя по стенке размажу! Слышишь?!

И с этими словами она погнала жеребца дальше, с остервенением хлеща его по бокам хлыстом с такой силой, что он, заржав от нестерпимой боли, взвился в воздух, стараясь сбросить ее на землю.

А Джимми осторожно высунув голову, в задумчивости поскреб подбородок. Подошедший сзади мустанг дружески толкнул его в плечо, но мальчик даже не заметил. Он провожал Беатрис глазами, пока она не превратилась в крошечную, едва заметную точку на дороге.

— Вот это повезло, так повезло, нечего сказать! — буркнул он Данмору. — Потерял друга, который и привел меня сюда, и что теперь? Возвращаться обратно в лавку кузена Билла? Вот уж нет! У меня до сих пор кости ноют, как вспомню его колотушки!

— Так зачем к нему возвращаться?

— А куда ж еще? Билл по крайней мере будет рад, что я вернулся. Держу пари, он просто заплачет от счастья, если я заскребусь в дверь и попрошу впустить меня! Фу, заранее чувствую, как он сцапает меня своими лапищами! Бедняга Билл, должно быть, он здорово разжирел, пока меня не было! Колотить-то было некого!

Данмор кивнул.

— Так оставайся здесь, — сказал он.

Мальчик задумчиво и печально посмотрел на него.

— Нет, — тихо сказал он. — Тогда вам вообще не станет житья! Сами знаете, сколько пакостей она может придумать из-за одного кольца! А тут еще я!

— Ты останешься со мной, — спокойно сказал Данмор. — Слышишь, Джимми? Иначе я просто не знаю, как без тебя обойтись!

С этими словами он опустил руку на худенькое плечо мальчика. Джимми поднял на него глаза. Взгляды их встретились, и Данмор увидел, как лицо мальчика просветлело.

— Да будет так! — прошептал он. — Во веки веков, аминь!

Глава 31. Непосильная ноша

Тонкая, стройная, с отчаянием в глазах, Беатрис Кирк стояла перед Танкертоном, прислонясь спиной к двери своего домика и ухватившись руками за ручку, будто опасаясь, что он уйдет, не дождавшись, пока она поделится с ним своими бедами.

— Я ненавижу его! — запальчиво крикнула она, закончив свой рассказ.

— Ну что ж, Беатрис, могу сказать, что со своей стороны тоже не слишком люблю этого парня.

— Улыбающийся, скользкий, пронырливый, мерзкий негодяй и лжец! — крикнула она. — Он мне отвратителен! Черт побери, или он, или я! Ни минуты не останусь в лагере, пока он здесь!

— Тихо, тихо! — прикрикнул Танкертон. — Стоит ли так расстраиваться из-за подобной чепухи?

— Чепухи?! — завопила она. — Бедняжка Фурно! Ты представляешь, что будет, если он увидит свое кольцо у Данмора?! Он…

— Ну и что?

— Он будет с ним драться!

— Ну, это вряд ли, — покачал головой Танкертон. — Я ведь объяснял тебе, что Фурно — именно тот человек, которого бы я хотел иметь рядом. Ну, а… в этом случае он просто умрет молодым!

— Ни за что! — яростно крикнула она, — Он… он… прикончит этого мерзкого ублюдка, эту ухмыляющуюся ядовитую гадину… он разделается с ним, Джеймс! Я знаю, он убьет его! Провидение не допустит, чтобы этот негодяй убил такого славного парня, как Род!

Танкертон предпочел промолчать. С мрачным видом покачав головой, он следил, как в отчаянии металась Беатрис.

Но одного его взгляда оказалось достаточно, чтобы она, умоляюще сложив руки, бросилась к нему.

— Ты сможешь что-нибудь сделать, Джеймс? Ведь ты же не позволишь ему убить Родмана?

Его брови удивленно поползли вверх.

— Неужели тебя так заботит этот мальчишка?

— Меня? Ну еще бы! Милый, чистый парень… скажи, разве до него здесь такие были? И ты позволишь, чтобы какой-то грязный, бесполезный ублюдок вроде Данмора походя пристрелил его?

Танкертон прикусил губу. То, чего он так боялся, наконец случилось. Он знал, что рано или поздно это произойдет. И вот эта остроглазая красотка начинает догадываться, что не по его приглашению Данмор явился сюда, а попросту заставил его взять его с собой. Если об этом узнают, от авторитета Танкертона ничего не останется. Поэтому он сказал ей то единственное, что мог сказать.

— Беатрис, ты же знаешь, как я счастлив, когда могу доставить тебе удовольствие.

— Ах, я знала, что ты это скажешь! — с горечью воскликнула она. — Ты даришь мне красивые тряпки, великолепных лошадей, шутишь, чтобы заставить меня смеяться, но стоит только дойти до дела, как обо мне можно забыть! Кому какая разница, чего я хочу, верно?!

Танкертон проглотил застрявший в горле комок.

— Такие люди, как Данмор, — вкрадчиво начал он, — для нас на вес золота! Великолепный стрелок, с железными нервами, да еще сильный, как бык! Неужели ты думаешь, что я пожертвую им ради такого сопляка, как Фурно? Если ему вздумается устроить шум, черт с ним, пусть умрет!