Тропа чероки

— Мистер Паттишаль! Не могли бы вы это прочесть? Пожалуйста, прочтите вслух.

Уилбур взглянул на письмо, потом посмотрел вокруг и откашлялся.

«Тому, кого это касается непосредственно: Сим уполномочиваю М. О. Брейдон проследовать до станции Чероки и по прибытии приступить к управлению ею. Также уполномочиваю М. О. Брейдон уволить Сканта Лутера и тех, кого Брейдон сочтет необходимым.

Марк Стейси, начальник дорожного отдела».

Последовало настороженное молчание, которое прервала Мэри Брейдон:

— Мистер Лутер, вы уволены. Немедленно освободите помещение. Берите только то, что принадлежит вам лично.

Лутер уставился на нее, а потом рассмеялся.

— Мадам, не выставляйте себя на посмешище. Ни одна женщина не управляет станцией на Тропе Чероки. А здесь-то… здесь индейцы, бандиты. Мадам, вы не продержитесь и двух дней!

— Мы не обсуждаем мои способности, мистер Лутер. Вы уволены. Предлагаю вам собрать свои вещички и уйти. И, пожалуйста, — она показала на его прихлебателей, — заберите их с собой.

В какой-то момент Мэри подумала, что он ее ударит. Он сделал было шаг вперед, потом оглянулся направо, налево… Коренастый мужчина, уперев руки в бока, внимательно наблюдал за происходящим. Тут же был и Уилбур Паттишаль.

Потом Лутер, похоже, впервые заметил мужчину в черной шляпе, стоявшего в сторонке. Что-то в нем, в его позе предупредило Лутера: лучше соблюдать осторожность. Он еще раз взглянул на этого мужчину, однако его упрямство победило. Он попятился и сел в дверном проеме, загородив его.

— Ладно, леди, если вы думаете, что можете уволить меня, ну же, вперед, увольняйте! Дело касается только вас и меня. Если вы так хороши, что можете управиться со станцией, вам ничего не стоит меня уволить. Давайте же! — Он показал на своих людей: — Они не будут вмешиваться, и те, что приехали в дилижансе, — тоже. Начни они заступаться, пойдет перестрелка, и кого-нибудь уж наверняка прихлопнут. А теперь я вот что скажу: вы сюда не войдете. Ни вы, ни кто другой, пока я этого не позволю, а я…

Движение было настолько быстрым, что никто ничего не понял. Один шаг — и хлыст Уилбура оказался у нее в руках. Рукоятка его была длиной в четыре с половиной фута, а переплетенная косой плеть — восемь, и как только хлыст оказался у нее в руке, тут же стало понятно, что она умеет с ним обращаться.

Мэри ударила. Раздался щелчок — словно револьверный выстрел, — и конец хлыста из оленьей кожи содрал кожу с шеи Сканта Лутера. Разозленный неожиданным ударом, он с криком боли вскочил на ноги, и второй удар плети пришелся ему по плечам, третий — по ноге.

Лутер выругался и ринулся на нее, но она быстро отступила и ударила хлыстом еще раз. Повернувшись, он неловко побежал. Последний удар хлыста порвал ему рубашку. Лутер споткнулся и упал.

Пока он лежал в пыли, Мэри складывала хлыст.

— Мистер Лутер, — спокойно сказала она, — вы уволены.

Он медленно поднялся с земли. Мужчина в черной шляпе небрежно повернулся к нему лицом, а за ним и остальные пассажиры дилижанса. По шее Сканта сочилась кровь, а на плече и спине виднелись вздувшиеся рубцы.

— Я ухожу, мадам, но я вернусь. Можете быть уверены. Вернусь, когда вы будете меньше всего ожидать меня.

Не обращая на него никакого внимания, Мэри обратилась к пассажирам:

— Если вы подождете, я поищу что-нибудь перекусить.

Один из мужчин замешкался, и теперь она обратила на него внимание.

— Что вам нужно?

— Я ухаживаю за лошадьми, мадам. Вот и все!

— У вас есть пять минут, чтобы выпрячь эту упряжку и запрячь другую. В противном случае можете убираться отсюда подобру-поздорову.

Он подбоченился.

— И что будет, если я этого не сделаю?

— Я запрягу сама, но сообщу о вас Бену Холлидею. Вы нигде больше не найдете работы — от Сент-Джо до Сакраменто.

Он уставился на нее, потом опустил глаза и отправился в конюшню.

Мэри вошла в здание станции и в ужасе остановилась.

