Тайна сломанного револьвера

Я понятия не имел, кто была та женщина на другом конце провода, но нетрудно было догадаться, что она из разряда болтливых и до сих пор пересказывает окружающим услышанное. Она могла даже вызвать полицию. К тому же, судя по разговору, она производила впечатление дамы, которая в случае расследования с удовольствием выступит в качестве свидетеля.

Дорис, видимо, колебалась, и у меня сложилось впечатление, что она уже предала Колина. Сейчас она обдумывала, как бы ей выпутаться, не потеряв всего. Подсказывая ей выход, я приподнял связанные сзади руки. Дорис как бы невзначай обошла вокруг стола, остановилась около меня, а затем прошла рядом. Проходя, она сунула что-то мне в руки. Я спрятал этот предмет... Это была пилка для ногтей.

Колин, сказала Дорис. У нас нет на это времени. Ты же знаешь Хейзл, она уже на полпути сюда. Убери их. Спрячь, пока она не уедет.

Он посмотрел на нее, обдумывая эти слова, потом сказал.

Правильно. Мы запрем их в старом форте. Стены там толстые, и он довольно далеко, так что кричите сколько хотите, никто вас не услышит, а Белл может подписать бумагу и там.

Нас резко поставили на ноги и, толкая в спину, погнали на улицу, затем через двор. Рип Паркер стоял перед бараком и смотрел на меня с иронической ухмылкой. Вот и все, что я увидел, когда меня тащили мимо освещенного входа.

Тяжелая дощатая дверь старого форта была открыта, и нас втолкнули внутрь.

Подумай о нашем предложении, Белл, сказал Колин. Как уладим все, сразу вернемся.

Они ушли.

Секунду мы стояли молча, не шевелясь. У меня не было иллюзий относительно того, что произойдет, как только Белл подпишет бумагу, да и в случае, если не подпишет.

Несмотря на весь опыт партизанской войны, мы попали в западню, нас взяли как двух мальчишек. И вот, связанные, мы ждем, когда нас прикончат.

Дорис зашла так далеко, как только могла. Она дала мне пилку для ногтей и собиралась использовать этот факт при случае в свою пользу. Теперь у нее был путь к спасению. Если все закончится провалом и ее будут судить, она сможет сказать, что боялась мужа, боялась пойти против него, но сделала все, что в ее силах, и снабдила меня средством к спасению. Она добилась чего хотела, у нее есть смягчающее обстоятельство... Однако, несомненно, ей было наплевать, выберемся мы или нет. Я придвинулся к Пио и прошептал:

У меня есть пилка для ногтей.

Много времени уйдет, пробурчал он.

Сунув пилку ему в руки, я сказал:

Давай поработай, мне в голову пришла идея.

В форте было темно, пахло плесенью, как в любом давно не проветривавшемся помещении.

Белл, вы когда-нибудь бывали здесь раньше? Что здесь хранилось?

Обрывки старой упряжи, одно-два старых седла, мешки из-под зерна... Всякий хлам.

Снаружи на дверь навесили замок. Я слышал, как его запирали. Дверь была сделана из толстых досок и укреплена с обеих сторон прибитыми крест-накрест брустьями. Если даже мы освободимся от веревок, все равно будем заперты. А стены каменные, толстые и прочные. Я был уверен: что бы ни собирались с нами сделать, сделают это скоро. Они не могли позволить себе ждать, нельзя было вызывать подозрений.

Все это, понятно, им порядком надоело, к тому же они грешили самоуверенностью и работали топорно.

Когда они приступили к осуществлению своего плана, дело казалось совсем простым. Я гость, у них нет видимых причин убивать меня... Просто произойдет несчастный случай. Горожанин, попытавшийся проехаться на лошади по горным тропам. Они не догадывались, что я опытный наездник, и не предусмотрели ту роль, которую здесь сыграет Пио.

Теперь я собирался проделать то, что с легкостью проделал бы десять лет назад. Но я всегда поддерживаю форму и сейчас тоже достаточно гибок, поэтому рассчитывал, что у меня получится. Они связали мне запястья довольно крепко. Будь веревки хоть на дюйм выше, у меня не было бы ни малейшего шанса осуществить задуманное. Слава богу, у меня узкие бедра, что тоже немаловажно.

