Путешествие по Камчатке в 1908--1909 гг.

   До Ближнего озера по тропе, огибающей его далее с правой стороны, всего две версты, прямиком -- еще менее. Путь идет сначала по ровному месту, но последние полверсты вьется между невысокими песчаными холмами, густо одетыми лесом. Эти холмы очень заинтересовали меня своей правильностью, и я проследил их на всем протяжении от подошвы гор Кихчик до середины Ближней сопки. Холмы эти образуют довольно широкую седловину, служащую водоразделом Ближнего озера от Тарьинской бухты. Песок, их составляющий, резко отличается от песка, слагающего береговой вал, или от песка, обнажающегося местами на обращенной к морю опушке леса, более крупным зерном и ярко-желтым цветом (он мало перемыт и сильно железист). Среди холмов много котловин очень правильной, где воронкообразной, где овальной формы, иногда с очень крутыми стенками. В одних есть озерки постоянные или только весенние, в других дно сухое; по гребню их очень часты группы ольховника или кедровника, по дну -- заросли осоки и хвоща(Equisetum limosum), а у озерков часто возвышается довольно густая стена ольхи (Alnus hirsuta).

   Эта своеобразная песчаная плотина с ее извилистыми взлобками и замкнутыми котловинами, удерживающими в себе снеговую и дождевую воду, может быть троякого происхождения. Во-первых, можно представить себе, что это полоса дюн, отдалившихся впоследствии от морского берега благодаря образованию перед ними ровной песчаной площади из сглаженных и слившихся вместе береговых валов. Второе предположение то, что это вулканический песок, набросанный некогда сильными извержениями и впоследствии измененный действием воды. Третье предположение, что это остатки древних морен, сохранившихся от того времени, когда Тарья была высоким вулканом и с нее спускались ледники; это последнее предположение представляется мне наиболее вероятным.

   По другую сторону всей этой площади Колдуновская, или Дальняя, сопка обрывается в море скалистым мысом Кутха; близ него за береговым валом лежит еще четвертое, более значительное озерко, солонцеватое, мелкое, очень длинное, вытянутое параллельно морскому берегу. Исток его в море мелок, но обладает сильным течением. Мыс Кутха обрывается в море очень круто красными и черными трахитовыми (по Дитмару) массами; далее опять идет более пологий берег с сильно порубленным уже березняком и начинается Сельдевая бухта. Здесь около завода приютился один крестьянский хутор с ездовыми собаками как единственным домашним животным, и далее избушка сторожа, который караулит завод.

   Завод брошен, так как для него не хватало рыбы, и администрация его была поставлена на слишком широкую ногу, благодаря чему он мог бы окупиться лишь при очень большом производстве. Позднее жители окрестных деревень рассказывали нам, что деятельность завода настолько уменьшила ход рыбы в авачинских водах, что они, опасаясь голода, решили систематически портить компанейские сети и сделали уже несколько удачных попыток, когда завод закрылся и избавил их от дальнейшей конкуренции. Переваливая обратно мыс Кутха, я заметил, что везде на склонах, обращенных к солнцу, береза уже зазеленела, а на более затененных -- все еще сугробы снега и почки на березе вовсе не тронулись. Местами снег сошел, но земля под ним промерзлая с поверх ности; ниже по склонам снеговая вода идет часто прямо по траве, переполнив небольшие русла ручейков. Местами в нижней части склона целые луга, ярко-синие от цветущей хохлатки (Corydalis ambigua) между бледно-желтыми или уже позеленевшими почками чемерицы, шеламайника, зонтичных и крапивы.

   8 июня я с С. В. Атласовым ходил в сел. Паратунские ключи (короче -- в Паратунку, хотя сами жители свое селение называют всегда Ключами), чтобы организовать переезд наш туда из Тарьи. От стоянки мы пересекли площадь березняка наискось, к левому краю Ближней сопки. Так как мой проводник думал, что на Дальнем озере нет лодки, то мы перевалили через прилегающую к озеру часть Ближней сопки все тем же лесом. Снегу на горе уже мало, но растительность только что пробуждается. Спуск среди старых берез по сухим склонам с маленькими лишь ручейками привел нас к плоской правильной луговой террасе над долиной Озерной речки.

   Здесь на террасе левого берега быстрой небольшой речки раскинулась летовка паратунских жителей с балаганами для сушки рыбы, амбарчиками, собачьими становищами и рыболовным запором через речку. Здесь идет только красная рыба, или нерка (Oncorhynchus nerka), мечущая икру в озерах; ход ее уже начался, но еще слабый. Теперь "красная" -- блестящего, серебристого цвета, с ярко-красным мясом; к осени она станет неузнаваемой: снаружи малиново-красной, с ярко-зеленой головой и бледным, дряблым мясом.