На столе груда грязной посуды, по всем четырем углам пустые тарелки и тут же — блюдо с кусками мяса, плавающими в топленом сале.

Еще больше грязных тарелок было засунуто в раковину. В углу стояла пара грязных поношенных сапог, а на гвоздях, вбитых в стену, висело несколько пыльных пиджаков. Со сломанного карниза свешивалась грязная занавеска.

Сняв жакет, Мэри закатала рукава и принялась за работу. Сначала она открыла ставни на окнах, и свет устремился в комнату. Потом поставила кипятить воду и, взяв щетку, начала выметать грязь.

Когда вода нагрелась, она вымыла несколько тарелок, чтобы накормить пассажиров и возницу дилижанса.

В дверях возник мужчина в черной шляпе.

— Не беспокойтесь обо мне, мэм. Я поем позднее.

— Вы не уезжаете с дилижансом?

— Нет, мэм. Тут мне оставили коня. Хочу забрать его и ехать дальше. — Он помолчал. — Вроде бы поздно отправляться в дальнюю дорогу. Возможно, я постелю себе под деревом на траве. Всего на сегодняшнюю ночь, — добавил он, уходя.

— Мэм! — Девушка-ирландка появилась у двери. — зовут Мэтти Магиннис. Если позволите, буду рада вам помочь. В мгновение ока я сделаю из всего этого картинку.

— Конечно, пожалуйста.

Когда они трудились, мыли посуду и убирались, Мэри спросила:

— Вы далеко направляетесь, Мэтти?

— На станцию Рок-Спрингс, коль не найду работы в Ларами.

— А почему бы вам не остаться и не поработать на меня? Мне нужен кто-нибудь, чтобы помогать по дому и готовить.

— Я согласна, мэм, спасибо вам.

Они быстро вытерли скамейки и стол, расставили чистые тарелки и выбросили жирные куски мяса, которые приготовил Лутер. Конечно, потребуется время, но когда все сядут за стол, это будет обед, который всем понравится.

Она вышла за дверь, чтобы позвать пассажиров к столу, и увидела мальчика.

Он одиноко стоял на углу конюшни, босой, в лохмотьях. Вид у него был усталый и голодный. На шее висела пара сапог — мужских сапог ручной работы, начищенных до блеска.

Глава 2

— У вас гость, — сообщил мужчина в черной шляпе. — Во всяком случае, похоже на то.

— Молодой человек! — позвала Мэри.

Мальчик не ответил, просто стоял и смотрел на нее. Кто он? Сын одного из дружков Лутера? Или самого Лутера?

Мэри мало общалась с мальчиками. Не сказать, что вовсе не общалась, но совсем немножко.

— В чем дело? — спросила она. — Ты что, боишься меня?

Мальчик шагнул вперед.

— Никого я не боюсь, и уж во всяком случае, не вас.

Шляпы у него не было, одежда оказалась гораздо более потрепанной, чем ей показалось вначале. С изможденного лица хмуро смотрели запавшие глаза.

— Говоришь, что не боишься этой леди? — спросил мужчина в черной шляпе.

— Я все видел. Если бы не вы, Скант Лутер убил бы ее. С него станется.

— Ты его знаешь?

— Знаю. Подлец, дальше некуда.

Мэри протянула ему руку.

— Я — Мэри Брейдон. Ты живешь тут неподалеку?

— Нет.

— Я назвала свое имя.

— Меня зовут Уот. — Он на минуту замялся и добавил: — Уот Таннер.

— Мы как раз кормим пассажиров. Не хочешь ли к нам присоединиться?

— Если не возражаете. — Он помолчал и посмотрел на свои руки. — Мне нужно умыться.

Мэри показала на полку на стене здания станции, как раз за углом от двери. Там был медный таз, ведро с водой, кусок мыла и свернутое полотенце.

— Управляйся сам, а потом приходи в дом. — И она повернулась к мужчине в черной шляпе: — Вы бы тоже что-нибудь съели.

Он посмотрел на нее и отвел взгляд.

— Потом. Во вторую смену.

Мэри проследовала в дом, Уот — за ней. Возница дилижанса вышел и придержал для них дверь, только теперь заметив Уота.

— Здорово, сынок.

— Я вам не сынок, — воинственно ответил парнишка.

Уилбур отступил, лицо em стало хмурым. Он развернул мальчика, чтобы получше его разглядеть.

— Ага! Вот теперь вижу: ты не мой сын. Но, могу поклясться, кому-то ты доводишься сынком.