Встав на колени, я как можно ниже опустил вдоль тела связанные сзади руки, затем начал протискивать зад между ними. Руки у меня довольно длинные для моего роста, и тем не менее было невероятно трудно. Наконец через несколько минут мне все же удалось протащить руки под колени. Перевернувшись на спину, я подтянул колени к подбородку и просунул ступни между руками. И вот мои запястья оказались передо мной.

По телу струился пот, некоторое время я не мог отдышаться, а затем начал развязывать узлы зубами. Через несколько минут я был свободен. Затем подошел к Пио, который уже частично перепилил веревку. Просто разорвав ее, я освободил его руки, а потом развязал и Белл.

Ну, что теперь? спросил Пио. Вырвемся мы отсюда, а там охранник.

Тут мы услышали, как к воротам подъехала машина, затем шум мотора переместился во двор ранчо. Свет фар скользнул по стене форта и сквозь маленькие бойницы проник внутрь. Это позволило мне оглядеться.

Белл назвала лежащие здесь вещи хламом. Тут были обрывки сбруи, рваные ботинки, старое седло, которым явно не пользовались многие годы, деревянная бадья, наполовину заполненная всяким барахлом, которое всегда скапливается на любом ранчо и в котором время от времени копаются, чтобы отыскать вещь, нужную, чтобы что-нибудь починить. Всякие там гайки, болты, шурупы, ржавые петли.

Кэп, вдруг окликнул меня Пио, может, через крышу попробуем?

Крыша? Я попытался вспомнить, что говорилось в дневнике о крыше. Было там вообще что-нибудь о крыше?

Белл, из чего крыша? Каменная, деревянная или какая-нибудь еще?

Она немного помолчала, а затем ответила:

Извините, Дэн, не знаю. Я ходила или проезжала мимо сотни раз, но ничего не могу про нее вспомнить.

Ну-ка, подсади меня, кэп, попросил Пио.

Я дотянулся до него в темноте и нащупал его плечо, затем сложил руки замком, чтобы он мог поставить ногу. Пио потрогал мои руки, определяя, где они, и поставил ногу мне на ладони. Я подтянул его вверх, и он, слегка подпрыгнув, достал рукой до потолка.

Бревна, сказал он, расколотые пополам бревна.

Некоторое время он стоял вытянувшись, на плечи мне сыпалась труха, затем произнес:

А сверху земля.

Он спрыгнул вниз.

Ну, что думаешь, кэп?

Старые бревна... если их пробивали, то костыли могли проржаветь... Уже неплотно сидят, если крышу не перестилали.

Должна поддаться.

Рискнем, согласился я. Если охранник рядом, он может услышать, войдет и помешает нам, а если нет, у нас есть шанс выбраться.

Ну, теперь уж точно, как в Корее, а?

Хм. Давай, забирайся на плечи, скомандовал я. Нащупаешь плечами слабую плаху, скажи, вместе надавим.

Нам не везло. Мы начали обследовать потолок от стены и давили на бревна изо всех сил: но то ли земли было навалено слишком много, то ли костыли еще держали крепко. Прошли еще раз, затем третий. Обследовали всю площадь потолка, испробовали каждую плаху, каждый фут крыши.

Вдруг к нам стал пробиваться свет. Пио спрыгнул на пол.

Что это? прошептал он.

Белл выглядывала в одну из бойниц.

Свет зажгли над бассейном. Хейзл действительно собирается купаться.

Вода холодная, заметил я.

Бассейн с подогревом, Дэн. Она посмотрела еще некоторое время. С ней Эстер Карнз. Я хорошо знаю эту парочку, они не уйдут, пока не выяснят, что происходит. Никогда бы не подумала, что придет день, когда я буду рада, что они рядом. Во всей Аризоне не сыщешь более неприятных дам.

Что же они с ними общаются?

Эстер Карнз, ответила Белл, дочь окружного комиссара. И сама тоже увлекается политикой.

Рядом с дверью под сапогами захрустел гравий, мы затихли, выжидая и прислушиваясь. Через некоторое время шаги удалились, и мы тут же снова начали пробовать, не поддастся ли крыша. Вдруг пронзительно скрипнул ржавый костыль, мы затаили дыхание.

Снаружи послышался топот бегущих ног, он стих у самой двери, Пио выдохнул прямо мне в ухо:

Получается, кэп! Давай еще разок!