С «Джу» через Тихий океан

В последнюю, кругосветную экспедицию мы еще подробнее и углубленнее будем изучать стресс. Намереваемся привлечь к этому и эндокринологов, но выводы сделаем лишь после того, как сопоставим результаты тестов. Задача облегчается тем, что мы будем располагать данными двенадцатилетних наблюдений за одними и теми же людьми. Особенно нас интересует динамика изменения личности и ее реакции. Как долго при наилучших показателях можно работать и творить в тяжелых условиях? Как изменяются мотивации и желание работать? Какое влияние на интерес оказывает профессия? И т. д.

Некоторые с умилением и печалью пишут о новых отшельниках, которым море заменило досадную современную жизнь. Журналисты, писатели и читатели захлебываются от восторга, что есть, дескать, еще люди, способные порвать с городом: с его загрязненным воздухом, с шумом и кошмаром городского движения. Даже завидуют им. От странствующего одиночки требуется немного, чтобы стать любимцем публики: достаточно «приправить» свой рассказ о штормах пророческими предсказаниями вырождения человечества, гибели флоры и фауны.

С еще большим восторгом принимают тех, кто оставляет при этом любимую семью, интересную работу и солидное положение. Их назидательным примером размахивают и смущают сонмы скучающих чиновников.

С нами дело обстоит иначе. Наши экспедиции – это не бегство от цивилизации и не компенсация ее недостатков. Мы уходим в океан как экспериментаторы и возвращаемся. Мы любим море, но и не отрицаем современную жизнь. За десять лет исследований по программе «Планктон» мы совершили невероятное – не порывали со своей профессией, не чувствовали себя пришельцами на суше. Теперь я хорошо знаю: куда удобнее и легче целиком отдаться страсти, увлечению морем, тем более что заодно обретаешь и общепризнанное алиби своим житейским неудачам. Наши многолетние экспедиции и их результаты позволяют мне говорить об этом столь уверенно. Давно уже меня волнуют подобные мысли, но я не смел их высказать вслух, ибо люди могли обвинить меня в незнании моря, жизни и т. д. Теперь и я стал старше, и за спиной тысячи миль, пройденных по морям и океанам необычнейшим способом.

Пусть на меня не сердятся моряки. Я отдаю себе отчет: если бы я был профессионал, было бы по-иному. Но мои слова и мысли обращены не к профессиональным морякам, а к тем, кто собирается отправиться в морское плавание, к яхтсменам-любителям, из числа которых, как правило, выходили известные потом путешественники и спортсмены. Как бы ни было заманчиво море, как бы мы его ни любили, настоящая жизнь для нас – на суше. Не следует морем компенсировать собственные разочарования или ради него отказываться даже от частицы прекрасного в жизни. Намного полновеснее и счастливее чувствуем себя, когда сочетаем море с работой по профессии. Разумеется, это нелегко, но в жизни все истинно ценное достигается трудом и старанием.

Вот уже несколько лет нам знакома в какой-то мере слава. Вероятно, потому, что каждая следующая экспедиция была более трудной, или, возможно, муки подготовки к ним открыли нам глаза, но мы поняли, что известность, слава – тленны, преходящи, и нам стало совершенно ясно, что мы бы не смогли всю жизнь проводить экспедиции в экстремальных условиях.

Как бы я себя чувствовал спустя годы, когда силы оставят меня? Что бы я делал, если бы не имел корней на суше, не владел профессией?

Я и сегодня остаюсь экономистом, стараюсь не отстать от современных требований экономической науки. Мне это нетрудно, поскольку я люблю свою специальность. Но есть тут и другое. Я полагаю, коль случилось так, что ты стал примером для молодых людей и тебе верят, ты не вправе позволить себе стать иным, ты должен всю оставшуюся жизнь прожить так, чтобы никто не смог сказать: «Эх, а какой был парень!»

Сегодня ровно сто тридцать четыре дня, как мы покинули Кальяо. Как далека теперь Южная Америка и как близок конечный пункт экспедиции! До сих пор никому еще на свете не удавалось провести столько времени на спасательной шлюпке в открытом океане, причем добровольно.

Эти месяцы неопровержимо доказали поразительные возможности спасательной шлюпки. На своей «Джу-V», серийного производства, изготовленной в точном соответствии с требованиями Международной конвенции по охране человеческой жизни в открытом море, мы прошли через свирепые ветры, через изматывающие штили и жестокие штормы. Молодец, лодочка! Браво, «Джу»! Я и представить себе не могу, как бы я добрался сюда без тебя.

Южная широта 14°35 , западная долгота около 175°30 .

Долготу снова определяем по заходу солнца. Сегодня в последний момент набежали облака, и я не совсем уверен в своих измерениях.

Впереди еще около 450 миль. Ровно 1/18 пройденного пути. За сколько дней пройдем оставшееся расстояние?

Погода улучшилась. Ветер 4 балла. Юго-восточный. Идем на гроте и стакселе. Курс по компасу 210°. Галфвинд дует перпендикулярно в левый борт, и дрейф составляет около 20°. Чтобы идти нужным, истинным, курсом, необходимо учитывать поправку компаса (склонение + девиация). Общая поправка компасного курса + 9°30 . Значит, наш истинный курс – 239°30. [48] Если будем идти этим курсом, то нам удастся каждый день склоняться к югу по 60 миль. Если, разумеется, позволит погода.

В том, что мы отклонились от курса, виновата буря, трепавшая нас в первую ночь после отплытия с островов Самоа. Пролетели 100 миль и не успели спуститься южнее даже на пять миль. Теперь придется наверстывать.

Чувствуем себя хорошо. Если не считать проклятую морскую болезнь. Мне с ней не повезло. Всякий раз, как только покидаем сушу, она берет меня в оборот.

Не могу подобрать себе удобную одежду. Если одет в фланелевую рубашку и шорты, то мерзну, теплая шерстяная быстро намокает под брызгами. А в водонепроницаемом костюме покрываешься испариной. В океане одежда – вечная забота, и нужно иметь ее как можно больше. Быстро намокает, да и ветер часто крадет ее и уносит в океан. Мало приятного – лишиться последней куртки. Ветер пристрастился к моим головным уборам. А с непокрытой головой я не могу находиться на солнце. Поэтому всегда запасаюсь достаточным их количеством.

Со вчерашнего дня не видели солнца. Небо свинцовое, хмурое. Облачность низкая, и в таких условиях трудно будет заметить острова. Это меня тревожит, потому что нам предстоит пройти через большую часть архипелага Фиджи. Впереди нас ожидают 832 острова и бесчисленное множество рифов.

Барометр невозмутимо предсказывает хорошую погоду. Мы с ним соревнуемся в оптимизме. Хорошо бы он оказался прав: для прохода среди островов приличная видимость важнее всего.

Джу продолжают терзать головные боли. На Самоа она чувствовала себя хорошо. Голова не болела. А тут стоит ей чуть напрячься или переутомиться, как боли начинаются снова.

О продуктах и воде не беспокоимся. Мы уже так близко от конечной цели, что сможем выдержать и голод, и жажду. Хоть одна из постоянных забот отпала.