Святая Земля. Путешествие по библейским местам

Иисус и двенадцать учеников возлежали на подушках, об этом свидетельствует тот факт, что Иоанн, находившийся рядом с Господом, «возлежал у груди Иисуса» ¹²¹ . Это было бы проявлением плохих манер и неуклюжести, если бы использовались стол и стулья, но если вы когда-либо присутствовали на восточном пиршестве, то знаете, что откидываться назад, опираясь на соседа, чтобы задать ему вопрос, — дело обычное.

Тишина лунной ночи окутывала дом и Горницу. Когда взошла полная луна, ее свет по косой проникал под навес, отбрасывая зеленоватые блики на белый камень. Там должен был гореть светильник, яркая искра, плавающая в оливковом масле, а вдали высились башни и шпили Иерусалима, в звездном сиянии напоминавшего город мечты. И Иисус сказал: «Примите, ядите; сие есть Тело Мое. И, взяв чашу и благодарив, подал им и сказал: пейте из нее все; ибо сие есть Кровь Моя нового завета, за многих изливаемая во оставление грехов» ¹²² .

«И, воспев, пошли они на гору Елеонскую».

Есть ли в мировой литературе более полное воплощение покоя, чем в этой главе Евангелия? Последняя неделя жизни Иисуса, как мне кажется, составляла необычный контраст шума и тишины. В одно мгновение крики толпы доносятся до нас сквозь девятнадцать столетий, громкие, жестокие, ужасные; а в следующий момент приходит умиротворенное молчание, и Христос идет с двенадцатью учениками на Елеонскую гору. Есть нечто устрашающее в описании Иисуса перед Распятием. Евангелисты не прилагают к тому усилий. Их интересует только фиксация наиболее важных событий в жизни, и они используют немногие простые слова, но предельный лаконизм повествования передает нечто, находящееся за гранью слов. Доктор Санди отметил: складывается впечатление, «что всегда есть более широкая мысль, которая ждет нашего озарения». Нигде в евангелиях эта «более широкая мысль» не проявляется столь очевидно, как в тот момент, когда Иисус Христос проходит сквозь ненависть и предательство, создавая церковь добра и любви, в призрачном покое лунного света вступая в Гефсиманский сад.

Однажды ночью, когда над Иерусалимом сияла полная луна, я прошел через Сионские ворота и остановился на углу, у стены Храма, глядя на Гефсиманский сад. На темной массе горы отчетливо выделялись все белые известняковые тропинки. Тысячи белесых могил пятнами отсвечивали на склонах, словно скопление облаченных в простыни привидений. Кое-где в лачугах Силоама мелькали огни ламп, а сама гора спала в зеленом, призрачном свете луны.

В древние времена евреи называли ее «Горой трех светов», потому что алтарные огни Храма освещали ее ночью, первые лучи солнца появлялись из-за ее вершины, а растущие на них оливы давали масло для храмовых светильников. Для христиан существовал единственный Свет: «Опять говорил Иисус к народу и сказал им: Я свет миру; кто последует за Мною, тот не будет ходить во тьме, но будет иметь свет жизни» ¹²³ .

Я заметил, что внизу, на склонах, прямо над темной расщелиной, где протекал Кедрон, тень отмечала то место, где лунный свет падал на оливы Гефсиманского сада. Маленький сад, за которым ухаживают францисканцы, выглядел в этот момент особенно одиноким, словно клочок тени на голой скале. Лунный свет был настолько ярким, что я мог различить контуры стены, окружающей деревья.

Давным-давно в пасхальную ночь наш Господь сказал: «Посидите тут, пока Я пойду, помолюсь там» ¹²⁴ , затем взял с собой Петра, Иакова и Иоанна и отошел немного в сторону, в тень, укрывавшую от лунного сияния.

Он сказал: «Душа Моя скорбит смертельно; побудьте здесь и бодрствуйте со Мною».

И еще глубже ступил в тень.

Когда Он вернулся, три апостола уснули. Он позвал Симона Петра: «Симон! Ты спишь? Не мог ты бодрствовать один час? Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение. Дух бодр, плоть же немощна» ¹²⁵ .

