Бледнолицый шаман

— Конечно, днем это не обмануло бы и ребенка, — сказал он спутнику, но перед рассветом, может быть, обманет апачей. Возьмите повод Дока и скачите что есть духу к дому. Изнутри ведут наблюдение, вас увидят и отопрут дверь, но вы не задерживайтесь, а сразу вскакивайте вовнутрь. Конечно, индейцы заметят вас, но, будем надеяться, что не сразу узнают и не утыкают стрелами. А когда увидят моего жеребца с седоком, то будут уверены, что это я.

Уэр взял повод вороного и отрешенно посмотрел на Рори.

— А где будете вы?

Тот соврал с невозмутимым лицом:

— Не волнуйтесь, я буду в полной безопасности. У вас более трудная задача — пробиться к своим и возглавить оборону, зная, что все вы находитесь в ловушке, потому что никто оттуда больше не вырвется, как это удалось мне. Теперь они не будут спускать глаз с дома. А для того, чтобы рассказать, чем буду заниматься я, понадобилось бы много времени, так что отложим это на потом.

Уэр протянул ему руку, Майкл крепко пожал ее.

— Я снова чувствую себя молодым, — сказал «полковник». — Постараюсь выполнить все, что вы задумали. Восхищаюсь вашим умом и смелостью. До встречи. Дай Бог удачи и вам!

Он поудобнее уселся в седле, надвинул шляпу на глаза и пришпорил лошадь. Док прыгнул вперед и легко помчался рядом. Рори с удовлетворением заметил, что чучело в седле держалось крепко, покачиваясь в такт бегу коня, словно настоящий наездник. Он скрылся за большим валуном и стал наблюдать за происходящим. Было видно, как три индейца, находящиеся довольно далеко, заметив незнакомых всадников, резко развернули лошадей и пустились наперерез «полковнику». Они мчались так быстро, что Майкл уже не сомневался, что апачи отрежут У эра от дома. Неожиданно из окна особняка грохнул выстрел и индейцы увильнули в сторону, спасаясь от огня. Когда они снова показались, Уэр, несясь во весь опор, был уже рядом с домом. Дверь сразу же распахнулась, но индейская лошадь заупрямилась, остановившись как вкопанная. Уэр кубарем скатился с нее, не выпуская, однако, повода Дока, и вбежал внутрь, увлекая за собой вороного. А несговорчивая кобыла побрела прочь, бренча уздечкой.

Апачи, словно растревоженный рой, кружили вокруг дома, поливая его свинцом. Казалось, все племя решило расправиться с осажденными и собралось здесь. В ответ, однако, не раздалось ни единого выстрела. Майклу очень понравился этот жест презрения, и он тихо засмеялся, довольный успешным исходом их небольшой операции.

Светало. Индейцы понемногу успокаивались и удалялись от дома, опасаясь, что их будет теперь легко достать пулей с близкого расстояния. Рори прекрасно понимал, что ему пора искать более надежное укрытие. Он стал по-пластунски переползать от куста к кусту, от камня к камню до тех пор, пока не спрятался за небольшим пригорком. Но и это было неважное убежище, особенно, если апачи начнут рыскать по окрестностям.

У Майкла была винтовка, револьвер и достаточно патронов, но без коня он чувствовал себя очень неуверенно. Внезапно он осознал всю серьезность опасности, нависшей над ним, и мизерность шансов на спасение. Остаться без верного Дока, послушного командам, было все равно, что орлу лишиться крыльев. Что бы ни случилось, ему нужно спрятаться. Апачи знали его достаточно хорошо и им хватило бы одного взгляда, чтобы узнать свою жертву. Трюк с чучелом немедленно раскроется.

Он достал из кармана платок и закрыл им нижнюю часть лица, завязав узел на затылке. Рори надеялся хоть таким образом остаться на некоторое время неузнанным, если его заметит какой-нибудь индейский наблюдатель. Затем он продолжил поиски более надежного укрытия, прижимаясь к земле, замирая, переползая ужом от одного куста к другому, пока не достиг склона холма, на котором громоздились валуны. Это заняло довольно много времени. Солнце давно уже взошло и нещадно поливало его своими лучами. От жары ныло тело, плавился мозг и темнело в глазах, кожу обдирали колючки и острые выступы камней.