   Затем путь идет, огибая вправо подножие Ближней сопки, переходит два или три ручья и самую Озерную по мостику, затем пересекает плоский увальчик Ближней сопки среди красивого березняка и через небольшое луговое болотце выходит к мосту через Паратунку. Мост этот, построенный по настоянию одного из начальников Камчатки, именно Хомякова, годен для того, чтобы через него переводить по одной, шагом, вьючных лошадей, но все же производит крайне жалкое впечатление -- в большую воду края его иногда затопляются и середина превращается в островок, хотя его, кажется, еще ни разу не сносило водой.

   Пройдя следующие за мостом ивняки, мы вышли на обширную площадь болотистых лугов с красноватыми пятнами зарослей зацветающей теперь Myrica tomentosa и зеленой порослью вейника (Calamagrostis Langsdorfii) и различных осок, только что еще выбивающихся из земли. Луга эти мы пересекли по прямой линии почти на две версты, пересекли затем по мостику маленькую речку Хайковую, или Ключевую, и вышли на резко выраженную береговую террасу, где расположены Ключи.

   Здесь принял нас староста селения Тюменцев, красивый, высокий и стройный, худощавый человек, с заметной примесью камчадальской крови. За чаем мы приступили к обсуждению условий, на которых жители согласятся перевезти нас из Тарьи сюда. Если бы не было прямого предписания начальства сделать это, то, по всей вероятности, они бы совсем не согласились помочь нам ни на каких условиях. Большинство приглашенных на совещание хозяев всеми силами отклоняло от себя предстоящую работу. Но сам староста и три других хозяина все-таки согласились перевезти нас и обещали через день, т. е. 10 июня, приехать в Тарью с шестью лошадьми и одной маленькой тележкой.

   Назад мы шли через Ближнее озеро. Сейчас же за мостом через Паратунку свернули влево (подошли мы к мосту справа) и стали огибать подножие Ближней сопки, идя тропой среди березняка по краю терраски. У начала Ближнего озера -- еще поселение, но на этот раз постоянное, большой семьи П. Яковлева; и здесь на вытекающей из озерка речке запор для красной рыбы, хотя последней здесь вообще попадается меньше, чем у Дальнего озера. Закончили мы свой путь уже в темноте, обогнув озеро слева, по самому его берегу.

   10 июня мы, действительно, были со всем скарбом перевезены к началу Ближнего озера, так как далее предполагалось ехать водой. Здесь мы опять разбили лагерь и заночевали. Небольшие экскурсии вокруг стоянки показали, что загадочные песчаные гряды (см. стр. 39) вторгаются отчасти и в котловину, занятую озером. От подножия Ближней сопки далеко в озеро вдается как бы искусственно насыпанная, поросшая деревьями коса, отделяющая от вод озера довольно замкнутый залив. С левой (южной) стороны этого залива узкий крутой вал, также похожий на искусственную насыпь, отделяет от вод озера небольшое озерко, которое с вала кажется круглым; оно имеет песчаное дно и чистую воду. Вал этот, чрезвычайно густо обросший кедровником с примесью рябинника и таволожника(Spiraea betulifolia Pall.), переходит далее в песчаный берег с Betula Ermani. Далее, к подножию сопки, густые заросли ольховника сильно затрудняют движение; в них есть еще залежи снега. Подъем на сопку через заросли, медленный и однообразный, приводит к ее гребню, одетому редким березовым лесом и постепенно поднимающемуся к вершине; не доходя последней -- единственное крупное обнажение Ближней сопки, -- большая прямая скала с плитообразной и кубической отдельностью, пестро расцвеченная разнообразными лишайниками. В трещинах ее рос камчатский рододендрон (Rhododendron kamczaticum Pall.) и еще некоторые альпийские растения. Самая вершина -- мягкая, закругленная, с редким березняком доверху. К озеру сопка спускается очень круто (местами есть земляные оползни), и проход этим берегом почти невозможен; противоположный же, северный берег, к которому подходят пологие низкие отроги гор Кихчик, удобен для обхода, и по нему проложена тропинка. В одном месте у NW конца озера, вообще узкого для своей длины (до четырех верст), к берегу подходит небольшая моховая тундра с клюквой, росянкой и пр.; торф легко размывается водой, и большие чистые куски его падают в воду с берегового обрывчика.