Туареги Ахаггара

Аменокаль всегда выступал в роли полководца во время войн, а в мирное время — верховным судьей в возникавших между племенами конфликтах по поводу пастбищ или кражи скота. В принципе аменокаль имел право распоряжаться жизнью и смертью своих подданных. Его полномочия часто оспаривались имхарами его собственного племени, которые время от времени пытались присвоить себе права на вассалов. Тогда начинались препирательства типа: «А кто тебя сделал графом?» — «А тебя кто сделал королем?»

Власть аменокаля приобретала общенациональный характер, когда речь заходила об отношениях с соседними или чужими племенами, однако принятое им решение имело силу лишь после одобрения его собранием знати (аролланом), в состав которого входили вожди основных фракций и благородные туареги.

Образ жизни аменокаля — такой же, как и у его подданных, он лишь окружен чуть большей роскошью; никакого церемониала вокруг персоны аменокаля не существует. Каждый, кто хочет, может прийти в его палатку без каких-либо формальностей. Нет ни двора, ни придворного этикета. Только тобол, стоящий обычно у входа в палатку, свидетельствует о высоком общественном положении ее хозяина. Тобол представляет собой барабан полусферической формы, выдолбленный из дерева, с натянутой на него невыделанной бычьей шкурой, шерстью наверх, закрепленной кожаными ремнями. Он имеет до 80 сантиметров в диаметре. Две петли из кожаных ремней с двух сторон служат для переноски тобола. Когда надо собрать людей, два человека бьют по нему по очереди покрытыми верблюжьей кожей колотушками (имиткарами). Отдать приказ бить в барабан может только аменокаль, что он делает лишь при исключительных обстоятельствах. В случае смерти аменокаля хранителем тобола до назначения преемника становятся его брат или халиф. Аменокаль не совершает без своего барабана ни одного значительного перехода, и специальное доверенное лицо везет тобол на мехари; когда аменокаль приказывает бить в барабан, второй мехарист берет барабан за вторую петлю, и они едут рядом, поочередно ударяя по барабану. Каждый воин, услышав эту дробь, должен поспешить на зов, оповещая об этом всех встречных. В случае объявления войны туареги в зависимости от того, бьют в барабан одним или двумя имиткарами, могут узнать, кого призывают — пеших или мехаристов. Когда шкура на тобо-ле приходит в негодность, заменить ее поручают самому достойному воину племени.

У аменокаля обычно имеется один или два халифа, которые замещают его в его отсутствие или представляют аменокаля в племенах.

Амрар (амгар)

Каждое племя (тауссит) имеет своего вождя — амрара, избираемого, как и аменокаль, по тем же принципам матрилинейности и с одобрения собрания. Назначение вождей крупных племен (даг-рали, например) должно получить еще одобрение аменокаля и других амра-ров, в том числе амрара племени аджух-н-техле.

Амрар (мн. ч. имрарен) означает «старый, старейший», а в более широком смысле — «тот, кто обладает мудростью», это эквивалент арабского слова «шейх».

Амрар — посредник между своим племенем и аменокалем. Он передает распоряжения последнего и следит за их выполнением. Он собирает с имрадов налог (тиуссе), предназначенный аменокалю, определяет долю каждого в нем. Каждой стоянке он выделяет пастбище для скота, а кроме того, выступает судьей в делах, связанных с мелкими преступлениями. При этом зачастую роль его номинальна, поскольку у туарегов принято добиваться справедливости собственными силами. Родственники сами мстят за смерть кого-либо из близких: действует закон равнозначного наказания. Амрар вмешивается лишь по чьей-нибудь просьбе или если развитие событий может затронуть интересы всего племени. Он участвует в выборах аменокаля и в ароллане, где решаются важные вопросы, касающиеся всей конфедерации.

В одной конфедерации, подчиненной аменокалю (такая группировка у туарегов Ахаггара именуется теджехе), могут сосуществовать несколько тоболов, то есть несколько сюзеренных племен, имеющих своих собственных вассалов. Название тауссит (племя) иногда используется, чтобы обозначить это объединение, вождь которого у ахаггаров тоже носит название амрар, а у кель-аир — агоала. Амрары не имеют никаких знаков отличия, по крайней мере у ахаггаров. В некоторых суданских племенах у них был когда-то барабан, похожий на тобол аменокаля.

Имхары

Имхары (ед. ч. амахар) составляют аристократический класс у туарегов. Это слово означает «человек класса господ». Обычно его переводят словом «благородный»; корень этого слова тот же, что и у глагола «грабить», а это, в понятии туарегов, является символом свободы, высокого общественного положения — настолько вооруженный грабеж считался у них занятием почетным и благородным! В суданских диалектах амахар превратилось в амаджер (мн. ч. имаджерен). В этих словах можно проследить связь со словом амазир, амазиг (название, которое носила берберская фракция Марокко) и со словами масес, максии, мазикес — именно так называли древние авторы ливийские племена района Большого и Малого Сиртов (в нынешней Ливии).

Имхары — истинные хозяева края, они держат в своих руках политическую власть и имеют собственность на землю. Некоторые из них утверждают, что они по происхождению шерифы, но претензии эти необоснованны и выдвигаются исключительно из стремления приписать себе особое, очень древнее происхождение, связанное с исламом и его основателями. Туареги называют людей, принадлежащих к старой аристократии и древнему роду, луммет.

Имхары в основном все воины. Своим высоким общественным положением они обязаны мечу и не знают иных занятий, кроме войны и реззу (набегов). Выполняемая ими роль сюзеренов сделала их паразитирующим за счет вассалов классом. Когда-то они представляли настоящее бедствие для караванов, пересекавших их страну. Единственным источником существования имхаров всегда был грабеж. Преодолевать огромные расстояния в пустыне, грабить, рисковать жизнью в далеких вылазках — такова настоящая жизнь высокородного человека, если он не желает потерять это звание. К своим экспедициям имхары привлекали вассалов и отдавали им долю захваченного — соответственно их участию. Их презрительное отношение к физическому труду — классовый предрассудок, а не леность: имхары ни за что не станут обрабатывать землю, зато без колебаний отправятся в тяжелый и опасный поход за тысячу километров, чтобы захватить стадо какого-либо враждебного племени. Возвратившись в становище, они опять поведут праздную жизнь, переложив все заботы на своих вассалов.

Уход за захваченными стадами имхары поручали имрадам, забирая у них по мере надобности животных, а также получаемые от них продукты питания. У себя они оставляли лишь верховых верблюдов, необходимых для военных походов и перевозки имущества, а также небольшие стада коз для удовлетворения ежедневной потребности в молоке. Впрочем, большее место в их рационе занимало верблюжье молоко, тогда как у имрадов — козье. За животными, остававшимися у имхаров, ухаживали их черные слуги. При этом имхары содержали только немногочисленную прислугу, чтобы не кормить лишние рты.

Переложив все на своих имрадов, имхары не слишком злоупотребляли своей властью; в своих требованиях они всегда учитывали положение и реальные возможности последних, поступая согласно туарегской пословице: «Не следует убивать верблюдицу, которая вас кормит».

Индивидуального права собственности имхаров на имрадов в принципе не существовало. Каждый имхар просто «пасся» в определенном имрадском становище, и имрад никогда не отказывал имхару ни в какой просьбе — настолько незыблемы были законы сюзеренитета.

Согласно древней традиции то или иное племя имрадов на протяжении веков принадлежало какому-нибудь клану имхаров. Так, в племени кель-тазоле такое особое право традиционно предоставлялось клану инемба, состоящему ныне лишь из нескольких человек (кель-марли). У ифорас права собственности на имрадов индивидуальные.