Поезд из Ган-Хилла

Стук копыт по выдубленной солнцем дороге прозвучал резко и отчетливо, как звон камешков в стеклянной бутыли. Мэтт повернулся на звук и открыл от изумления рот, увидев на чужой лошади Пита, который сидел, крепко обхватив коленями седло и поджав под себя ноги. Большой гнедой жеребец грохотал полным галопом, изо рта его летели клочья пены. Пит потянул поводья на себя, и конь встал на дыбы, раздувая ноздри. Глаза Пита были круглыми от страха. Энди спрыгнул с крыльца и подхватил уздечку.

— Тихо, — сказал он возбужденному коню.

— В чем дело? — спросил Мэтт. Мальчик открыл и закрыл рот. Он слегка покачивался в седле.

— Пит! — заорал Мэтт. — Где мать? Что с ней случилось, сынок?

Пит потянулся к отцу дрожащей рукой.

— О, папа, это было ужасно. Мэтт Морган побледнел. Он схватил мальчика и снял его с седла.

— Где она, Пит?

Пит глядел на отца остановившимся взглядом.

— Там, на дороге… случилось… она… — мальчик разразился хриплыми рыданиями.

Мэтт прыгнул в седло и потянулся за Питом, которого ему подал Энди. Мэтт посадил мальчика перед собой, взял поводья и ударил каблуками по взмыленным бокам коня.

— Я найду лошадь и поеду за тобой! — крикнул Энди Мэтту, удалявшемуся по направлению к дороге, которая вела к резервации.

Это как раз вон там, впереди, — показал мальчик.

Ветер рвал и мял пожухшие травы. Солнце низко стояло над холмами на западе.

— Вон вороной, — сказал Пит.

Мэтт Морган остановил задыхающегося гнедого и опустил мальчика на землю. Соскользнув с седла рядом с сыном, он, прищурившись, внимательно осмотрел местность.

— Стой здесь, — тихо сказал он.

— Там было двое мужчин, — предупредил Пит. По пути к вороному Мэтт вытащил кольт и зарядил его из патронташа на поясе.

— Кэтрин! — позвал он.

Единственными звуками, нарушавшими тишину, были стук каблуков его сапог об окаменевшую землю и стоны ветра.

— Кэтрин!

Он обвел взглядом высокую траву.

— Кэтрин! Кэтрин! Кэтрин!

Неожиданно заметив ее, он резко остановился, будто налетел на невидимую стену, и побледнел. Она лежала, положив голову на вытянутую правую руку. Длинные темные волосы покрывали ее лицо, будто она невзначай уснула под теплым солнцем и ласковым ветром.

Мэтт, не веря своим глазам, смотрел на разбросанные по вытоптанной траве лоскуты окровавленной одежды. Они были свидетелями трагедии насилия и похоти. Он протянул к жене левую руку и бессильно уронил ее. По его мускулистому телу пробежала дрожь.

Пит посмотрел на отца и вдруг отвернулся. Ему не нужно было объяснять, что произошло с его матерью. Он припал головой к седлу, и его тело затряслось от сдерживаемых рыданий.

Мэтт медленно опустился на колени рядом с неподвижно лежавшей женой. Очень бережно он откинул волосы с ее лица, затем прикрыл избитое тело клочками грязной одежды. Взяв ее на руки, он зашагал к гнедому. Не было никакой возможности скрыть от мальчика ее изувеченное тело.

И тут Мэтт впервые обратил внимание на искусно отделанное седло, сидя на котором он приехал сюда. Остановившись за спиной мальчика, он пристально посмотрел на седло.

— Приподними-ка край, Пит, — тихо сказал он. На кожаной прокладке под краем седла были вытиснены две буквы. — К. Б. — прочитал Мэтт. Его челюсти сжались.

Он посмотрел на мальчика. — Поймай вороного, Пит.

Мы отвезем маму домой.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Свет от лампы под потолком отражался от усыпанного серебряными бляшками седла, стоявшего на перегородке, которая разделяла офис маршала на две части. Когда Мэтт Морган вошел, его взгляд сразу же остановился на седле. Энди Беллью, Джеб Доби и старый Кено, тесть Мэтта, вошли в офис вслед за ним, чувствуя себя стесненно в своих траурных костюмах.

Мэтт остановился перед седлом и ослабил пальцем ворот рубахи. Энди и Джеб прошли через дверцу в перегородке в глубь комнаты, обернулись и посмотрели на Мэтта. Переминаясь с ноги на ногу, они отвели взгляды, затем снова посмотрели на него. Только Кено, взгляд темных глаз которого был удивительно остр для его возраста, не пошевелился. Его постаревшее, отмеченное следами разных жизненных передряг лицо оставалось невозмутимым.

