Дети капитана Гранта

«Дункан», конечно, мог смело отправиться даже и в кругосветное плавание.

Джону Манглсу оставалось лишь позаботиться о внутреннем оборудовании судна.

Прежде всего он занялся расширением угольных ям, чтобы погрузить побольше угля, ибо в пути не так-то легко возобновить запасы топлива.

С неменьшим вниманием отнесся Джон Манглс и к пополнению камбуза [18]. Он умудрился запастись съестными припасами на целых два года. Правда, недостатка в деньгах у него не было; ему их хватило даже на то, чтобы приобрести небольшую пушку, которая и была установлена на шканцах яхты. Кто знал, что могло встретиться на пути!

Надо сказать, что Джон Манглс был знаток своего дела, и хотя в данное время он командовал лишь яхтой, но вообще считался одним из лучших шкиперов Глазго. Ему было тридцать лет. Грубоватое лицо его дышало мужеством и добротой. Ребенком он был взят в Малькольм-Кэстль. Семья Гленарван дала ему образование и сделала из него прекрасного моряка. Во время нескольких совершенных им дальних плаваний Джон Манглс не раз проявлял свое искусство, энергию и хладнокровие. Когда Гленарван предложил ему взять на себя командование «Дунканом», он охотно на это согласился, ибо любил хозяина Малькольм-Кэстля, как брата, и искал случая выказать ему свою преданность.

Помощник Джона Манглса, Том Остин, был старый моряк, заслуживавший полного доверия. Судовая команда «Дункана», включая сюда и капитана с его помощником, состояла из двадцати пяти человек. Все они, испытанные моряки, были уроженцами графства Думбартон. Они и на яхте как бы представляли собой клан [19]бравых шотландцев. Среди них даже был традиционный piper-bag [20]. Таким образом, Гленарван имел в своем распоряжении команду преданных ему, отважных, горячо любящих свое дело, опытных моряков, умеющих владеть оружием и пригодных для самых рискованных экспедиций. Когда команде «Дункана» стало известно, куда ей предстоит отправиться, моряки не в силах были сдержать свою радость и огласили громким «ура» скалы Думбартона.

Джон Манглс, усердно занимаясь погрузкой на «Дункан» топлива и провианта, не забывал о необходимости приспособить для дальнего плавания помещения Эдуарда и Элен Гленарван. Ему также надо было позаботиться о каютах для детей капитана Гранта — ведь Элен не могла не внять просьбе Мэри взять ее с собой на борт «Дункана». А юный Роберт, конечно, скорее спрятался бы в трюме, чем остался бы на берегу. Разве можно было отказать такому мальчугану! Даже и не пытались. Пришлось также согласиться и с тем, что он будет считаться не пассажиром, а членом команды. Джону Манглсу было поручено обучать его морскому делу.

— Прекрасно! — заявил Роберт. — Пусть капитан не щадит меня и угостит кошкой-девятихвосткой [21], если я сделаю что-нибудь не так, как надо.

— Будь спокоен на этот счет, мой мальчик, — серьезным тоном ответил Гленарван, умолчав о том, что употребление кошки-девятихвостки на борту «Дункана» было запрещено.

Чтобы дополнить список пассажиров яхты, надо еще упомянуть о майоре Мак-Наббсе. Это был человек лет пятидесяти, с правильным, спокойным лицом, с прекрасным характером: скромный, молчаливый, мирный и добродушный. Мак-Наббс всегда шел туда, куда ему указывали, всегда во всем со всеми соглашался. Он никогда ни о чем не спорил, ни с кем не препирался, никогда не выходил из себя. Так же спокойно, как по лестнице в свою спальню, взбирался он на откос разбитой траншеи: ничто не могло его взволновать или отклонить его от пути, даже бомба; и, вероятно, он так и умрет, не найдя случая рассердиться. Мак-Наббс обладал не только высшей степенью обычной боевой храбрости, физической храбрости, свойственной людям большой мускульной силы, но, что гораздо ценнее, у него было и нравственное мужество — сила духа. Единственной его слабостью было то, что он был шотландцем с головы до ног, и даже не шотландцем, а сыном Каледонии и упорно придерживался всех старинных обычаев своей родины. Поэтому он никогда не хотел служить Англии, а свой майорский чин получил в 42-м полку горной гвардии, командный состав которого пополнялся исключительно шотландскими дворянами. Будучи близким родственником Гленарвана, Мак-Наббс жил в Малькольм-Кэстле, а будучи майором, счел совершенно естественным отправиться в плавание на «Дункане».

