Тигр на завтрак

Но Борис никогда не раскрывает всей правды. В его самых поразительных рассказах, на которых строится его легендарный облик, всегда есть какая-то недоговоренность. Кроме того, рассказывая потрясающе забавные истории, он всегда забывает упомянуть об истинной роли, которую в тех удивительных обстоятельствах играл он сам.

Я полагал, что, будучи близким другом Бориса, хорошо понял основные события его жизни и услышал все, что стоило услышать. Но позднее я обнаружил, что существуют целые пласты его биографии, которые мне абсолютно неведомы. Оказалось, что я многое упустил.

Просматривая его запылившиеся чемоданы, я наткнулся на странные фотографии: мальчик Борис в превосходной кубанке на фоне великолепной усадьбы; Борис — кадет; снимки знаменитых танцоров балета с автографами; Борис и Сергей Лифарь.

Я даже засомневался, тот ли это Борис или кто-то другой, или же это какая-то фантазия. Поработав с документами, я лишь обнаружил новые подробности и даже еще более поразительные факты, упущенные или забытые Борисом. Был также целый ряд эпизодов, о которых нельзя было упоминать по политическим, дипломатическим или иным причинам.

В жизни Бориса есть много такого, о чем нельзя говорить, ибо его близкие отношения с таким огромным числом людей налагают на него определенные обязательства соблюдать конфиденциальность.

Более того, у всех людей, с которыми я встречался, находилось какое-то откровение или анекдотический случай, связанный с Борисом. Их набиралось так много, что какими-то из них приходилось жертвовать. Невозможно описать масштабы его щедрости и доброты. И, что удивительно, несмотря на все перипетии и переделки, в которые он попадал, он не нажил себе врагов.

Слава Бориса ныне распространилась по всему миру. Как в Азии, так и на Западе вспоминают его элегантный Клуб-300, политики не забывают о его связях с правителями и принцами Индии и Непала. Альпинисты, осваивающие Гималаи, любят его и с благодарностью упоминают его имя в своих книгах и докладах. Память о театральных выступлениях Бориса сохраняется и в мире балета. Во многих книгах, посвященных этому искусству, есть ссылки на его карьеру в качестве артиста балета.

В трех статьях, опубликованных в журнале «Лайф», высоко оцениваются его таланты организатора королевских банкетов и автора гастрономических редкостей, предлагавшихся гостям в самых необычных районах мира.

Каждый его проект, начиная от научной экспедиции в Голливуд и заканчивая сухопутными круизами из Европы в Непал, получал широкую огласку в печати. В узком кругу охотников всего мира на крупную дичь репутация Бориса также очень высока. Его имя регулярно всплывает в разговорах о необычных явлениях.

Но при всей этой публичности, за пределами его репутации, основанной на слухах и раздуваемой тысячами туристов, которые ныне ежегодно посещают Непал, на ум приходит вопрос, какова же роль самого Бориса как человека.

Ибо каким бы нереальным и поразительным ни представлялся многообразный жизненный путь Бориса, за его именем скрывается всего одна личность: мастер необычных дел, человек, который в необычайных обстоятельствах блестяще справляется с невероятными трудностями.

Борис — это образ жизни, организатор развлечений в их самых волнующих, великолепных, экзотических и артистичных формах. Из-за таких контрастов и поразительного разнообразия его жизни стороннему наблюдателю он может показаться кем-то вроде «monstre sacré» [15] или презренного снежного человека. На деле же Борис — ни тот, ни другой. Те, кто знает его репутацию, при первой встрече с ним страшно разочаровываются, т. к. их взору предстает простой, непритязательный, великодушный человек, вежливый, восхитительный хозяин. Но его характер многолик. Под маской беспечности скрывается неистовство страстей. За его обходительностью можно не разглядеть Бориса — лихого водителя, неутомимого человека, брызжущего энергией. Видя, что иногда он засиживается допоздна и много пьет, гости могут подумать, что он ведет свободный образ жизни, однако на деле это весьма дисциплинированный человек, получивший закалку в кадетском корпусе и прошедший школу Дягилева. Борису-повесе противостоит Борис-артист и коллекционер; Борису-охотнику противостоит Борис-администратор. Если бы серьезная сторона жизни Бориса была единственным основанием для славы и признания, то такое основание было бы шатким. За ширмой сенсационных аспектов его деятельности, за ярким и экзотическим декором его жизни скрывается ее подлинная тональность, тот дух, который заставлял его так действовать. Именно в этом скрывается его настоящий талант. Настоящий Борис прочно прикрыт фасадом из тигровых шкур, многочисленных историй и дружеских бесед. Именно в этом заключается магнетический характер, который завораживает тысячи людей, от знаменитых и влиятельных до занимающих самое скромное положение слуг, которые уже двадцать лет работают у него, начиная с Индии и заканчивая Непалом, несмотря на хаотические взлеты и падения на протяжении его жизни.

Для многих людей личность Бориса не доступна анализу, и именно это стало причиной появления многих легенд вокруг его имени. Никто не знает всей правды об этом человеке, и эта таинственность дает основание появлению противоречивых мнений о его характере. Часто в разгар беседы он смыкает веки, замирает и мыслью как бы погружается в глубины своей тайной памяти. В такие минуты без каких-либо объяснений он уходит в себя. Во многих отношениях его можно считать человеком Востока. — А что вы по-настоящему цените? — в отчаянии спросил я его в один прекрасный день. — Что вам было особенно по душе за всю вашу долгую и насыщенную событиями жизнь? Что бы вы хотели выполнить? Что вас стимулирует? Борис обвел руками отель, указал на далекий огромный заснеженный хребет, на тераи, на украшенные порнографическими архитектурными изысками пагоды Катманду. — Все это — просто игра, — заметил он. И к этим словам великий повеса Клуба-300, плейбой Голливуда, безмятежный искатель приключений, беззаботный охотник на тигров, артист балета и друг раджей и беженцев добавил: — Есть только одна вещь в мире, имеющая настоящее значение. Ее суть в том, сколько людей вы можете осчастливить! И, улыбаясь, Борис отвернулся, прихватил скотч и содовую и направил свои стопы к заскучавшему иностранцу, которому сказал: — Как насчет того, чтобы пропустить еще по одному стаканчику?