Мэтт протянул Кено кисет и бумагу. Старый шайен задумчиво взвесил кисет на ладони.

— Ты ведь так и не научился скручивать сигарету, а, Кено? — спросил Мэтт.

Шайен покачал головой и позволил Мэтту забрать у себя кисет и бумагу. Мэтт проворно свернул сигарету и вставил ее в рот Кено, а затем свернул еще одну для себя.

Кено затянулся и выпустил дым, наблюдая, как сизое облако поднимается к лампе. Затем он тихо заговорил, как будто обращаясь к дыму:

— У меня есть два друга, Бешеные Псы, лучшие из лучших. Мы выследим тех, кто сделал это. Может быть, пройдет много лун, пока мы найдем их. Много… много… но мы их отыщем. И убьем… убьем… убьем…

Мэтт покачал головой.

— Нет нужды искать их, отец. Я знаю, где найти их. Джеб Доби на мгновение перестал жевать табак.

— Тебе, кажется, знакомо это седло, Мэтт.

— Да.

Кено вынул сигарету изо рта. Его глаза стали похожи на кусочки льда.

— Чье седло? Куда едем? Я поеду. Найду. Убью. Мэтт положил руку на плечо старого воина.

— Нет, — мягко сказал он. — Из этого выйдут одни неприятности. К тому же, в наших краях у тебя не будет ни малейших шансов в суде белых.

Кено расправил плечи.

— Эти люди отправили в холодную Страну Теней мою дочь. Я еду!

— Она была моей женой, Кено, — возразил Мэтт. Энди подошел к седлу и осмотрел его.

— Сделано явно в Пуэбло, во всем чувствуется рука мастера.

— Это работа Фразье или Гэллапа, — предположил Джеб.

Мэтт уронил сигарету на пол и медленно раздавил ее каблуком.

— Фразье. Я помню, когда оно было сделано. Джеб внимательно посмотрел на Мэтта.

— Да?

— Чье это седло, Мэтт? — требовательно спросил Энди.

Мэтт провел рукой по серебряному узору. Затем отдернул руку и вытер ее о пиджак, словно боялся запачкаться.

— Это седло и гнедая лошадь принадлежат человеку, с которым я когда-то работал вместе. Мы были очень близки с ним. Мы вместе перегоняли скот. Лет десять назад мы спали на одной койке.

Джеб быстро поднял голову.

— Боже мой, — тихо сказал он. — Это не Крэг Белден?

Мэтт кивнул. Энди тихо присвистнул, сдвинул шляпу на затылок и посмотрел на седло.

— Будь я проклят!

Мэтт подошел к своему столу и взял из ящика пару наручников «маттатук». Затем он протянул руку Энди.

— Мне нужны и твои наручники тоже. Помощник маршала снял наручники с гвоздя на ружейной стойке и протянул их своему шефу.

— Послушай, Мэтт, — сказал он, — все, что от нас требуется, — это позвонить шерифу в Ган-Хилл, и он выловит для нас Крэга Белдена.

Мэтт покачал головой.

— Я знаю Крэга Белдена лучше, чем кто-либо другой. В былые времена он спас мне жизнь. Я знаю, какая о нем сейчас гуляет слава, но кем бы он ни стал теперь, он все еще мужчина. Не в его натуре оказаться замешанным в подобное дело. И еще одно: он никогда не станет покрывать того, кто сделал это.

— Я все-таки думаю…

— Это неважно.

— Но, Мэтт…

— Сядь, Энди, — тихо сказал Джеб.

— Господи, Джеб!

— Ты слышал меня? — Джеб сплюнул. — Мэтт, не теряй головы. У Белдена на ранчо два или три десятка крепких ребят. Это мог быть любой из них.

Мэтт покачал головой и посмотрел на дорогое седло.

— Энди, сходи на станцию и купи мне билет на сегодняшний ночной поезд. Я собираюсь лично доставить это седло Крэгу Белдену.

Джеб пожал плечами. Кено подошел поближе к зятю.

— Я тоже еду, Мэтт.

— Нет!

— Мы убьем его медленно. Я знаю, как это делается. Очень, очень медленно.

Мэтт отошел от старого шайена.

— Он получит свое, Кено. Но по-моему. Джеб Доби подошел к двери, кивнув головой Энди и Кено. Энди вышел за Джебом наружу. Кено не спеша прошел через комнату, но у двери обернулся. Он смотрел на своего зятя с нескрываемой гордостью. Мэтт выбрал наилучший путь. Одинокий воин на долгой, кровавой дороге мщения. Все будет так, как полагается. Эту дорогу выбирали Бешеные Псы, Боевые Псы и Сильные Сердца — все, принадлежавшие к различным воинским кланам шайенов.