Оказавшись за большим валуном, он позволил себе немного отдышаться, с облегчением спрятав лицо в тень. В нем заговорил инстинкт самосохранения. В конце концов, что значили для него эти люди в доме Уэра? Он и так сделал немало, пора уже забыть о них и позаботиться о своей собственной жизни, чтобы не стать добычей стервятников, кружащих в выжженном пустынном небе. Разве может он один драться против всего племени? Следует, наверное, отползти подальше и со всех ног бежать от этого проклятого места.

Такие мысли одолевали Рори, когда до него донеслось отдаленное ржание. Тонкий пронзительный звук задрожал в его ушах, наполнив волнением, словно сигнал трубы, зовущей к атаке. Он приподнялся и с высоты склона увидел ложбину, в которой пасся табун запасных индейских коней, охраняемый двумя — тремя молодыми воинами, перекрывшими выход из ложбины. Ее окружали крутые склоны, поросшие кактусами и колючим кустарником. Это место было безопасным и укромным пастбищем, защищенным с трех сторон. Майкл ошарашенно уставился на неожиданный подарок судьбы и тут же поклялся, что несмотря на всю индейскую храбрость и хитрость, умрет, но уведет одну из лошадей. Впрочем, другого выхода у него и не было.

Он тут же забыл о любви к жизни, страхе перед будущим и о кружащихся над ним грифах. Рори снова почувствовал себя непревзойденным вором и принялся обдумывать кражу с загоревшимися от предчувствия удачи глазами.

Глава 36

Ирландское сердце Майкла учащенно стучало, когда он с высоты своего укрытия наблюдал за ложбиной. Если ему удастся выполнить задуманное и удрать с украденной лошадью вверх по склону, то какую из них выбрать? Просто хорошая лошадь здесь не годится, нужна лучшая из них. Он принялся внимательно изучать табун.

Вряд ли сейчас индейцы участвуют в осаде на своих лучших мустангах. Они берегут их и откармливают для схваток с конными противниками. Значит, перед ним должны находиться отборные животные. Выбирать было трудно, все лошади были великолепно сложены, имели роскошные гривы и хвосты, среди них было много недавно пойманных. Апачи их не слишком приручали, и они обычно сохраняли довольно дикий нрав. То тут, то там в табуне две или три лошади дико ржали и схватывались в драке, тогда один из пастухов вмешивался, размахивая хлыстом и разнимая забияк. Через минуту, однако, драка вспыхивала в другом месте.

Рори показалось, что зачинщиком всегда выступал коренастый серый жеребец с длинной худой шеей и изуродованной головой. Даже с такого расстояния было заметно его мощное сложение и сильная грудь, в движениях чувствовалась скрытая энергия. Присмотревшись внимательнее, Майкл убедился, что этот драчун носился по всему табуну и искал неприятностей, при первой возможности кидаясь на других лошадей, словно хищник.

Наконец один из индейцев не выдержал и отогнал его далеко в сторону. Куда девался его злобный нрав! Конь стал мирно пастись, прижав уши, как будто все время только этого и добивался.

— Если твои ноги настолько же быстрые, насколько у тебя хитрая натура, — прошептал Рори, — то именно ты мне и нужен, дорогой мой урод. И не дай Бог мне ошибиться!

Да, апачи больше уже не позволят себя дразнить. Если он не сумеет уйти от погони на жеребце, которому вручит свою жизнь, то… лучше об этом и не думать.

Итак, Майкл принял решение и стал осторожно ползти вниз по склону. Здесь было много камней, за которыми можно было укрыться, но холм был такой крутой, что Рори опасался вызвать осыпь, даже небольшую. Падение хотя бы одного булыжника немедленно привлечет внимание пастухов. Ведь остротой чувств опытный индеец раза в три превосходит бледнолицего, а молодой апач видит и слышит во столько же раз лучше волка.

Неожиданно Рори наткнулся между валунами и кустарником на старую тропинку, уже заросшую травой и кактусами, но по которой все еще можно было спуститься в долину. Он повеселел и стал медленно красться по ней, стараясь уберечься от огромных колючек. Однако как ни старался Майкл двигаться осторожно, над ним поднималось облачко пыли, от которой нельзя было спастись, она висела в безветренном раскаленном воздухе, долго не оседая. Солнце поднималось все выше, дыша испепеляющим жаром прямо в лицо, но на душе у Рори было радостно, словно у ребенка, выбежавшего на луг в первый весенний день после долгой зимы.