Он во второй раз отошел в тень и молился: «Отче Мой! Если возможно, да минует Меня чаша сия; впрочем не как Я хочу, но как Ты».

И когда Он вернулся во второй раз, трое апостолов снова спали. Иисус в третий раз отошел в тень, но когда Он вернулся в последний раз, то посмотрел на спящих и сказал: «Вы все еще спите и почиваете?» ¹²⁶

Ибо Его час пришел, и Он стоял на свету, в ожидании.

Восемь учеников, которые остались у входа в сад, увидели лампы, раскачивающиеся на шестах во мраке Храмовой горы. Эти фонари показывали, что кто-то спускается в долину Кедрона, а потом приближается к саду. Они поняли, что это ловушка, устроенная римскими солдатами, сандалии которых уже стучали по камням, так как были подкованы гвоздями. Они слышали возбужденное перешептывание евреев. Несмотря на полную луну, приближающиеся люди поворачивали фонари в разные стороны, чтобы осмотреть все пещеры и укромные уголки в скалах.

Иуда, выскользнув из Горницы, направился к священникам и вызвал стражу. Священники должны были обратиться к Пилату, потому что во главе стражи пришел хилиарх(тысячник) Двенадцатого легиона, командовавший иерусалимской когортой. Должно быть, солдаты сначала пришли к дому, где состоялась Тайная Вечеря, и, узнав, что Иисус ушел, спустились по крутым улицам квартала Офель, пересекли долину Кедрона по той же самой дороге, по которой несколькими часами ранее проследовал Иисус.

Как еще объяснить странный и красочный инцидент, который описывает Евангелие от Марка, инцидент с молодым человеком, который бежал обнаженным? Наверное, это был сам евангелист Марк, в те времена почти мальчик. Можно вообразить, как интересовал его великий учитель, который пришел в Горницу дома его матери; и когда он проснулся посреди ночи, увидел явившихся солдат, — вероятно, его разбудил стук в двери, наполнив душу любопытством и страхом. Прикрывшись куском льняной ткани, он выбрался из дома и крался за раскачивающимися на шестах фонарями вниз по склону. Возможно, этот пылкий молодой ум склонялся к мысли поднять тревогу, предупредить Иисуса, что о нем спрашивали вооруженные люди; или, возможно, это было просто обычное любопытство подростка. Его юношеская фигура в льняной ткани тенью следовала за Иудой и отрядом солдат, порой скрываясь в темном месте, когда они останавливались, порой перебегая из одного укрытия в другое. Не замеченный никем, он наблюдал снаружи сада, как Иуда выступил вперед и указал на Иисуса, предав его. Он видел и слышал все. И он слышал слова Иуды: «Радуйся, Равви!» ¹²⁷ И ответ Иисуса: «Иуда! Целованием ли предаешь Сына Человеческого?» ¹²⁸

Он слышал внезапный шум и суматоху, видел, как сверкнул в лунном свете металл, когда Петр ударил Малха, слугу первосвященника. И слышал слова Иисуса: «Кого ищете? Ему отвечали: Иисуса Назорея. Иисус говорит им: Это Я» ¹²⁹ .

И когда ученики, за исключением Петра и Иоанна, бежали, молодой человек, оставив свое укрытие, пошел вслед за Иисусом и теми, кто Его пленил, от сада к темной впадине Кедрона. Именно тогда юный соглядатай был замечен одним из солдат, и Марк рассказывает:

«Один юноша, завернувшись по нагому телу в покрывало, следовал за Ним; и воины схватили его. Но он, оставив покрывало, нагой убежал от них» ¹³⁰ .

Кто бы обратил внимание на столь банальный эпизод во время ареста Иисуса, кроме человека, с которым это случилось?

Когда Понтий Пилат прибыл с официальным визитом в Иерусалим из Кесарии, он, совершенно точно, не жил в казармах Антонии, отдав предпочтение великолепному дворцу Ирода Великого. Этот дворец после изгнания недостойного наследника Ирода Архелая стал собственностью Римского государства. В Кесарии римские наместники тоже приспособили к своим нуждам дворец Ирода, из которого открывался вид на море.