Таковы были пассажиры яхты, которой по непредвиденным обстоятельствам суждено было совершить одно из самых изумительных путешествий новейших времен.

С момента своего появления у пароходной пристани Глазго «Дункан» стал возбуждать любопытство публики. Ежедневно его осматривало множество народа; только им и интересовались, только о нем и говорили. Это не очень-то нравилось другим капитанам, в том числе и капитану Бертону, который командовал великолепным пароходом «Шотландия», стоявшим у пристани бок о бок с «Дунканом» и готовившимся плыть в Калькутту. Капитан этого громадного парохода действительно был вправе смотреть свысока на своего крошку-соседа, «Дункан». А между тем всеобщий интерес, притом со дня на день возраставший, сосредоточивался на яхте Гленарвана.

Время отплытия «Дункана» приближалось. Джон Манглс показал себя капитаном умелым и энергичным. Через месяц со дня испытания яхты в заливе Клайд, снабженный топливом, провиантом, оборудованный для дальнего плавания, «Дункан» уже был готов выйти в море. Отплытие было назначено на 25 августа. Таким образом, яхта могла прибыть в южные широты приблизительно к началу весны.

Когда проект Гленарвана получил известность, Эдуарду пришлось выслушать ряд предостережений, касавшихся утомительности и опасности подобного путешествия. Но Гленарван не обратил на них ни малейшего внимания, и решение его идти на поиски капитана Гранта осталось непоколебимым. Многие порицавшие Гленарвана в то же время втайне восхищались им. В конце концов общественное мнение открыто стало на его сторону, и вся печать, за исключением правительственных органов, единодушно осудила поведение лордов адмиралтейства. Впрочем, Гленарван был так же равнодушен к похвалам, как и к порицаниям, — он осуществлял то, что считал своим долгом, а до остального ему была мало дела.

24 августа Гленарван, Элен, майор Мак-Наббс, Мэри и Роберт Грант, мистер Олбинет, стюард [22]яхты, и его жена, миссис Олбинет, состоявшая при Элен Гленарван, покинули Малькольм-Кэстль. Преданные семье Гленарван слуги устроили им самые сердечные проводы.

Через несколько часов путешественники уже были на борту «Дункана». Население Глазго с большой симпатией приветствовало Элен, эту юную мужественную женщину, которая, отказавшись от роскошной жизни с ее спокойными удовольствиями, спешила на помощь несчастным людям, потерпевшим кораблекрушение.

Помещения Гленарвана и его жены находились на юте «Дункана» и состояли из двух спален, гостиной и двух небольших кабинетов для туалета. Затем имелась общая кают-компания, куда выходили шесть кают, из которы пять были заняты Мэри и Робертом Грант, мистером и миссис Олбинет и майором Мак-Наббсом. Каюты Джона Манглса и Тома Остина были расположены на носу яхты и выходили на палубу. Команда же была размещена в межпалубном помещении, и размещена с удобствами, ибо яхта не имела другого груза, кроме угля, провианта и оружия.

Таким образом, капитан получил в свое распоряжение достаточно много места внутри судна, и он искусно это использовал.

«Дункан» должен был выйти в море 25 августа, около трех часов утра, с началом отлива.

В одиннадцать часов вечера все были на борту. Капитан и команда занялись последними приготовлениями к отплытию. В полночь стали разводить пары. Капитан отдал приказ быстрее подбрасывать уголь, и вскоре клубы черного дыма смешались с ночным туманом. Паруса — они не могли быть использованы, так как дул юго-западный ветер, — были тщательно покрыты холщовыми чехлами для предохранения их от копоти.