В старой Африке

Женщина молчала. Держа пальцы на гашетке, Гай обернулся. Она лежала на боку, странно подогнув руку и вытянувшись. Стиснув зубы от беззвучного крика, он вскочил и схватил гранаты из ящика. Ненависть и любовь переполняли его: ненависть к фашисту, любовь к неизвестной испанке. Матери. И в то же время он услышал за спиной топот сотен ног и громовой раскат:

— Они не пройдут! Вперед!

Фалангист был совсем рядом, он уже перевалил за бруствер.

— Да здравствует смерть! — натуженно захрипел наемный убийца из Иностранного легиона, бросаясь на Гая. Он сунул гранату в карман, теперь в его правой руке сверкнул нож.

Гай прыгнул навстречу. Он чувствовал, что это и есть настоящее счастье, и крикнул:

— Да здравствует жизнь!

Немец покачнулся и рухнул ему под ноги. А сзади, из тыла, бежали уже бойцы Интернациональной бригады. Заговорил пулемет Гая, ему ответили пулеметы на флангах.

Гай вдруг оказался не у дел. Кругом копошились бойцы: разбирали завалы, пристраивались за камнями с винтовками, кто-то принялся перевязывать раненых.

— Иди в тыл, ты сделал свое дело — они не прошли, — сказал Гаю командир в синем берете, лихо сдвинутом на ухо. — Иди отдыхай…

Гай вытер пот, заливающий лицо, наклонился и подмял тяжелое тело женщины. Из бидончика вылились остатки молока…

Задыхаясь от беззвучных рыданий, Гай крепко прижал свою ношу к груди и пошел. Он был уже далеко, когда услышал громкие крики «ура!», и понял, что республиканцы пошли в атаку.

Так кончился первый бой Гая на испанской земле. После этого было еще много боев, были победы и поражения, была горечь отступления, когда пришлось покинуть залитую кровью и ставшую такой дорогой землю республиканской Испании.

Но именно здесь окончательно определилась участь Гая: он уже не мог вернуться к мирной жизни невключенца, он стал в ряды профессиональных борцов с фашизмом.

Его ждали новые испытания.

Иллюстации